Юрий Степанов - Таблетки от непогоды

— Я — Белка… Разве вы не видите, какой у меня пушистый хвост?

— А вы не можете сказать, кто я? — сказал Мишка.

— Отчего же не могу, могу. Ты лиса, хитрая лиса!

Бедный Зайчишка, услышав такое, бросился наутек, Лиса — за ним.

— Куда же вы?! — закричал Мишка.

В это время из леса вышла мама и взяла Мишку за шиворот.

— Мама, кто я? — спросил Мишка, когда мама принесла его домой.

— Ты непослушный ребенок, — сказала мама и лизнула Мишку в нос.

Было у Соловья с Соловьихой четыре птенчика. Три маленьких и один большой.

— Если он в меня пойдет, — говорил папа Соловей о большом, — то будет лучшим певцом в лесу.

Через некоторое время большой птенец вытолкнул трех маленьких из гнезда и остался один.

— Один сынок остался, — сказал папа Соловей, — зато какой большой. Вот будет соловей так соловей!

Сынок подрос. И однажды, взмахнув крыльями, поднялся на высокую ель и закричал на весь лес:

— Ку-ку!

«Что бы такое сделать, чтобы обо мне все узнали?» — думал Хомячок.

Пошел он в поле, ровное-ровное, без единого кустика, и вбил посреди поля кол.

Кол отовсюду виден, звери к нему бегут, узнать хотят: что это такое? А на колу написано: «Этот кол вбил Хомячок».

И пошло по лесу:

— Вы видели? Вы слышали? А ведь Хомячок кол вбил.

Узнал об этом Медведь. Такого в лесу еще не бывало. Обидно ему стало, что не он первый догадался вбить кол.

Взял он тогда и врыл бревно, а кол Хомячка забросил в лес.

— Зачем Медведю это бревно? — удивились звери и больше о бревне ни слова, а на Хомячка все показывали пальцем и говорили: «Это Хомячок, который вбил кол!»

Снесла курица яичко — самое обыкновенное. Раскудахталась, будто не яйцо снесла — целую Землю с морями и лесами.

Кричит утро, кричит день, успокоиться не может. А яйцо как яйцо: белое, круглое…

— Вот высижу его, тогда узнаете, что это яйцо необыкновенное! — отвечает курица.

Прошло три недели.

Вылупился из яйца цыпленок. Желтенький комочек на тонких ножках.

— Теперь-то видите, какое чудесное было яйцо? — спрашивала курица, показывая на цыпленка.

Прилетела Муха к Медведю и жужжит в ухо:

— У меня есть конь, у коня есть хвост — от хвоста нет житья. Ни поесть, ни попить спокойно.

— Что же ты хочешь. Муха? — спросил Медведь.

— Оторви коню хвост!

— А конь твой?

— А чей же? Да я этого коня с самого рождения кусаю. У нас, можно сказать, и кровь одна. Оторви коню хвост!

Задумался Медведь, а Муха ползает по уху. И вдруг как укусит. Медведь — хлоп лапой по Мухе, даже в голове зазвенело.

— Знаешь что, Муха, — сказал Медведь, — это хорошо, что у коня есть хвост, лапой бить мух неудобно.

По ночам Светлячок не спал, а светился и смотрел на небо.

Небо он считал большим зеркалом, в котором отражаются светлячки, сидящие на соседних былинках.

Одни горели тускло, другие ярко.

Вот только не знал Светлячок, где его отражение. И втайне считал, яркая Полярная звезда как раз и есть его отражение.

Иногда Светлячку казалось, что Полярная звезда начинает тускнеть, тогда он напрягал все свои силы и даже гудел от напряжения.

Ему хотелось быть ярким, а не тусклым, как другие звезды.

— Не надрывайся, — говорили ему соседи. — Тебе что, больше всех надо. Свети потихоньку.

Но Светлячок никого не слушал.

— Так можно и совсем погаснуть!

Только утром, совершенно обессилев, но со спокойной совестью Светлячок засыпал. Он боялся только одного — проспать. Ведь если он проспит, на небе не появится Полярная звезда.

Плим и Плюм — две куклы. Они так похожи, что родная мать не отличила бы их.

Все бы хорошо, но было у них так: проснутся утром и не знают, кто из них Плюм, а кто Плим?

И каждый раз дело до драки доходит.

Плим и Плюм потрясут друг друга — и сразу все ясно становится.

Если потрясти Плюма, в голове у него что-то брякнет: «плюм! плюм!»

А если потрясти Плима, в голове у него тоже брякнет: «плим! плим!»

Но такая жизнь стала им невыносима, ведь они были добрые куклы.

Вместе они жить не могли больше и решили бросить жребий, кому уйти, а кому остаться.

Плиму выпало уйти, а Плюму остаться.

Собрал Плим свои вещи и лег спать, а утром проснулся и подумал, что он не Плим, а Плюм, и Плюм тоже решил, что он Плюм.

Стали куклы спорить, а потом драться. Они сильно трясли друг друга, но, странное дело, ни у кого в голове ничего не бренчало.

— Что же нам делать? — сказали куклы.

— Если я уйду, — сказал Плим, — будет нечестно: вдруг я Плюм? Так же и тебе нельзя уходить: может быть, ты тоже Плюм.

— Никому не будет обидно, если мы вместе уйдем или вместе останемся, — сказал Плюм, — но лучше остаться. Где еще найдешь такую удобную корзину, в которой спят игрушки.

И куклы остались.

С тех пор они никогда не спорили.

— Доброе утро! — говорил, просыпаясь, Плим.

— Доброе утро! — отвечал Плюм.

Собрались к Зайцу гости.

Заяц им что-то рассказал, и все гости умерли со смеху.

Один Хомячок остался жив. Он ничего не понял.

— Это здорово, когда у тебя четыре ноги и можно их переставлять, как тебе хочется. Можно идти быстро, можно медленно, можно свернуть в сторону или просто стоять на месте… — так рассуждал Слоненок, которого кто-то выдумал всего полчаса назад. Наверно, его выдумал маленький мальчик, потому что взрослые знают, что в наших северных лесах никаких слонов не бывает. Сам Слоненок не знал, что он не бывает, и поэтому шел, весело размахивая хоботом. Все ему казалось смешным и забавным.

«Только сейчас я был там, — думал Слоненок, — но когда я был там, то здесь было там».

И Слоненок остановился, чтобы подумать об этом.

— Почему ты стоишь на месте? — спросил Слоненка подлетевший Ветерок.

— А что надо делать?

— Не знаю, у каждого есть свое дело, — сказал Ветерок. — Вот я никогда не задерживаюсь на одном месте.

— А что ты делаешь?

— Я раскачиваю листочки на деревьях и еще умею рябить воду.

— Хочешь, я буду помогать тебе раскачивать листочки?

— Хитрый какой, а что тогда буду делать я? Нет, ты лучше делай свое дело, — сказал Ветерок и, качнув ветку орешника, улетел.