Ольга Яралек - Какое счастье

Шёл дождь, и в магазине не было ни одного покупателя.

— Не пора ли нам разобрать игрушечные завалы? — спросил молодой женский голос.

— Давно пора.

Дверца тумбы открылась, и чьи-то руки стали вынимать сломанные игрушки на свет. Две молодые женщины внимательно смотрели на разношёрстную гору.

— Мишке я лапу пришью, она у меня сохранилась.

— А я заменю пингвинёнку бусинку на две замечательные пуговицы.

— Ножку ослика склеим.

— Грузовичок почистим, будет блестеть как новый.

— Но продавать мы их не будем. Мы раздадим их бесплатно. Верно?

— Давай из разноцветного картона сделаем коробку и посадим все починенные игрушки туда!

— А коробку нужно поставить на самое видное место у входа…

Женщины ещё продолжали разговаривать, когда дверь отворилась и вошла старушка. Это была очень модная старушка с аккуратной причёской в красивом синем плаще и зонтом в руках. Старушка осторожно закрыла зонт и внимательно посмотрела на заваленный игрушками прилавок.

— Здравствуйте, бабушка.

— Здравствуйте, здравствуйте.

Она подошла к девушкам и, увидев розовое пятно на прилавке, подслеповато протянула к нему руки.

— Что это такое?

— Это котик, — ответила продавщица.

— Но он розовый, — как бы извиняясь за цвет, проговорила другая продавщица, поднимая котика над игрушками.

— И очень хорошо, что розовый! Только какой нечёсаный!

— Если он Вам нравится, мы отдадим его бесплатно!

— И, конечно, расчешем!

— Бесплатно не нужно. Я покупаю его своей правнучке. Думаю, ей должен понравиться яркий розовый цвет.

Так котик оказался у старушки. Он волновался и даже перестал слышать на какое-то время, только смотрел во все глаза и думал: «Не может быть. Не может быть!»

Но пока котик ехал в старушкиной сумке, он мечтал о том, какая будет его новая хозяйка. А вдруг она сразу выбросит его, потому что ей не понравится розовый цвет? Потом он подумал, что девочка может оказаться злой и оторвёт ему лапу. Он так испугался своих мыслей, что вжался в дно сумки, став почти плоским.

Наконец, старушка принесла его домой и достала из сумки.

— Угу, — сказала она, положив Котика на стол. Потом надела очки и, приглядевшись, снова сказала своё «угу».

Котик почувствовал в этом маленьком слове обиду и разочарование. Старушка покачала головой, поцокала языком и, покрутив Котика в руках, завернула в пакет и положила в какую-то коробку. Крышка закрылась, и стало темно.

«Я не понравился. Она увидела меня вблизи и передумала дарить правнучке», — думал котик, прислушиваясь к каждому шороху.

Коробку качало. Наверное, старушка несла её выбрасывать. Потом по коробке несколько раз стукнули. Затем опять качнули. Голос старушки сменился на незнакомые голоса и всё замерло.

«А теперь что? Теперь, наверное, свалка…» — переживал котик.

Котик, сбившись в комочек, ждал, но ничего не происходило. А потом, началось невообразимое. Коробку начали кидать. Она кувыркалась, падала. Её снова поднимали и вновь бросали. Потом трясли. Котик бился о стенки и от страха не мог собраться с мыслями. Наконец, когда наступило затишье, котику пришла в голову последняя мысль: «Меня выбросили».

Больше думать Котик не мог. Он переживаний и страха он ничего не чувствовал и стал ко всему безразличным. Коробку ещё раз подняли, но теперь плавно и аккуратно. Затем верхняя крышка приподнялась, и яркий свет ослепил игрушку.

— Это мне? Какая пелесть! — зазвенел детский голосок, и котик оказался в руках маленькой девочки с большими карими глазами.

— Это тебе прабабушка прислала, Славочка, — ответил женский голос.

Девочка поднесла котика к лицу и весело сказала:

— Ты будесь мой дузок.

Девочка была совсем маленькая и ещё не очень хорошо разговаривала. Она прижала котика к себе и поцеловала.

В этот момент с котиком что-то случилось: ему стало тепло и радостно, необычная слабость разлилась по телу. Голова и лапки повисли, словно он долго-предолго шёл и, наконец, обессиленный оказался в конце очень сложного и страшного пути.

В этот день куда бы ни шла девочка, она брала его с собой. Когда Слава кушала, он сидел на столе, когда играла, он лежал у неё на коленях. Девочка не хотела расставаться с котиком даже тогда, когда пошла купаться перед сном.

— Ну уж нет, Славусь. Давай помоемся, а потом возьмём котика. Ему не понравится быть мокрым.

Но котик был готов нырнуть в воду. Он боялся, что девочка исчезнет, что всё это сон, словно он по-прежнему сидит под прилавком, зажмурив глаза, и ему всё только кажется.

Укладываясь в кровать, девочка положила котика на свою подушку и обняла его тёплой ручкой.

— Ты будесь всегда со мной, — прошептала она котику на ушко.

«Какое счастье» — подумал котик, прижимаясь к детской ручке. — «Какое счастье».