Наталья Гольдина - Трубка мира

— Наконец-то ты явился! — заревела Огненная Саламандра.

— Я превращу тебя самого в жаркий костер и славно погреюсь.

— Нет! — закричал перепуганный юноша, — не хочу в костер. Отпусти меня. Великий вождь Огненная Саламандра, пусти!

— Что же предлагаешь вместо себя?

— Я принесу тебе самых смолистых сучьев!

Саламандра хрипло забулькала, смеясь:

— Твои сучья горят не долее, чем пух одуванчика. Есть топливо более надежное. Ты пойдешь в подземную кладовую и заготовишь мне каменного топлива. Я становлюсь стара, часто простужаюсь, трудно выгрызть из земной толщи мои блестящие камешки, дающие уютное тепло. Возьми мой волшебный томагавк, гурон, и наруби топлива! — с этими словами Саламандра протянула ему тяжелый, невиданно блестящий томагавк. — Руби! — прошипело огненное чудовище, показав на стены соседней комнаты.

Любопытная Малиновка стукнул стену, блестящие черные куски камня посыпались из-под волшебного топора. Он нарубил целую гору и перебросил Саламандре. Огонь стал разгораться и послышалось довольное посвистывание чудовища.

— Теперь нужно поскорее уходить, — подумал индеец, бросая последний черный камень, покрытый четким рисунком перистого листа.

Любопытная Малиновка поднимался вверх по каменному колодцу, цепляясь томагавком Саламандры за уступы и подтягиваясь на шесте. Становилось трудно дышать, пламя взвивалось се выше и выше, оно лизало мокасины, кожа трещала и пузырилась, волосы и перья на голове дымились, горячие искры сыпались на лицо.

Скорее, скорее! Любопытная Малиновка стремительно вылетела из кратера и кубарем скатился вниз. Очнувшись он увидел себя лежащим на берегу Змеиной реки, возле тлеющего костра. Перья и волосы его обгорели, а рядом лежал острый блестящий томагавк Огненной Саламандры и обуглившаяся сосновая палка. После этого приключения Любопытную Малиновку стали называть Огненной Саламандрой.

Однажды Огненная Саламандра забрел к хижине белого человека, которого называли Хитрый Нож. Хитрый Нож добывал охотой звериные шкуры, или скупал из у индейцев за всякую мелочь и за водку. Огненная Саламандра частенько стал наведываться к белому с тех пор, как его угостили этим напитком Злого Духа, выжатого из неразумных женских языков и сердец трусов. Колдовское пойло пришлось по вкусу индейцу, и он готов был все отдать за кружку коварной водки. В тот хмурый день своей жизни, когда ноги и жажда выпивки привели его к хижине белого, ни одной шкурки у него не было. Погода была подстать безнадежному настроению: тучи заволокли небо, вдруг подул пронзительный ветер, свинцовые тучи опустились совсем низко и загремел гром.

— Налей мне, Хитрый Нож, кружку, — обратился он к белому, — и я расскажу тебе, как гуроны добывали золото. Слышишь, идет гроза!

Хитрый Нож недоверчиво поморщился, однако плеснул в жестяную кружку водки и стал слушать.

— Много бед приносили нам грозы, — начал Огненная Саламандра. — Молнии сжигали наши вигвамы и леса. Гуроны стали просить Великого Духа Жизни, Могучего Гитчи Мани-то, защитить их от пожаров. Призвал Великий Дух Жизни громовиков и повелел высекать из туч только Золотые Молнии, чтобы ударясь о землю гуронов, они застывали блестящими золотыми слитками. С тех пор, когда проходила гроза, гуроны снимали с деревьев, в которые удаляла Молния, золотые полосы шириной в ладонь, длиной от макушки деревьев до его корней. С приходом жадных белых людей Великий Гитчи Манито велел Духам Земли прятать золото. Но если гурон успеет тронуть золото пока оно не застыло, то Духи Земли теряют власть над богатством.

— Это похоже на правду, — задумчиво произнес белый. — Золото — цель моей жизни. Пойдем, Саламандра.

Индеец покачал головой: — Дай еще!

Хитрый Нож нацедил кружку дьявольского напитка. Гурон выпил. Буря свирепствовала не на шутку. Гром гремел не переставая. Длинный зигзаг Молнии расколол тучи и вонзился в толстое дерево на расстоянии ружейного выстрела от избушки. Оглушительный удар потряс стены.

— Бежим! — крикнул Саламандра, хватая топор, и они помчались со всех ног. Добежав до опушки, увидели дымящийся ствол, в воздухе реяли странные, прозрачные существа, и у каждого была капля золота. Духи, как солнечное облачко, кружились, унося драгоценный металл.

— Они опередили нас! — простонал покачиваясь на нетвердых ногах гурон.

— Кто?

— Это Духи Земли! Они пришли за золотом. Смотри, некоторые еще купаются в оставшихся каплях. — Руки Саламандры разочарованно опустились, а в глазах белого сверкнул алчный огонь жадности.

Новая ослепительная вспышка озарила сумрак, и близ стоявшая сосна обвилась гигантской Золотой Змеей.

— Золото! — крикнули оба. — Хватай, пока не прилетели Духи! Скорее!

— Руби! — скомандовал Огненная Саламандра.

Топор неотвратимо точно вонзался в дерево, быстро работали алчные руки, ствол рухнул, шелестя ветвями по соседним деревьям. Мужчины нетерпеливо хватали жидкий металл голыми руками. Духи Земли медленно, как бы нехотя, подлетели, но Огненная Саламандра и Хитрый Нож криками и взмахами рук отгоняли непрошенных гостей. Дождь, лившийся потоками, остудил золото, оно стало твердым, и Духи, коснувшись блестящей поверхности, разочарованно улетели прочь.

— Золото нужно скорее унести, а то гроза вернется! — предостерег индеец. Топором и руками они отдирали золотую полосу от ствола, дрожа и торопясь собирали застывшие золото с земли. Их била нервная лихорадка, но трясущиеся пальцы рвали золото, пока все не было снято и подобрано.

— Я богач! Я богач! — иступленно твердил, как в бреду, Хитрый Нож. Золотая Змея была более шести шагов в длину, они надрывались под ее тяжестью, когда тащили к хижине, но в порыве безумной жадности силы их удесятерялись.

— Его нужно унести с земли гуронов. Там, в хижине земля белых людей, — твердил Огненная Саламандра.

— Скорее! Скорее! — торопил Хитрый Нож. — Шевелись, ленивый дикарь.

Дождь хлестал, но громовые раскаты рокотали где-то далеко. Гроза ушла, когда золото втащили в хижину.

— Давай выпьем, Саламандра, сколько хочешь пей! Ты честно заработал выпивку!

Ядовитые пары дьявольского пойла мешались с радужными мечтами белого и индейца, гладивших золотую змею, занявшую своими кольцами всю лачугу. Переполненные счастьем и зельем Злого Духа, обнимая несметное сокровище, они уснули между золотых колец на грязном полу хибарки.