Брайан Джейкс - Мара, или Война с горностаем

— Сжальтесь! Помогите!

Остролист достал ложку с противно пахнущим лекарством:

— Еще один вопль, и я удваиваю дозу!

К играм приступили перед сумерками. Самким и Арула начали их бегом на трех лапах, выполненном в прекрасном стиле. Затем дружный смех и веселье вызвал бой подушками среди старших, в то время как остальные приступили к состязанию на смазанном салом столбе. Аббатиса и Бреммун, которые всегда отличались меткостью при набрасывании колец, были приятно удивлены Думблом — он набрасывал кольца более метко, чем кто-либо другой, и завоевал несколько призов. Тодд Иголка заслужил всеобщее одобрение, выступив на крикетной лужайке, вместо крикетного молотка он использовал свою трость. Турзель и Фиалка победили в беге вокруг стен аббатства, а брат Ревунчик и брат Остролист победили всех, играя в желуди.

Игры были в самом разгаре, когда Кротоначальник поднял вверх лапу и принюхался:

— Урр, пахнет так, будто гром с молнией будет.

Отдаленный раскат грома подтвердил правильность нюха Кротоначальника. В еще теплом вечернем воздухе появилась какая-то тяжесть, и молния, блеснувшая на востоке, осветила верхушки деревьев восточного края Страны Цветущих Мхов. Малыши было расстроились и стали плакать, но сестра Настурция утешила их предложением перенести игры в Большой Зал.

Вера Иголка поддержала эту идею:

— Пошли дружненько в зал. Только нужно собрать весь спортивный инвентарь. А я тем временем посмотрю, что можно приготовить на ужин. Может, горячего меду и холодного клубничного ликера из кладовой? Подходит?

Молодежь криками радости приветствовала это предложение и начала собирать снаряжение. Самким и Арула хотели было принести из оружейной луки и стрелы, но их остановил суровый взгляд Бреммуна.

— Помните, что я вам сказал насчет лука и стрел? Это дело предоставьте мне и держитесь от соблазна подальше. Лучше унесите лямки для перетягивания каната, вот это будет помощь.

Над головами прогрохотал удар грома, молния расколола небо пополам, и крупные, как орехи, капли дождя застучали по земле.

Все приспособления для игр уже внесли в зал. Вдруг Тодд стал ощупывать карманы своего жакета и, ничего не найдя, схватился за колючки на голове:

— Я забыл свои очки. Кажется, они на западном крыльце. Я промокну до нитки, пока доберусь до них!

Самким выступил вперед, предлагая свою помощь:

— Я принесу твои очки, Тодд. Я и так уж промок, пока носил в зал спортивное снаряжение. Пошли, Арула!

Дождь был сильным и теплым, без малейшего ветерка. Самким и Арула добежали до западного крыльца, шлепая по лужам. Очки оказались именно там, где и предполагал Тодд. Захватив их, друзья нехотя побрели назад, наслаждаясь проливным дождем. Не пугаясь грома и молний, они шли, запрокинув головы и ловя падающие капли раскрытыми ртами. Вдруг прямо над ними раздался страшный удар грома и молния ударила прямо во флюгер, закрепленный на крыше аббатства, и все осветилось призрачным светом.

— Вот это да! Ты видела, Арула?

— Еще бы!

Над их головами послышалось странное жужжание. Боясь, что снова ударит молния, Арула бросилась наземь и прикрыла лапами голову. Самким только зажмурился, когда что-то пролетело мимо него.

Совсем рядом с ним в мокрую землю лужайки вонзился меч. Самким обомлел от удивления.

Арула рискнула меж лап взглянуть на происходящее:

— Что это было? Снова молния? Самким уже высвободил меч из земли:

— Вот что это было. Смотри, Арула.

Струи дождя сбегали по остро отточенному клинку, по канавке для стока крови — от красного камня в черной кожаной рукояти и серебряного эфеса до самого кончика острия. Друзья в страхе смотрели на меч. Он сверкал и светился под дождем, отражая сверкание молний, и казалось, что сам клинок источает белое сияние. Самким осторожно держал меч обеими лапами.

— Меч Мартина Воителя!

Мара и Пиккль услышали удар грома на востоке, когда, спотыкаясь и задыхаясь, бежали между сумеречными холмами. Войско Фераго преследовало их по пятам. Всю первую половину дня они провели тщетно пытаясь уйти от погони, иногда для краткой передышки прячась между дюнами, иногда пересекая открытое пространство прямо на виду у противника. Мара споткнулась и упала, тяжело хватая ртом воздух. Пиккль попытался ее поднять.

— Нет… — Мара оттолкнула зайца. — Уходи. Спасайся… Не могу больше бежать… Ступай, Пиккль…

Пиккль, стоя, покачал головой, его узкая грудь тяжело вздымалась.

— Ничего подобного, старушка. Слышь, тебе придется бежать вместе со мной, вот!

И тут начался дождь, сначала слабенький, но быстро перешедший в ливень. Грохотал гром, молнии освещали дюны.

Пиккль огляделся:

— Хо, кажется, есть шанс на спасение. Видишь ту высокую дюну прямо перед нами? Там есть маленькое отверстие, ну как пещера. Там еще растет высокая трава. — Напрягшись изо всех сил, он поднял Мару с земли. — Пошли!

Они обогнули холм и незаметно для противника стали взбираться на него с противоположной стороны. Дождь яростно поливал их, когда они оказались на самой вершине и быстро нырнули в заросший травой лаз. Поглядывая сквозь завесу травы, они перевели дыхание. Дождь быстро смыл все следы, наступила ночь. Вскоре друзья различили голоса своих преследователей.

— Ты точно видел, как они шли этим путем, Гнилоух?

— Точно. Я же сказал тебе.

— Ну и где они сейчас?

— Понятия не имею. Этот дождь спутал нам все карты.

— Фераго сойдет с ума от злости, когда увидит, что мы вернулись без них.

— Не напоминай. Пошли скорей. Разделимся и будем искать.

Друзья в своем убежище обсохли и устроились вполне уютно. Пиккль зевнул и прошептал Маре:

— Ладно, похоже, сегодня они нас не найдут. Я собираюсь вздремнуть. Разбуди меня попозже, я подежурю. Лады?

Мара кивнула и устроилась поудобнее, чтобы следить за подручными Фераго. Вскоре они ушли, проклиная Гнилоуха за плохое зрение и ложные сведения. Мара прислушалась к их удаляющимся голосам, пока они уходили в темноту под дождем.

Бурчание в животе разбудило Пиккля, и он, расправляя онемевшие лапы, выглянул из пещеры:

— Клянусь мехом, я проголодался! Они ушли? Мара сорвала листик травы и надкусила его.

— Они давно ушли. Почему бы тебе не забыть о своем голоде и не поспать еще немного? В нашем положении у нас не так уж много других занятий.

Пиккль застонал. В животе у него будто камни переворачивались. Мара с сочувствием дернула его за ухо:

— Мы найдем еду, когда рассветет. Поспи немножко. А я еще подежурю, мне пока не хочется спать.

Некоторое время спустя по успокоившемуся дыханию Мара поняла, что заяц заснул. Тогда она подперла подбородок лапами и задумалась. Постепенно веки начали тяжелеть. Она стала чаще моргать, чувствуя приближение дремы.