Кэтрин Ласки - Легенды ночных стражей: Спасение

— А как вы познакомились с сестрой мадам Плонк? — спросила Гильфи.

— Где-то за год до всех этих событий мачеха выжила ее из родного дупла. Тогда-то мы и познакомились. Бедняжка, она была так несчастна! С музыкой она навсегда покончила, другого дела еще не нашла. Но Лизэ с Лил сразу ее полюбили. Думаю, им пришлось по душе ее упрямство, а когти у нее уже тогда были золотые. Вот Лизэ и направил ее к кузнецу-одиночке с острова Черной Гагары.

— А как вы решили перебраться на Великое Древо?

— Это была идея одного из братьев Глаукса. Он видел, какие огромные знания накопил Лизэ, и считал, что было бы преступлением похоронить эти сокровища на пустынном острове. В общине не было молодежи, одни старики. А Лизэ был прирожденным наставником. Поэтому брат посоветовал ему отправиться на Великое Древо Га'Хуула, чтобы передавать свои знания молодым. Но Лизэ твердо решил, что никогда не будет воспитывать солдат и обучать искусству войны. Он поклялся, что до конца своихдней больше не притронется к боевым когтям.

Так мы очутились здесь. Я тоже принесла клятву мира, — прошипела Октавия и, помолчав, добавила: — Но сдается мне, пришло время ее нарушить. Я сделаю все для спасения моего любимого друга.

Октавия давно закончила свой удивительный рассказ, но друзья не решались нарушить молчания. Слишком многое нужно было обдумать. Не произнеся ни слова, они вернулись в свое дупло. Настала пора Первой Тьмы, и проснувшиеся Сумрак с Эглантиной готовились к вечерним занятиям.

— Где это вы были? — подозрительно сощурился Сумрак.

— Некогда объяснять, — отмахнулась Гильфи.

— Мы потом тебе все расскажем, — пообещал Сорен и обернулся к сестре. Она выглядела усталой и осунувшейся. Ее всегда блестящие черные глаза потускнели. — Эглантина, ты в порядке?

— Я плохо спала. Мне приснился какой-то страшный сон, но я никак не могу его вспомнить.

Пятеро друзей разлетелись по своим клювам. Все совы, независимо от клюва, должны были в обязательном порядке посещать остальные занятия. Но сегодня друзьям было не до уроков, а на навигации Сорен так задумался, что чуть не врезался в Примулу.

— Сорен, будь внимательнее! — проухала Стрикс Струма. — Ох уж мне эти праздничные пирушки! — засмеялась она, прищелкнув клювом.

После окончания уроков совята собрались в обеденном зале за столиком миссис Пи.

— Если хотите пригласить друзей, я могу еще немного растянуться, — предложила добрая змея.

— Спасибо, миссис Плитивер, — поблагодарила Гильфи, — нам и вшестером весело.

Но никакого веселья за столом не наблюдалось. Гильфи, Сорен и Копуша все время молчали. Эглантина сидела, как на иголках, Сумрак дулся, заподозрив, что пропустил нечто любопытное, а Примула и вовсе чувствовала себя не в своей тарелке.

Сорен искренне пожалел, что они не пригласили за свой стол побольше знакомых, даже Отулисса сейчас была бы очень кстати. Ее бесконечная болтовня могла скрасить любую неловкость. Сам обед был просто восхитителен — ореховая каша с сиропом из ягод молочника нового урожая, жареная мышатина и гусеницы под сладким соусом.

Однако в этот день никто не проявлял особого интереса к еде. Друзья просто не могли дождаться первых лучей солнца, чтобы встать из-за стола и отправиться по своим дуплам. Но сначала им нужно было выполнить шлифовку кремня у Вислошейки. Еще один день — и с наказанием будет покончено.

Никогда еще они с таким нетерпением не дожидались нового дня! Наконец, все вернулись в дупло и улеглись спать. Но даже во сне Сорен чувствовал тревогу Эглантины, которая вертелась с боку на бок, барахтаясь в бурном море сновидений.

Незадолго до полудня, когда солнце вскарабкалось на самую верхушку неба, дикий вопль разорвал сонную тишину дупла. Целый ураган перьев взметнулся над гнездышком, где спала Эглантина.

В мгновение ока Сорен очутился возле сестры.

— Это всего лишь плохой сон, успокойся. Ты здесь, в дупле, со мной, с Сумраком, Гильфи и Копушей. Ты в безопасности, все в порядке!

Эглантина вытянула коготь и робко дотронулась до брата, словно хотела убедиться, не снится ли он ей.

— Сорен, — дрожащим голосом прошептала она. — Я знаю, что напомнили мне те каменные стены, про которые ты рассказывал.

— И что же? — медленно спросил Сорен.

— Помнишь тот кусок слюды, который торговка Мэгз принесла сюда прошлым летом? Он тоже напомнил мне что-то, и я сразу вышла из своего… своего…

— Состояния, — подсказала Гильфи.

— Спасибо, Гильфи. После этого я снова узнала Сорена. А сегодня я видела сон, мне приснился камень, и я вспомнила кое-что еще.

— Что? — шепотом спросил Сорен.

Все остальные не сводили глаз с Эглантины.

— Теперь я вспомнила, где они держали нас — всех тех, кого вы спасли в Ночь Великого Падения.

— И где же? — выпалил Сорен. Его била дрожь. Долгие месяцы Борон и Барран бились над загадкой Великого Падения. Откуда взялись совята? Почему они упали на открытом пространстве, вдали от деревьев и гнезд? Сами совята находились в таком состоянии, что не могли пролить свет на эти загадки. В первое время они целыми ночами напролет монотонно твердили какую-то чепуху про чистоту Тито. Когда же бедняги очнулись и полностью пришли в себя, оказалось, что они ничего не помнят о случившемся с ними.

Эглантина приоткрыла клюв и крепко зажмурилась. Повисло долгое молчание.

— Понимаешь… я вспоминаю… частями. Прошлым летом, когда я увидела этот кусочек разноцветной слюды, и лунный свет просветил его насквозь, а потом заиграла арфа… тогда я вдруг вспомнила, что они ненавидели музыку.

— Они? Кто такие? — оживился Сумрак, наклоняясь над Эглантиной.

— В основном сипухи, как мы с Сореном, но там были и другие — несколько пепельных и масковых сов, пара-тройка травяных.

— Очень хорошо, — кивнул Сорен. — А теперь попытайся вспомнить что-нибудь еще.

— Они ненавидели музыку! Музыка была запрещена.

— Почему?

— Я точно не знаю, но а мы почему-то очень любили музыку. Они говорили, что мы еще не до конца обработаны.

— Что это значит? — не поняла Гильфи.

— Не знаю, — Эглантина быстрым движением склонила голову сначала в одну сторону, потом в другую, как делают все совята, когда чем-то смущены или взволнованы.

— Ты не вспомнила, где именно вас держали или как вы оттуда выбрались? — настойчиво спросил Сорен.

— Не совсем.

— Это было в лесу? — задал пробный вопрос Копуша.

— Нет.

— В глубокой каменной яме? — подхватила Гильфи, вспомнив каменную тюрьму Сант-Эголиус, спрятанную в толще скал и каньонов, где не росло ни единого деревца или травинки.

— Там были камни. Точно такие, как в кузнице, про которую рассказывал Сорен. Аккуратно вытесанные камни, сложенные в высокие стены, — Эглантина несколько раз мигнула, пытаясь получше рассмотреть тающий во мгле образ.