Юбер Монтеле - Профессия – призрак

Я молчал, как мышь, пойманная в мышеловку.

А Уинстон продолжал настойчивым и вкрадчивым тоном:

— Представляешь, как будет счастлив мэтр Дашснок, наконец-то вознагражденный за свое героическое терпение и публично восторжествовавший над скептиками и насмешниками. А главное, представь, как буду счастлив я: тут уж никто и не вспомнит о латинских сочинениях!..

— А вы уверены, Уинни, что нет никакого риска? — спросил я со вздохом.

— Какой риск? Я сам провожу тебя со свечой до двери мэтра Дашснока, поскольку эктоплазме не подобает являться со свечой в руке. И я прикрою твое отступление… Как только ты удерешь и скроешься в кладовой, чтобы подкрепиться, я брошусь в ночной рубашке в комнату к мэтру Дашсноку, весь дрожа прижмусь к нему и слабым голосом сообщу, что, выйдя из турецкой уборной, наткнулся в коридоре на зеленоватую эктоплазму Артура. Мой перепуганный вид произведет на мэтра Дашснока тем большее впечатление, что до сих пор я никогда не верил в призраков. Поэтому он в первую очередь займется мной, а не тобой — ему будет стыдно, что он меня напрасно подозревал, и он возрадуется, что я не имею ничего общего с призраком Свордфишей. А ты, когда будешь отступать, пожалуйста, не забудь испустить несколько классических стонов и уханий, чтобы они окончательно подтвердили мою неоспоримую невиновность. Так какой же, по-твоему, тут может быть риск?

— А все-таки, Уинни, мне немного страшно…

— Тебе нечего бояться мэтра Дашснока, потому что он верит в призраков, и тебе нечего бояться призраков, потому что призрак — ТЫ САМ!

— Правда, я и забыл…

— Как ты еще молод! Впрочем, я и сам был таким два года назад…

И, схватив меня за руку, Уинстон потащил меня за собой.

К моему удивлению, он сначала привел меня наверх, в комнату, где так трагически простился с жизнью Артур. Там Уинстон схватил бильбоке и самым непринужденным образом вручил его мне, хотя я инстинктивно отшатнулся…

— Отец купил это бильбоке за три гинеи на барахолке в Абердине [30] [30] Абердин (или Эбердин) — город и порт в северо-восточной части Шотландии. , чтобы придать правдоподобия воскресным экскурсиям, которые очень поблекли оттого, что вся ценная обстановка была распродана. А подлинное бильбоке сгорело во время пожара в 1635 году. Очень важно, Джон, чтобы на фотографии у тебя была в руках эта игрушка — она подтвердит твою подлинность. Но только не забудь принести ее обратно! Ведь это гвоздь экскурсионной программы!

Спускаясь по лестнице с бильбоке в руках, я спросил у Уинстона, почему лорд Сесил так дорожит этими экскурсиями. Уинстон ответил мне печально и с некоторым смущением:

— Знай же, мой маленький Джон, что, открывая для публичных посещений такой замок, как Малвенор, прославленный в истории Шотландии, мы получаем право на субсидию, которая позволяет нам кое-как ремонтировать крышу. А на деньги, получаемые за вход, мы содержим прислугу. Отца уязвляет такое положение, но что делать? Нужда свой закон пишет.

На самом пороге моего убежища, башни, ставшей для меня и спальней и столовой, я вдруг пошел на попятную…

— Нет, честное слово, не могу! Дорогой Уинни, потребуйте от меня чего-нибудь другого! Чего угодно, но только не этого! Да разве же привидения позволяют, чтобы их фотографировали?

— Кто-нибудь всегда бывает первым…

Несмотря на вновь обретенную решимость, у подножия идущей от кордегардии величественной лестницы меня охватила минутная слабость. Второй, еще более сильный, ее приступ я ощутил, проходя по кабинету естественной истории, где птицы замерли в своем полете, млекопитающие застыли на бегу, где изогнулись ящерицы, свернулись в колбах змеи и на булавках распростерли крылышки распятые бабочки… А вдруг по мановению фотографа все эти твари оживут и бросятся за мной омерзительной стаей?

Наконец, с помощью Уинстона, который то подталкивал меня, то тянул за руку, я добрался до двери мэтра Дашснока.

— Должен тебя предупредить, — зашептал тут Уинстон, — что сон у мэтра Дашснока очень крепкий, а это, конечно, серьезная помеха для охотника за призраками. Вот почему полгода назад он обзавелся собачонкой, таксой, которую зовут Юпитер. Эта такса спит под кроватью хозяина и будит его яростным лаем, как только ей почудится что-нибудь подозрительное. Таким образом мэтр Дашснок уже дважды делал снимки при вспышке магния: в первый раз на фотографии получился сквозняк, во второй раз — сам лающий Юпитер. Но ты не бойся — это не собака, это будильник.

— А этот Юпитер, он и вправду маленький? — прошептал я.

— Да это же написано на двери!

Уинстон поднял свечу и осветил мраморную дощечку, на которой читалась старинная надпись:

Пришлось мне признаться, что я не знаю латыни, и тогда Уинстон по доброте душевной перевел:

— Это означает: «Берегись любимого песика» или «Берегись любимой собачонки»! Мэтр Дашснок никак не может решить, как правильнее — «собачонка» или «песик». Он купил эту мраморную дощечку в Помпеях, когда был наставником детей лорда Билвизи, купил за кусок хлеба, так что я сомневаюсь насчет ее подлинности. Но зато доподлинно знаю, что «любимая собачонка» или «любимый песик» и в самом деле крошечный.

Поднеся свечу к моему лицу, Уинстон окинул меня критическим взглядом…

— Надо подкрепить твой дух, как когда-то подкрепляли свой солдаты Веллингтона перед битвой при Ватерлоо [31] [31] Ватерлоо — в этом бельгийском местечке южнее Брюсселя 18 июня 1815 г. англо-голландские войска герцога А. Веллингтона и прусские войска Г. Л. Блюхера разгромили армию Наполеона I, самовольно вернувшегося с острова Эльба, куда он был изгнан, и теперь вынужденного вторично отречься от престола. , где, кстати, лил проливной дождь, что явствует из самого названия этого места. Подкрепляющее имеется в погребе у капитана Мэллори…

Винтовая лестница спускалась вниз в сырой сводчатый подвал — неожиданная встреча с Уинстоном помешала мне добраться до него раньше. Здесь стояли бочонки с пивом для повседневного употребления; в ящиках с перегородками, отдыхая после долгого странствия, лежали на боку многочисленные винные бутылки, а еще тут были ящики с ликерами, виски и марочным пивом.

— Виски — это для призраков-стариканов, — со смехом успокоил меня Уинстон. — Но в этой коробке есть кое-что более для тебя подходящее…

И он извлек из коробки, уже вскрытой, маленькую бутылочку.

— Эту жидкость мы можем потреблять без страха: Джеймс отдает ей должное — на это миссис Биггот закрывает глаза. Кстати, эта жидкость полезна для здоровья. Видишь, на этикетке написано: «Гиннесс — это то, что вам нужно!» Так что спорить не о чем!