Лаймен Баум - Чудесная Страна Оз

— Ты славно бился, большущее тебе спасибо!

— А мы, похоже, неплохо отделались, — сказал не без гордости Железный Дровосек.

— Отделались, да не все, — послышался слабый, голос откуда-то снизу.

Все повернулись и заметили голову Страшилы, которая откатилась к краю гнезда.

— Я полностью опустошен, — пожаловалась голова. — Куда, скажите на милость, подевалась солома, которой я был набит?

Этот вопрос заставил всех содрогнуться. В ужасе они оглядели гнездо — оно было пусто. Солома, вся до последней былинки, была разворована и развеяна по ветру.

— Мой бедный, бедный друг, — дрожащим голосом сказал Железный Дровосек, беря в руки голову Страшилы и с нежностью ее гладя — Кто бы мог подумать, что тебя ожидает столь печальный конец?

— Я не жалел себя ради друзей, — всхлипнула голова, — и я даже рад, что встретил смерть в борьбе за общее дело.

— По-моему, вы зря расстраиваетесь, — вмешался вдруг Кувыркун, — ведь одежда Страшилы в полном порядке.

— Так-то оно так, — согласился Железный Дровосек, — но на что нам одежда, если ее нечем набить?

— А почему бы не набить ее деньгами? — предложил Тип.

— Деньгами, — воскликнули все разом в изумлении.

— Ну конечно, — пояснил мальчик — Смотрите — здесь в гнезде тысячи долларовых бумажек, а есть и двухдолларовые, и пятидолларовые, и десятки, и двадцатки, и полсотенные Их хватит на дюжину Страшил Почему бы нам этим не воспользоваться?

Железный Дровосек поворошил в груде мусора рукояткой топора, и вскоре все убедились в том, что бесполезные, как им вначале показалось, бумажки были в действительности денежными купюрами разного достоинства, тоже, разумеется, ворованными В этом ни для кого не доступном гнезде лежали, как оказалось, несметные богатства. Заручившись согласием Страшилы, друзья немедля начали претворять план Типа в жизнь.

Для начала они разложили деньги на несколько кучек, стараясь отбирать только самые новые и чистые. Левая нога и башмак Страшилы были набиты исключительно пятидолларовыми бумажками, правая нога — десятидолларовыми, а туловище — полусотенными, сотенными и тысячедолларовыми банкнотами, да так туго, что на бедняге едва застегивался сюртук.

— Теперь ты самый ценный член экспедиции, — заявил Кувыркун, подмигнув со значением, как только работа была закончена. — Но мы тебе будем верной защитой. Не бойся, у нас, как в банке.

— Спасибо вам, — расчувствовался Страшила. — Я будто заново родился. И хотя я теперь действительно стал похож на банковский сейф, прошу не забывать, что мозги мои — из прежнего материала. А ведь именно они уже не раз выручали нас в трудную минуту.

— Сейчас как раз очень трудная минута, — заметил Тип, — и, если твои мозги нас не выручат, придется куковать в этом гнезде до конца дней.

— Но у нас же есть пожелательные пилюли! — воскликнул Страшила, извлекая коробочку из жилетного кармана. — В них наше спасение!

— При этом требуется досчитать по два до семнадцати, — напомнил Железный Дровосек. — Наш общий друг Кувыркун утверждает, что высокообразован — пусть попробует.

— При чем тут образованность? — возмутился Кувыркун. — Вся закавыка в математике. Несчетное число раз я наблюдал за тем, как профессор решает на доске примеры. Послушать его, так с иксами, игреками, буковками и значочками можно делать, что угодно, главное — намешать побольше плюсов, минусов и «равно». Однако, насколько я помню, даже и он не решался утверждать, что нечетное число можно получить путем сложения четных чисел.

— Ой, как много ученых слов! — закручинился Тыквоголовый. — Голова трещит — сейчас лопнет!

— У меня тоже трещит, — мрачно сказал Страшила. — Твоя математика, как я погляжу, вроде банки с компотом: хочешь достать вишню — так сколько ни тыкай, все попадается не то. Я-то уверен: ларчик открывается просто. Если, конечно, открывается вообще.

— Согласен, — кивнул Тип. — Старуха Момби ничего не смыслила в иксах и игреках. Она и в школе-то никогда не училась.

— А что, если вести счет от половины? — неожиданно предложил Конь. — Взять для начала две половины, а там, может, и до семнадцати недалеко?

Все переглянулись в изумлении: такой блестящей идеи от Коня не ожидал никто.

— Снимаю шляпу, — сказал Страшила и низко поклонился.

— Он прав, — воодушевился Кувыркун, — сложим две половины, получим единицу, а уж к ней начнем прибавлять по два и так дойдем до семнадцати.

— Удивляюсь, как это не я додумался первым! — пробормотал Тыквоголовый.

— А ты не удивляйся, — назидательно сказал ему Страшила. — И не считай себя умнее других.

— Дело теперь за желанием, — торопил друзей Тип. — Кому глотать первую пилюлю? Может быть, тебе?

— Мне нельзя, — замотал головой Страшила.

— Почему же нельзя? Рот-то у тебя есть, — удивился мальчик.

— Есть-то он есть, только нарисованный и глотать из него некуда, — объяснил Страшила. — По правде говоря, — признал он, вздохнув и критически оглядев компанию, — боюсь, что из нас глотать умеют только мальчик да Кувыркун.

— Тогда первое желание загадаю я, — вызвался Тип. — Подайте мне сюда серебряную пилюлю.

Туго набитые перчатки Страшилы не могли ухватить такой маленький предмет, и потому он протянул мальчику всю перечницу. Тип достал одну пилюлю и положил ее в рот.

— Считай же! — азартно вскричал Страшила.

Тип стал считать: «Половина, один, три, пять, семь, одиннадцать, тринадцать, пятнадцать, семнадцать!»

— Теперь говори желание! — торопил Железный Дровосек.

Но как раз в это мгновение мальчик почувствовал в животе страшную боль.

— Пилюля отравленная! — закричал он в страхе. — О-ой! Убили! Караул! О-ой! — И он стал, скорчившись, кататься по дну гнезда. Тут уж все перепугались не на шутку.

— Чем тебе помочь, дружище? Скажи скорей! — умолял Типа Железный Дровосек, по никелированным щекам которого катились слезы.

— О-ох, я не знаю! — причитал Тип. — 0-ох! Лучше бы я не глотал эту пилюлю!

Боль прошла так же внезапно, как появилась.

Мальчик встал на ноги, а Страшила изумленно уставился в чудесную перечницу.

— Что ты там увидел? — спросил мальчик, которому тут же стало немного стыдно за проявленную слабость.

— Здесь снова три пилюли, — пробормотал Страшила.

— Вполне понятно, — объяснил Кувыркун, — ведь Тип сказал: лучше б я не глотал пилюлю. Вот желание и исполнилось: он ничего не глотал. Стало быть, в перечнице и должно быть три пилюли.

— Может, я ее и не глотал, — растерялся мальчик, — но только мне все равно было ужасно больно.

— Не логично, — продолжал рассуждать Кувыркун. — Если ты не глотал пилюлю, тебе не могло быть больно. А раз твое желание сбылось, значит, ты ее не глотал и больно тебе тоже не было.