Эдит Несбит - Водяная магия

Ульфин не заставил себя долго ждать, появившись меньше чем через минуту.

— Мы тут устроили общий совет, — сказала ему Фрея, — и хотели бы выслушать твое мнение.

— Я готов помочь вам не только советом, но и делом, — ответил Ульфин.

И тогда они, перебивая и дополняя друг друга, принялись объяснять ему свой план.

— Я горжусь вашим доверием, принцесса, — сказал он в самом начале рассказа, а, услышав про идею Фрэнсиса о всеобщем примирении, вдруг порывисто схватил и поцеловал его руку. Не столько польщенный, сколько ошарашенный этой неожиданной выходкой, Фрэнсис все же успел заметить, что губы Ульфина, на миг прижавшиеся к его запястью, были твердыми, как будто их покрывала роговая оболочка.

— Я поцеловал твою руку, — промолвил Ульфин, — потому что ты дал мне шанс спасти собственную честь, которой я уже было решился пожертвовать ради принцессы — ведь я сперва подумал, будто камзолы нужны вам для бегства из плена. Но поскольку вы хотите установить мир, которого наш народ (хотя все мы — отважные воины) желает ничуть не меньше вашего, я с радостью вам помогу, действуя не как предатель, а как патриот своей страны.

— Ты знаешь, где хранятся наши камзолы? — спросила Мэвис.

— Они находятся в Музее Заграничных Диковин и охраняются стражей, но это для нас не преграда, поскольку охранниками там служат морские кавалеристы из того же полка, чей офицер сегодня дал нам коней. Этот офицер мой старинный друг, и он похлопочет о том, чтобы нам разрешили посещение музея. Но взамен я попрошу вас об одной вещи: дайте честное слово, что не попытаетесь покинуть нашу страну без разрешения Их Королевских Величеств.

Пленники дали ему такое обещание.

— Что ж, тогда до завтра, — сказал Ульфин, — будем надеяться, что этот Мирный Заговор окажется успешным, и люди наших стран впоследствии станут вспоминать о нас с благодарностью.

Он сделал прощальный жест и вышел из камеры.

— Не права ли, он очень милый? — сказала Мэвис.

— Да, конечно, — рассеянно согласилась принцесса.

Итак, на следующий день трое из четверых пленников вновь надели хвосты-оковы, после чего все они получили выходные листы и под предводительством Ульфина направились к массивному жемчужно-бирюзовому зданию, в котором располагался Музей Заграничных Диковин. Здесь содержалось огромное количество всевозможных экспонатов — в большинстве своем сухопутного происхождения — упрятанных под прозрачные полукруглые колпаки из какого-то материала, по виду напоминавшего тонкое стекло. Хранитель Музея с гордостью продемонстрировал им свои сокровища, сопровождая показ весьма путаными, а нередко и вовсе неверными пояснениями.

— Данные диски, — с важностью вещал он, указывая на две простых фарфоровых тарелки, — используются Земными Людьми для испытания на ловкость. Испытуемый должен в течение долгого времени перебрасывать их из руки в руку; уронивший диск получает по голове тяжелой дубиной (так называется основное оружие сухопутных племен), после чего, как правило, умирает.

Формочка для варки яиц в его истолковании являлась «Футляром для транспортировки бриллиантов» — в качестве иллюстрации для самых непонятливых в каждую из четырех ячеек формочки был вставлен изумруд, размером и очертаниями в точности повторявший куриное яйцо. Серебряное ведерко, в каких обычно подают шампанское со льдом, было названо им «Приспособлением для поения коней земных монархов», а портсигар с пятью или шестью чудом сохранившимися сигарами фигурировал под именем «Чародейской коробочки с образцами овеществленных злых чар. Осторожно, они очень опасны для здоровья». Кроме этих, дети повидали здесь еще множество других хорошо знакомых им вещей и выслушали массу глубокомысленно-абсурдных рассуждений: одним словом, все было точь-в-точь как в тех музеях, что вы иногда посещаете на суше.

Они как раз приблизились к большому прозрачному куполу с табличкой «Экспонаты Исключительной Ценности», когда прибежал посыльный с сообщением, что Хранителя Музея ждет у входа солдат с новой партией невиданных прежде диковин, взятых в качестве трофеев у неприятеля.

— Прошу прощения, я сейчас вернусь, — извинился Хранитель и вышел из зала.

— Это я подстроил вызов, — сказал Ульфин. — Быстрее берите свои камзолы — если только вы знаете заклинание, которое может открыть этот прозрачный колпак.

— Заклинание? — принцесса рассмеялась и дотронулась пальцами до гладкой поверхности — в тот же миг купол исчез с легким хлопком, как исчезает лопнувший мыльный пузырь.

— Колдовство, — прошептал потрясенный Ульфин.

— Ничего подобного, — сказала принцесса. — Ваши колпаки для хранения сокровищ на самом деле являются обыкновенными пузырями воздуха.

— Надо же, я никогда бы не догадался.

— Ну еще бы — ты ведь ни разу не пробовал к нему прикоснуться.

Тем временем дети уже добрались до камзолов, рядом с которыми лежали и их мореландские хвосты.

— Вот он, камзол Кэти, — шепотом сообщила Мэвис.

— Дай его мне, — принцесса одним ловким движением одела свой камзол и, взяв камзол Кэтлин, сунула его себе за пазуху. — Быстрее одевайтесь, и не забудьте прихватить свои старые хвосты.

Дети, не мешкая, последовали ее совету. Между тем часовые, стоявшие у двери в дальнем конце зала, заметили подозрительную суету возле одного из экспонатов и направились в эту сторону.

— Скорее, скорее! — торопила Фрея. — Все одеты? Тогда на счет «три» нажимайте третью пуговицу. Раз, два, три.

Дети нажали волшебные пуговицы, и в ту же секунду стражники, торопившиеся к ним, чтобы арестовать взломщиков и похитителей музейной собственности — теперь они уже разобрались в сути происходящего, — растерянно замерли на месте. Ибо там, где только что находились четверо чужестранцев, теперь не было никого. Один лишь Ульфин неподвижно стоял перед опустошенным музейным стендом.

Вслед за тем произошло еще одно удивительное явление: вдруг откуда-то из пустоты возник маленький детский камзол и, на глазах увеличиваясь в размерах, опустился на плечи Ульфина.

— Одень и застегнись, — раздался голос из ниоткуда, и Ульфин поспешно исполнил то, что ему было велено.

А солдаты уже находились в нескольких шагах от него.

— Нажми третью пуговицу! — вскричала принцесса, но пока правая рука Ульфина ощупывала ряд пуговиц и выбирала из них нужную, один из солдат с криком: «Предатель! Ты арестован именем короля!» успел схватить его за левую руку.

В следующее мгновение Ульфин растаял в воздухе (то есть, в окружающей воде), однако солдат продолжал цепко держаться за что-то невидимое, но вполне ощутимое и даже пытающееся сопротивляться.

— Последнюю пуговицу! — сказала принцесса. — Нажми последнюю пуговицу! — и спустя миг окончательно оторопевший от изумления и суеверного страха солдат тупо уставился на свою пустую ладонь, только что сжимавшую запястье пойманного врага. Четверо пленников и Ульфин стали не только невидимыми, но и неосязаемыми. Солдаты не могли их разглядеть или обнаружить на ощупь; однако и сами они также не могли теперь определить местоположение друг друга.