Софья Прокофьева - Оставь окно открытым

Где ему было знать, что Взялииобидели уже который день поджидает его возле открытой форточки, замотав горло своим знаменитым шарфом, похожим на волчий хвост.

— Заглянул к тебе поговорить по душам, — сказал Веснушка, удобно устроившись на коробке спичек.

Увидев Веснушку, Кот Ангорский от почтения покорно распластался на полу. Все четыре лапы врозь. Ну, ни дать ни взять, потертый мохнатый коврик возле кровати.

— Ну, как живешь, Взялииобидели? Так ни с кем и не подружился? Никого не полюбил? — спросил Веснушка.

— Нет, — безнадежно вздохнул Взялииобидели. — Все боюсь прогадать, ошибиться. Полюбишь кого-нибудь, а он тебя — нет. Обидно это получится, маленький человечек. А ведь меня и так все люди обидели. Хитрые они, злые. Взяли и обидели, взяли и обидели…

— Не люди тебя обидели, нет, — Веснушка покачал головой, пристально поглядел на Взялииобидели, — а вот один человек, точно, обидел тебя, на всю жизнь обидел.

— И ты его знаешь? — так и вскинулся Взялииобидели.

— Знаю, — кивнул Веснушка.

— Скажи мне, скажи мне, кто он? — заюлил Взялииобидели. — Мне бы только узнать, кто он, змей подколодный. Я бы его, ух… Скажи, не утаи, маленький человечек! Вот ведь чую, кто-то меня крепко обидел, а кто — никак не могу догадаться.

— Да ты сам, — тихо улыбнулся Веснушка.

— Я?! — Взялииобидели даже искренне удивился и рассмеялся своим алюминиевым смехом: — Бряк-бряк-бряк!

— Конечно. — Лицо Веснушки вдруг стало печальным. — Сам себе сказал, что все люди хитрые, злые. И сам себе поверил. Обманул ты себя, обокрал, обидел.

— Бряк-бряк-бряк! — снова рассмеялся Взялииобидели, но как-то неуверенно.

Оба они задумались. Коврик у постели тоже не шевелился. Только два пронзительных лукавых глаза следили за каждым движением Веснушки, и в глубине этих глаз поворачивался черный таинственный кристалл.

— А может, ты со мной подружишься, маленький человечек? Пожалеешь меня, а? — льстиво попросил Взялииобидели.

— Нет, — Веснушка критически оглядел его. — Я только с рыжими дружу. А ты не рыжий, ну совсем не рыжий.

— А ты что больше всего любишь? — вдруг спросил Взялииобидели.

— Я? — Веснушка оперся ладонями позади себя о спичечный коробок, запрокинув голову, беспечно рассмеялся. — Люблю, когда светло и тепло.

Меховой коврик беспокойно шевельнулся.

— Значит, все летаешь? — спросил Веснушку Взялииобидели.

— Все по командировкам, — скромно кивнул Веснушка.

— Батюшки! — изумился Взялииобидели. — По командировкам. Меня вот никогда не посылают…

— Потому что от тебя никакого проку нет, — вежливо объяснил Веснушка. — Ну, я пошел…

— Постой, постой, человечек, — испугался Взялииобидели. — А что ты там делал, в командировке-то?

— В горы к альпинистам летал. Кому костер помогал развести, кому в темноте светил. Столько дел, что и половину не переделаешь. А потом еще снег растаивал. Понимаешь, эти снежные горы такие неряхи. Вечно с них что-то падает, сыплется, съезжает. Вдруг слышу писк из-под снега. И что ж ты думаешь: лавина засыпала с головой маленький подснежник! Пришлось организовать спасательную экспедицию. Не представляешь, как он пищал, пока мы с ребятишками до него добирались.

— Из-за какого-то цветка в командировку, тьфу! — хмыкнул Взялииобидели. Но тут же сделал постное лицо, — вздохнул с сочувствием. — Что ж, цветок, он тоже живой. Небось тоже пить-есть хочет.

Веснушка с беспокойством оглянулся на вечернее глубокое небо, где зажглась первая, еще бледная звездочка.

— Ну, я пошел…

Взялииобидели сложил руки на животе, засмеялся.

— Бряк-бряк-бряк! Вот уж не поверю, что ты можешь снег растопить. Не может этого быть. Никогда не поверю.

Веснушка вспыхнул, лицо его запылало.

— Вот будет зима — сам увидишь. Первый же, совершенно незнакомый сугроб…

— Доживу ли я до зимы, кто знает? — Взялииобидели грустно и задумчиво покачал головой. — Да что нам зима, когда у нас холодильник имеется. Только ничего у тебя не выйдет, наперед знаю.

Да, Веснушка вовремя соскочил с коробка спичек, тот уже начал угрожающе дымиться.

Веснушка мигом подлетел к холодильнику. Взялииобидели услужливо распахнул тугую белую дверку… Веснушка вскочил на ледяную корочку, да так вбуравился в нее горячим лицом и руками. Одна за другой звучно зашлепали капли.

— Видишь? — с торжеством крикнул Веснушка.

— Вижу! — злорадно захихикал Взялииобидели и резко захлопнул дверцу холодильника.

— Открой! — послышался из холодильника голос Веснушки. Голос звучал глухо, как из подземелья.

Кот Ангорский моментально из коврика превратился в огнедышащего дракона комнатных размеров. Вздыбил жидкую шерсть, глядя сверкающими глазами то на нежно любимого хозяина, то на говорящий холодильник.

— Попался человечек! — Взялииобидели чуть не задохнулся от злобной радости.

— Скорее-быстрее-сейчас же-немедленно выпусти меня! — возмущенно крикнул холодильник.

— Ни за что! — Взялииобидели в изнеможении пал на стул, с трудом перевел дух, обмахнулся концом шарфа. — Уф!.. Лучше всю жизнь буду без холодильника страдать, а не выпущу. Жаль только, десяток яиц у меня там остался. Эх, диетические! Не позавтракать мне теперь вами, не поужинать.

Вот почему, по какой причине Веснушка не вернулся к Кате ни в этот вечер, ни в следующий.

Выбраться из холодильника он не мог.

Взялииобидели теперь каждый день подходил к холодильнику, любовно гладил его белые бока, хлопал, как любимую лошадку.

— Эй, маленький человечек! — кричал он и стучал пальцем по дверце. — Что тебе, светло да тепло?

Но Веснушка только кряхтел в холодильнике. Ничего не отвечал, ни словечка.

Да, мой читатель, недаром говорят: «Собака — друг человека».

Все это совершенно верно. Никто и не спорит. И все-таки… Давайте лучше скажем так: «Собака — друг хорошего человека». Именно хорошего!

И вот тогда нам станет ясно, почему честный Пудель целые ночи напролет ворочался у себя в углу и томился бессонницей. Он то упрекал себя за то, что не в силах бездумно обожать своего хозяина, как повелевает ему собачий долг. То с трудом сдерживался, чтобы вдруг не вскочить посреди ночи и не завыть от жгучего возмущения и гнева.

Но если бы Взялииобидели знал, если бы он только догадывался, что творилось у него в доме, едва лишь он выходил во двор посидеть на лавочке, а заодно испортить кому-нибудь настроение!

Пудель тут же бросался к холодильнику. Неуклюже, двумя лапами тянул на себя ручку дверцы. При этом он изо всех сил давил носом на черную кнопку.

Причем каждому ясно, что это вовсе не так уж приятно, давить мягким чувствительным носом на совершенно твердую кнопку.