Валентина Чаплина - О маленьких волшебниках и Петькиных друзьях

Ксюшка мчалась по переулку, но за спиной не было слышно настигающего топота. Она оглянулась, её никто не преследовал, и девочка побежала тише.

Коленка теперь была сине-лиловая, местами даже чёрная и вся в пыли. Но, странное дело, боль в ней прекратилась. Пробежав немного, удивлённая Ксюшка остановилась.

Вы, ребята, конечно, догадались, почему и где произошла эта остановка. Ксюшка сразу узнала Мишку, поняла, что он застрял и что сейчас ему очень плохо. Руки у Мишки отекли, шея с затылком были красными и потными.

Ксюшка мигом влезла на забор, спрыгнула в чужой сад и подошла к Мишкиной голове.

Уши у Мишки были пунцовыми. Казалось, на них вот-вот полопается кожа и брызнет кровь. А глаза его стали косыми. Мишка упорно смотрел на кончик собственного носа.

— Надо уши мылом намылить, может, тогда голова выскользнет, — сказала Ксюшка.

— Уходи! Мне и так хорошо! — грубо прохрипел Мишка,

— Ты чего? — удивилась Ксюшка.

— Обойдусь без твоей помощи. Марш отсюда! Разорительница клумб.

Ксюшка глубоко вздохнула, хотела что-то сказать, но не сказала и решительно взялась рукой за доску, пытаясь её оторвать.

— Видеть тебя не могу, — хрипел Мишка, — убить тебя мало! Такую!

Ксюшка молча дёргала доску.

— О-ой! Берегись! Береги-ись! Сила! — заорал вдруг Мишка, и голос его неожиданно стал звонким: — Беги! Чего стоишь! Разорвёт!

Ксюшка оглянулась.

Известная свирепостью овчарка Садоводовых Сила мягко бежала прямо к ним. Глаза её хищно блестели. Привязанная к ошейнику цепь бесшумно волочилась по траве.

Ксюшка моментально оказалась на заборе, но вдруг спрыгнула в крапиву, подбежала к Мишкиной голове и загородила её.

Сила была уже близко. Замахав на неё руками, девчонка завизжала:

— С ума ты сошла! Куда бежишь? Не видишь, человек застрял! Уходи-и-и!

От её визга собака остановилась, зарычала. Ксюшка выдернула куст крапивы и ткнула ею в собачий нос. Сила затрясла мордой, взвыла. Ксюшка хлестала и хлестала по собачьей морде. Сила бросилась на девчонку, и Мишка услышал, как с треском рвётся платье. Сейчас от Ксюшки останется одно мокрое место. А может, и его не останется.

Но тут за спиной у Силы раздался звонкий и требовательный лай. Сила оглянулась. В прыжке от неё стоял чёрный лохматый пес. Собака угрожающе зарычала и снова двинулась к девчонке. Чёрный пёс залаял ещё требовательней, и Сила поняла, что сначала надо разделаться с этим дерзким незнакомцем.

Она прыгнула, пытаясь одним махом придавить и задушить его. Пёс отскочил к яблоне, и клыки Силы, промахнувшись, щёлкнули в воздухе. Будто вторя им, лязгнула цепь.

Сила остервенела от неудачи и снова пружинисто взлетела над землёй, чтобы обрушиться на врага всей своей тяжестью. Пёс еле увернулся, и Сила с размаху врезалась в дерево лбом. Яблоки так и посыпались на землю. Собака стояла на разъезжающихся лапах и качалась, будто пьяная. Но пёс не бросился, не вцепился в обезоруженного противника. Он ждал в сторонке, всем своим видом говоря: «Это же неприлично — бить лежащих».

Третий прыжок Силы был страшен своей неожиданностью и коварством. Пёс не успел отскочить, и собаки сцепились в страшный рычащий комок. Цепь, как сумасшедшая змея, извивалась по траве.

Прибежавший с клещами Гришка метался за собаками, пытаясь поймать цепь, но она ускользала из-под рук, больно ударяя по пальцам своими металлическими звеньями. В конце концов ему это удалось. Но Сила оправдывала своё имя. Недаром Гришкин отец кормил её сырым мясом.

— Чего стоишь? Помоги! — крикнул Гришка, чуть не прикусив язык.

Ксюшка подбежала, и они в четыре руки стали оттаскивать Силу. Ошейник сдавил ей горло. Собака захрипела, выпустила пса, и, наконец, Гришка сумел увести её во двор.

Чёрная морда Барбосыча была в крови, ухо разорвано, на боку висел выдранный клок шерсти.

— Пёсик, миленький! — бросилась к нему Ксюшка с протянутыми руками.

Но Барбосыч вдруг исчез в бурьяне. Он скромно не принял благодарности и, кроме того, как настоящий мужчина, он не любил всякую сентиментальность.

Гришка вернулся к забору усталый и злой. На Ксюшку не обратил никакого внимания, как будто её и не было.

— Стоишь? — крикнул он Мишке и ехидно улыбнулся. — Профессор! Я тебе покажу десятичные дроби! Давненько не решал я десятичных дробей.

Мишка молчал.

Он молчал и тогда, когда отдирали доску, хотя ему казалось, что отдирают его собственные уши. Но как только доска с треском отскочила, Мишка рухнул, как подрубленный, и заорал. Всё то, что накопилось в нём за время этого унизительного стояния закорюкой, вдруг прорвалось в истошном крике.

Тогда Гришка и Ксюшка схватили его под мышки и потащили в сад. Он стал орать ещё сильнее. Но они всё-таки втащили его и положили на траву.

Орал он длинно и жалобно, будто пел. Ни о каком поединке сейчас не могло быть и речи. Одна из враждующих сторон явно была не в форме. Констатировав это, Гришка отошёл чинить забор. Мишка тут же замолк на высокой ноте и закрыл глаза.

— Уходи из моего сада, чего пришла? — бубнил Гришка, прилаживая доску, — дай молоток, не видишь, руки заняты.

Ксюшка подала.

— Девчонок ещё тут не хватало. Бантики-фантики. Подвинь доску к себе, а то криво.

Ксюшка подвинула.

Но прибивать было нечем, потому что Гришка забыл принести гвозди. Пришлось опять идти в дом.

А у Ксюшки вдруг снова заболела коленка. Боль вернулась внезапно. Ксюшка схватилась за дерево и стала раскачивать ногой, надеясь, что она, хоть немного, замолкнет. Платье было разорвано. За сестрёнкой она опоздала. Та снова осталась в продлённой группе. И теперь-то уж Ксюшке обязательно влетит от родителей.

…Когда последняя доска в заборе была прибита, Гришка поискал в карманах, потом осмотрел траву у забора и подозрительно глянул на Ксюшку.

— Куда клещи дела?

— Я не брала. На что они мне? — сказала Ксюшка, еле скрывая боль.

— Только свяжись с девчонкой, обязательно что-нибудь пропадёт. Миш, не видел клещи?

Но Мишка спал, смешно шевеля губами, будто во сне считал что-то.

— Считай, считай, скоро посчитаемся, — Гришка вырвал куст крапивы, который жалил Мишкино ухо.

— А может, ты клещи из кармана выронил, когда за гвоздями бегал? — спросила Ксюшка.

И они разбрелись по саду, обшаривая траву.

Петька бродил вдоль Гришкиного забора, как потерянный. Все доски были целы, а от Мишки не осталось и следа.

Куда же он делся? После того, как Петька всё узнал об Олеге, ему приходили в голову только мрачные мысли. Представилось, что Скорая помощь отвезла Мишку в больницу, и лежит он сейчас на операционном столе, а белый стерильный врач, наклонившись над ним, ампутирует ему уши.