Отфрид Пройслер - Как поймать разбойника

— Эй ты, соня! Вставай, за работу! Смолоть кофе, наколоть дров. Развести огонь.

Потом Хотценплотц обильно позавтракал, в то время как Сеппель мог только стоять рядом и смотреть. Убраться, принести воды, помыть посуду. Затем Сеппель должен был крутить точильный камень, а Хотценплотц точил свою кривую разбойничью саблю и семь ножей.

— Эй, давай, ленивец! Точильный камень — это не шарманка! Быстрее, быстрее!

Когда и седьмой нож был наточен, Сеппелю было позволено снова забраться в свой угол и Хотценплотц снова заковал его в цепь. Тогда разбойник Хотценплотц кинул ему заплесневелую горбушку хлеба.

— На, ешь, чтобы не умереть с голоду, Касперль! Я, как всегда, иду на работу. Ты можешь бездельничать и отдыхать. Впрочем, вечером, когда я приду, ты должен будешь прилежно на меня работать! Почему тебе должно быть легче, чем твоему другу Сеппелю у великого и злого волшебника Петрозилиуса Цвакельмана?

С этими словами он покинул разбойничье убежище. Вот негодяй!

После того как Касперль почистил три ведра картошки, он решил передохнуть. Он оставил нож, вытер свои мокрые руки о брюки и пошел посмотреть, что можно было поесть в кладовой волшебника Цвакельмана. Был полдень, и он проголодался.

В кладовой он сразу же обнаружил бочонок с солеными огурцами. Он съел три соленых огурца. После этого Касперль почувствовал себя заметно легче и отведал несколько видов варенья, которые стояли на полке. Потом он выпил стаканчик кефира и отрезал себе кусок салями. В кладовой Цвакельмана было много сортов колбасы любой длины и толщины. Они свисали с потолка, он мог просто протянуть руку. «Как в сказке!» — подумал Касперль.

Но в то время как он изумленный стоял и глядел на колбасы, он вдруг услышал глухой плачь:

— Ух-хуху-хуух!

Ужас сковал все его члены. Неужели он был не один в волшебном замке? «Да ладно! — подумал Касперль. — Мне померещилось!» Он отрезал себе кусок колбасы. И вдруг он опять услышал всхлипы:

— Ух-хуху-хуух!

Всхлипы были такими грустными, что у Касперля сразу пропал аппетит. Там действительно кто-то был! Кто-то, кто, казалось, был чем-то ужасно опечален. «Может быть, я могу ему чем-нибудь помочь? — размышлял Касперль. — Я должен выяснить, что случилось!»

Касперль пытался понять, откуда раздавался плач. Он вышел из кладовки обратно на кухню, оттуда вышел в прихожую и потом дальше к двери в подвал.

— Ух-хуху-хуух! — услышал Касперль.

Звук раздался из глубины подвала. Надо собраться с духом и спуститься вниз!

— Сейчас приду! — крикнул он. — Только возьму лампу!

Он сбегал на кухню, взял лампу с крючка над столом для мытья посуды и стал осторожно пробираться вниз по скользкой лестнице. Здесь было сыро и затхло, его знобило. Он очутился в длинном низком коридоре. Сделав несколько шагов, он натолкнулся на дверь, обитую железом. На ней была табличка, на которой черными буквами было написано: «Вход воспрещен!» Мгновение Касперль колебался. Потом он снова услышал всхлипывание и решил идти дальше. Он нажал на дверную ручку и открыл дверь.

Но что это? Сразу же за первой дверью была вторая дверь! И она была обита железом, и на ней была табличка. Он поднял лампу и прочитал: «Вход строго воспрещен!» Касперль и в этот раз набрался мужества, и, когда снова донесся жалобный плач, открыл и эту дверь.

Но уже через несколько шагов он оказался возле третьей двери. И на ней была большая табличка, на которой было написано: «Вход строжайше воспрещен!»

Касперль почувствовал, как у него защемило в животе. Был то страх или это были всего лишь соленые огурцы с кефиром? «Может быть, мне лучше вернуться?» — подумал он. Но когда опять за дверью раздалось «Ух-хуху-хуух!», он позабыл всякий страх и нажал ручку двери. Дверь со скрипом отварилась.

А когда двери скрепят, все обычно становится очень интересным.

Только Касперль переступил порог, как его настиг жуткий квакающий голос:

— Стой! Ни шагу больше! Это был тот самый голос, который перед этим всхлипывал.

Касперль повиновался и остановился. При свете лампы он увидел, что угодил в маленький темный склеп. Но в этом подземном склепе не было пола! На расстоянии ладони от кончика башмаков Касперля начинался глубокий наполненный водой подвал. Касперль невольно отступил назад и уперся плечом в дверной косяк.

— Есть там кто-нибудь? — спросил он. Его голос звучал так глухо, что он не узнавал его.

— Да есть, — проквакало что-то, — если ты ляжешь на пол и посмотришь вниз, ты меня увидишь.

Касперль повиновался и в этот раз. Лежа на животе, он дюйм за дюймом осматривал подвал. Держа лампу в вытянутой руке, он посмотрел вниз за кромку.

— Где ты? Я не вижу тебя.

— Я здесь внизу, в воде. Тебе следует держать лампу пониже.

Внизу в черной воде плавало что-то с большими глазами на выкате и широким обвисшим ртом.

— Как ты думаешь, кто я?

— Если бы ты было немного меньше, я бы сказал — лягушка.

— Ты ошибаешься. Я жаба.

— Аха, — сказал Касперль и подумал: — Для жабы ты слишком велика… Потом он добавил: А что ты делаешь там, внизу?

— Я жду.

— Чего же?

— Моего избавления. Ибо ты должен знать, что в действительности я не жаба, а…

— Кто же?

— Я не знаю, можно ли тебе доверять, — про-квакала жаба, которая на самом деле была не жабой, — тебя послал Цвакельман?

— Нет, — сказал Касперль, — он даже не знает, что я здесь. Сегодня он у своего коллеги у черта на куличках.

Жаба облегченно вздохнула.

— Это правда? — спросила она.

— Да, это правда, — сказал Касперль. — Вот тебе крест! Скажи мне наконец, кто ты?

— Я была когда-то доброй феей по имени Амарилис. Но уже семь лет я как жаба, сижу в этом болоте, ух-хуху-хуух! Цвакельман заколдовал меня и держит здесь.

— Семь лет? — вскрикнул Касперль. — Это ужасно? Почему Цвакельман это сделал?

— Потому что он злой, страшно злой! Он не переносит меня, я кажусь ему слишком доброй, он перехитрил меня и сделал жабой.

Заколдованная фея горько заплакала. Крупные слезы потекли по лицу жабы. Касперль хотел ее утешить. Но что он мог сделать?

— Я могу тебе помочь? — спросил он.

— Да, конечно — всхлипнула жаба и утерла слезы лапой. — Тебе нужно только принести мне немного травы, волшебной травы. Она растет в паре часов ходьбы отсюда на холме, на лугу. Если ты дотронешься до меня ею, я стану свободной. Эта трава сразу снимет с меня всякое злое колдовство. Ты принесешь ее мне? Почему ты молчишь?

— Потому что я не могу выйти отсюда. Я тоже заколдован в этом волшебном замке. Позволь я тебе расскажу…