Джоди Андерсон - Пташка Мэй среди звёзд

— В Южном местечке держат мальчика. Его зовут Люциус. Я хочу…

— Не обсуждается, — отрезала Берта.

— Но…

— Столько живых рискуют ради тебя головой! На случай, если ты не докумекала, поясню: жизнь в стране Навсегда дороже золота. К духам тьмы попали многие из наших близких. Мужайся. Мы проникнем в город, укроемся где-нибудь… — Берта помедлила, водя языком под верхней губой. — В Хибарах Кошмара, скорее всего. Проведем тебя в Южное местечко, а потом надо будет поскорее сматывать удочки.

Она поглядела на Тыквера, который, спасаясь от чесночного духа, соорудил себе маску из носового платка. Призрак, насвистывая, отвернулся.

Пожевав немного, Берта поразмыслила и заявила:

— В маяк ходить опасно. Но, похоже, это единственный путь. С тобой пойдет небольшой отряд. — Она ткнула туда, где стоял маяк, и дерзко улыбнулась. Изо рта выскочили несколько кусочков чеснока и повисли на влажных губах. — Короче, идем на дно!

В ту ночь Берта, Мэй, ее друзья и небольшая группа живых снова и снова обсуждали план похода. Беатрис настояла на том, чтобы ей дали изучить газеты, журналы и книги из библиотеки. Они с Мэй внимательно прочли все упоминания о городе и его жителях, в надежде, что мама Беатрис окажется среди них.

— А вдруг она там? — сказала девочка. — Каждый городок — это шанс.

Поставив на стопку газет бутылочку светящихся чернил, Беатрис взяла перо и переписала все сведения, которые могли им пригодиться. Мэй сидела рядом и тоже пыталась читать, но все время клевала носом. Она подперла руками подбородок и решила ни за что не засыпать. Пессимист свернулся калачиком на коленях у хозяйки и с любопытством поглядывал на нее, раздумывая, когда же они отправятся ко сну. Уходить он боялся. Стоило ему выйти на прогулку, какой-нибудь восторженный поселенец сразу норовил прижать его к груди или почесать шейку или — того хуже — начинал сюсюкать писклявым голоском, каким иногда люди обращаются к животным, очевидно принимая их за полных дурачков.

— Тут есть Лонгфелло, — сказала Мэй, ткнув пальцем в список участников благотворительной лотереи, которая проводилась в Приходе сестер-фантомов. Выручка должна была пойти на покупку одежды для тех, кто утонул, купаясь нагишом.

Затаив дыхание, Беатрис подвинулась ближе. Мэй стала читать вслух, водя пальцем по строчкам:

— В числе участников были капитан Дж. Т. Морган и Генри Уодсуорт Лонгфелло…

Беа со вздохом вернулась к своим газетам.

Часом позже она сложила руки на стопке и печально посмотрела на Мэй:

— Не могу больше. Я так устала.

Ее нижняя губа чуть заметно подрагивала. Беа поджала ноги и обхватила их тонкими, бледными ручками.

— Ничего, — ответила Мэй. — Встанем пораньше и почитаем еще перед уходом.

Ресницы Беатрис дрогнули.

— Ты была права тогда, на Перевале. Мне нельзя так. — Она опустила глаза. — Я так устала, что даже ногти болят.

Мэй засмеялась, но это был тихий, добрый смех.

— Все эти годы я ни о чем другом и думать не могла. Может… надо просто смириться?

— Беа, не говори так. — Мэй погладила холодную руку подружки.

— Нет, это не значит, что я хочу ее забыть. — Беатрис улыбнулась дрожащими губами. — Я хотела сказать… иногда, наверное, нужно все принять, как есть. Понимаешь, о чем я?

Мэй кивнула. Она прекрасно понимала.

— Но… — всхлипнула Беа со слезами на глазах, — как мне по ней не грустить, Мэй? Разве дух может измениться?

— Ох, Беа. — Глаза Мэй тоже наполнились слезами. Она обняла подругу, потом отодвинулась и посмотрела на нее с улыбкой: — Тебе не нужно меняться ни капельки.

Беатрис грустно улыбнулась, глубоко вздохнула и, соскользнув со стула, выплыла из комнаты.

Мэй проводила ее взглядом. Ей тоже хотелось полететь к себе и лечь в постель, но девочка вернулась к стопке газет. Если даже Беатрис отчаялась, кто же тогда найдет ее маму?

Мэй пощипала щеки, чтобы проснуться, и начала читать.

Время шло. Мэй клевала носом над журналом «Трюки Фокус-Покуса». Веки отяжелели и закрывались сами собой, как вдруг в разделе «Реклама» она увидела объявление.

Навсегда, г. Фокус-Покус, переулок Магнолий, 88

Наш пансионат основан в 1920 году. Это чудесное, уединенное местечко, где вы с радостью протянете усталые ноги, если, конечно, не потеряли их из-за гангрены или несчастного случая. Простой и удобный доступ в места обитания привидений. Загробная жизнь, которая вам по карману! Возьмите скелефон и звоните прямо сейчас! Или пришлите нам телепаграмму. Количество мест ограничено!»

По крайней мере, стоило попробовать…

Сунув газету под мышку, Мэй полетела на другой конец пещеры, к будке телепаграфа. Она почти не отличалась от телепорта, стоявшего рядом. Но если телепорт перемещал души, то на стеклянной двери телепаграфа стояла пиктограмма — конвертик. Это значило, что автомат пересылает только мысли. Мэй шагнула в будку.

Над головой зажегся свет, и прямо перед носом у девочки загорелась белая надпись: «АДРЕСАТ?»

Мэй перечитала адрес, зажмурилась и подумала: «Ответственному лицу. Пансионат Тифозной Мэри для чувствительных бедняжек, Фокус-Покус, переулок Магнолий, 88».

Она открыла глаза. В воздухе сиял конверт с адресом.

«СООБЩЕНИЕ?» — спросил автомат.

Мэй зажмурилась и снова подумала: «Мы разыскиваем привидение по имени Изабелла Хитклиф Лонгфелло. Э…» Она открыла глаза и увидела, что ее мысль записали на большой светящийся лист. Мэй с любопытством потрогала его, но пальцы прошли сквозь бумагу. Стараясь не думать о таких словах, как «подштанники», девочка перечитала сообщение. Сейчас оно выглядело так:

«Мы разыскиваем привидение по имени Изабелла Хитклиф Лонгфелло.

Пауза. Э… Пауза. Подштанники. Пауза».

— Черт! — пробормотала Мэй.

Она не знала, как стереть лишние слова, поэтому просто закрыла глаза и продолжила: «Если она у вас, пожалуйста, передайте ей, чтобы она прислала телепаграмму для Мэй Берд и Беатрис Лонгфелло по адресу, — Мэй вспомнила, что говорила Берта, — отель „Хибары Кошмара“, Фокус-Покус».

Мэй подняла глаза:

— Э… конец.

Вокруг засверкали радужные искры. Письмо сложилось вчетверо и нырнуло в прозрачный конверт, на котором с одной стороны был написан адрес пансионата, а с другой красовалась аббревиатура ЗАП: «запечатано поцелуем». Письмо вылетело через отверстие в крыше будки и понеслось вверх по трубе.

Мэй стояла, раскрыв от удивления рот. Но тут в сердце девочки закралось смутное подозрение. Комариный голосок шепнул, что она допустила какую-то ошибку — правда, Мэй пока не понимала какую именно. «Надо бы снова пойти в библиотеку и почитать еще», — подумала девочка, но побоялась, что глаза сами собой закроются. Мэй полетела спать.