Кэтрин Ласки - Легенды ночных стражей: Похищение

— Нет, конечно. Они ничего не умеют. Эх, если бы вы только знали, как им хотелось бы научиться! Однажды я слышал, как Виззг с Ищейке толковали об этом. Но для того, чтобы изготовить когти, необходимо хорошо разбираться в металлах, уметь обрабатывать их. Так что здешние совы просто их воруют. Они совершают большие перелеты в дальние царства, где совиные повелители держат отряды боевых сов, облетают поля сражений и снимают боевые когти с павших воинов. А вот делать оружие здешние совы не умеют. Тут такое дело… Они, конечно, очень умные, да только Виззг с Ищейке ночей не спят от страха, опасаясь, что найдется кто-нибудь поумнее их. Они и облучают-то всех только потому, что боятся. Вроде бы умно, да не очень. Чего они добились? В Сант-Эголиусе никто не умеет читать. Все вопросы под запретом, сами знаете. Неудивительно, что тут никто ничего не знает! Разве в таких условиях можно что-то придумать, изобрести? Они долгие годы бьются над загадкой крупинок, но сдается мне, так ничего и не придумали. Здешнее начальство никого и близко не подпускает к этим крупинкам! Какое уж тут изучение, смех один! Взять хоть тебя, Гильфи. Ты любознательна, ты прислушиваешься к своему желудку, умеешь задавать вопросы — и в результате знаешь о крупинках почти столько же, сколько наши командоры! Но хватит болтать. Давайте-ка продолжим тренировку. Я хочу, чтобы сегодня ночью вы оба взлетели на самый высокий выступ в каменной стене. Сорен, тебе для этого потребуется ровно пять махов. А тебе, Гильфи, целых восемь.

— Ты шутишь! — пробормотал Сорен.

— И не думаю! Ты первый, Сорен. Считай каждый мах крыла вниз. Если поверишь в себя, то даже ахнуть не успеешь, как окажешься там.

Сорен закрыл глаза и шагнул на выступающий из земли камень. Потом поднял крылья и изо всех сил обрушил их вниз. Получается! Получается! Тело его вдруг оторвалось от земли. При следующем махе он почувствовал плотную энергию подкрыльями. Значит, это и есть воздушный поток?

— Молодец! — прошептал Бормотт. — Еще разок. Сильнее! Сорен всего два раза взмахнул крыльями, а половина подъема осталась позади.

«Получается! Я могу! Могу! Я чувствую воздух. Чувствую силу своих махов. Я поднимаюсь. Поднимаюсь. Я лечу…»

— Этой ночью? Бормотт, ты сошел с ума! Еще слишком рано! Луна еще не пошла на ущерб! — воскликнула Гильфи.

— Мы не готовы, — поддержал ее Сорен.

— Вы давно готовы, Сорен. Я велел тебе в пять взмахов подняться на вершину склада, а тебе потребовалось всего четыре. А ты, Гильфи, поднялась за семь махов вместо восьми. Вы должны улететь этой же ночью.

— Но почему? — хором спросили друзья.

Бормотт испустил тяжелый вздох. Ему будет не хватать этих малышей. Особенно их вечных вопросов. Какое это счастье — иметь право спрашивать и отвечать! Когда-то давно он думал, что на свете нет ничего вкуснее сочной полевки. Наивный глупец! Самое вкусное — это хороший вопрос на кончике клюва. Глоток воздуха перед началом вопроса. Что и говорить, он будет очень скучать по этим совятам! Они такие смешные и славные в своих пушистых перышках, не тронутых когтями вампиров.

— Сегодня ночью придут теплые потоки. Нужно торопиться.

— Какие еще потоки? При чем тут потоки? — выпалил Сорен.

— Теплые потоки воздуха. В этом году они приходят позже обычного. В них лететь куда проще, нужно только выбраться из этого каньона. Отлетите чуток от Академии и сразу же встретитесь с ними. Тогда вы сможете просто парить в воздухе.

— Но мы не умеем парить, — возразила Гильфи. — Мы освоили только машущий полет.

— Не беспокойтесь! Как только встретите теплый поток, то сразу поймете, что нужно делать. Характер воздуха подскажет.

— Кто сегодня охраняет Библиотеку?

— Джатт.

— Джатт? — ухнул Сорен. — Кошмар! Как же ты думаешь отправить его в Погадник?

— Что-нибудь придумаю. Не трусьте, малыши. Уж как-нибудь я от него избавлюсь. Я выдам вам разрешение покинуть Сычарник между третьим и четвертым сонным маршем.

Третий сонный марш только что подошел к концу. Сорен с Гильфи показали пропуска надзирателю, и тот, хлопнув пару раз глазами, разрешил им выйти.

Погруженные в свои мысли, совята тихо брели каменными коридорами Сант-Эголиуса. Они размышляли об одном и том же и всеми силами пытались разжечь в себе веру желания полета. Но разве можно не думать о том, насколько мал их летный опыт по сравнению с обычной подготовкой молодых и только что оперившихся совят? Они до сих пор не умели ни парить, ни планировать, ни зависать в воздухе.

— Слова, слова, слова! — ворчал Бормотт всякий раз, когда Сорен и Гильфи щеголяли названиями хитрых приемов, запомнившихся им из разговоров родителей со старшими птенцами.

Чаще всего вопросы задавала Гильфи, и Бормотт не уставал повторять одно и то же:

— Ты слишком много думаешь, болтушка. Обойдетесь без планирования и зависания, ни к чему оно вам. Все что вам нужно, это научиться быстрому взлету. ТОЛЧОК! СИЛЬНЫЙ ВЗМАХ! — Он энергично вытягивал шею, подчеркивая каждое слово, и прожигал совят неумолимым взглядом своих огромных желтых глаз. — Вот, что вам нужно! А все остальное приложится!

Вот об этом и размышляли Сорен с Гильфи. Только об этом. Сильный мах вниз. Сцепить вместе передние кромки первостепенных перьев. Взмах вверх — и тут же раздвинуть перья, чтобы воздух проходил между ними беспрепятственно.

За время тренировок друзья заметно окрепли. Пожалуй, теперь они были самыми сильными и мускулистыми совятами во всей Академии. Это вселяло надежду. Не каждый сычик-эльф возраста Гильфи мог похвастаться такими сильными махами!

Наконец совята добрались до склада. Бормотт с первого взгляда понял, что друзья отчаянно настраиваются на полет. Вот и славно. Теперь вся надежда на то, что ему удастся одурачить Джатта и Джутта.

К счастью, Бормотт уже давно смекнул, что братья не слишком-то ладят между собой. Возможно, виной тому была зависть. Дело в том, что Виззг заметно благоволила Джутту, особенно во время боевых вылетов. После каждой битвы между совами постоянно возникали ссоры из-за боевых когтей побежденных. Виззг с Ищейке первыми отбирали себе все самое лучшее и преспокойно возвращались в Сант-Эголиус, а оставшееся предстояло собрать и поделить между остальными, исходя из занимаемого положения и воинских качеств каждого.

Хранились боевые когти в главном Арсенале, которым заведовал старый филин по имени Тума.

Вот тогда-то у Бормотта и родился план, как одурачить завистливого Джатта.

Он откашлялся и громко заговорил сам с собой. Сорен с Гильфи изумленно переглянулись, не понимая, что затеял сыч.

— И не говори, не говори… Не годится эдак, совсем не годится! Плохи дела в Арсенале, вот что я скажу! Нет, помяни мое слово, Джатту это не понравится. Совсем не понравится! Уж лучше я расскажу ему все как есть, вот как…