Брайан Джейкс - Мартин Воитель

Аббат Сакстус вздохнул и покачал головой:

— Мартин всегда был незримо с нами. Мы особенно это сильно чувствовали, когда здесь жили Дандин и Мэриел. К сожалению, они уже полтора сезона как покинули нас, а мы слишком мало знаем о покровителе нашего аббатства. Я всем сердцем желал бы знать больше.

Мордочка Обреции осветилась легкой улыбкой: — Значит, вашему желанию суждено исполниться, ибо у меня для вас есть длинная и замечательная история…

Говорят, заветной мечтой Бадранга было стать властителем всего Восточного побережья. Бывший пират давно бросил разбой на море, дабы воздвигнуть свою империю на суше. Территория была выбрана удачно: вдоль берега Восточного моря, с севера ее ограждали холмы, с юга — скалы, а с запада — болота, за которыми расстилались дремучие леса. Укрепив свои позиции на побережье, закаленный в битвах горностай мог выдержать любой удар. А потом здесь выросла неприступная крепость.

Маршанк!

Банда Бадранга была в прямом смысле разношерстной: лисы, хорьки, куницы, крысы искали здесь легкой наживы. Только горностаям Бадранг не доверял, полагая, что его сородичи — самые хитрые и изворотливые из всех зверей. Затопив свой искалеченный корабль у северо-западного побережья, бывший пират двинулся по суше, направляясь к дальнему побережью. По дороге злой горностай разорял все кругом, убивая тех, кого не мог покорить. Прошло два долгих сезона, пока Бадранг достиг намеченной цели. С большим обозом награбленного за горностаем следовала банда беспощадных разбойников, а перед собой он гнал длинную вереницу рабов.

Эти несчастные вначале вырубили в скале каменоломню, а потом под злые крики стражи и свист плетей стали воздвигать крепость. Работа подвигалась быстро, и вскоре было завершено длинное жилое здание, а после — окружавшая его оборонительная стена с воротами, выходящими на побережье.

Каждый день Бадранг внимательно осматривал морские подходы, ибо вынужден был опасаться врагов, которых он нажил за годы своего пиратства. К счастью, на горизонте ни разу не показалось ничего похожего на судно или парус. Тем не менее он яростно подгонял рабов и своих солдат, торопясь закончить укрепления. Лишь тогда он будет полновластным хозяином всей округи.

Несмотря на юность, мышонок был крепко сложен, а блеск глаз выдавал в нем прирожденного бойца. Июньское солнце Восточного побережья немилосердно жгло его непокрытую голову, а он все таскал обломки камня и складывал их в кучи. Такие же невольники-каменотесы должны были изготовить из них каменные блоки для новых укреплений форта Маршанк.

Вокруг рабов вперевалочку кружил хорек по имени Хиск. Он угрожающе пощелкивал бичом, ища повод обрушиться на рабов. Вот он высмотрел мышонка:

— Давай-давай, шевелись. Скоро пожалует сам Властитель Бадранг. Пошевеливайся, а то отведаешь кнута!

Мышонок отшвырнул камень, который нес, и застыл, невозмутимо глядя разбушевавшемуся хорьку прямо в глаза. Хиск злобно щелкнул бичом, кончик которого просвистел на волос от глаз мышонка, но тот не шелохнулся. Прищурив глаза, он молча стоял, всем своим видом выражая неповиновение.

Хорек снова поднял бич, но встретил гордый, полный гнева взгляд. Подобно всем забиякам, в душе хорек был трусом. Не приняв вызов молодого раба, Хиск защелкал бичом в направлении невольников посмирнее:

— Лентяи! Не потопаете, так и не полопаете. Шевелись, дохлятина, вон идет сам Властитель Бадранг!

В сопровождении своих помощников, крысы Гуррада и лиса Скалрага, на стройке появился Бадранг Тиран. Он подождал, пока два ежа поспешно соорудили для него из тесаных камней подобие сиденья. Скалраг молниеносно покрыл его бархатным плащом, и Бадранг уселся, оглядывая кипевшую кругом работу.

— Будет ли моя крепость закончена до конца лета? — обратился горностай к Хиску.

Хиск помахал свернутым бичом в сторону рабов:

— Властитель, если бы погода была попрохладнее, а у нас побольше этого зверья…

В гневе Бадранг обретал молниеносную быстроту движений. Схватив камень, он метнул его и попал Хиску прямо в зубы. Хорек застыл в ужасе, не смея утереть капавшую с разбитой губы кровь, а тиран между тем рвал и метал:

— Опять оправдания?! Слышать ничего не хочу! Крепость должна быть готова до наступления осени. Ишь расхныкался, живо за работу!

Хиск поспешил выполнить приказ и, вымещая на рабах плохое настроение своего господина, замолотил бичом направо и налево:

— Пошевеливайтесь, болваны! Маршанк должен быть готов до конца лета! С этой минуты работать будете вдвое больше, а жрать вдвое меньше.

Мимо, согнувшись в три погибели под тяжестью большого камня, брел старый раб-белка. Хиск накинулся на него. Бич обвился вокруг задних лап раба, он споткнулся и выронил камень. Хиск подскочил к несчастному и начал хлестать его по чем попало. Невольникам казалось, что этот кошмар длится бесконечно долго.

Внезапно бич замер на полдороге. Когда Хиск в очередной раз взмахнул рукояткой, бич замер на полдороге. Он дернул ремень и не сразу понял, почему его тянет назад. Обернувшись, надзиратель увидел давешнего мышонка, который перехватил ремень и наматывал его на лапу.

Видя такую неслыханную дерзость, Хиск безумным голосом заорал на нежданного заступника:

— Пусти бич, а то кишки вырву!

Хорек потянулся к поясу за кинжалом, но не успел его достать. Бросившись на него, мышонок обвил ремнем шею противника и сильно дернул. Петля затянулась, и Хиск, задыхаясь, яростно забился в пыли. Гуррад поспешно поднес к губам костяной свисток, висевший у него на груди, и подал сигнал тревоги.

В тот же миг на мышонка набросились шесть надсмотрщиков, и он исчез под кучей куниц, хорьков и крыс, которые принялись нещадно избивать его, пока не вмешался Бадранг:

— Хватит с него. Приведите-ка его ко мне!

Однако силы были слишком неравные. И вскоре бунтарь был представлен пред светлые очи Властителя-горностая. Лапы мышонка скрутили ремнями, горло придавили древком копья — кто знает, на что еще способен этот раб.

Бадранг вынул из ножен свой меч и приставил его острие к тяжело вздымающейся груди пленника. Наклонившись вперед, тиран прошипел:

— Как тебе известно, за нападение на охрану наказание одно — смерть. Я могу хоть сию минуту лишить тебя жизни, мышиное отродье.

Глаза мышонка, вспыхнув, как два огня, прожгли тирана насквозь.

— Подлец! — прохрипел пленник. — Это не твой меч, он принадлежит мне, а до меня принадлежал моему отцу!

Бадранг отвел меч в сторону. В изумлении покачал он головой, отдав должное смелости стоявшего перед ним зверька:

— Ну-ну, в выдержке тебе не откажешь. Как твое имя?