Алексей Ерошин - Сказка без названия

— Сливки-и-и!

— Сметана-а-а!

— Кость! Кость! — залаял в ответ проходивший мимо пудель, и кошки бросились в разные стороны.

— Ну и галдеж! — удивилась Леля. — Как же я раньше этого не слышала?

— Наверное, некому было твои уши продуть, — хихикнул Шиша.

Леля снова прислушалась.

— Шиша, — сказала она, — кажется, там кто-то плачет.

— В самом деле! — согласился Шиша. — И голос как будто знакомый…

Леля встала и прошла немножко по дорожке парка. И то-то удивилась, когда увидела, что на скамейке неподалеку сидит белка и заливается горючими слезами.

— Ой-ей-ей! — рыдала белка, уткнувшись в намокший хвост. — Все, все пропало-о! Что же мне теперь дела-ать?! Что же я теперь зимой буду е-е-есть?! Ы-ы-ы!

— Конечно, — узнал Шиша, — старая знакомая. — Это же белка из моей рощи.

— Кажется, у нее что-то пропало, — сказала Леля.

— У нее все время что-то пропадает, — заверил Шиша. — Белки — ужасные растеряши.

— Ы-ы-ы! — продолжала реветь белка. — Только на минуточку отошла-а-а — и уже украли-и-и!

— Я же говорил тебе, что запасы надо в кладовке хранить, а не прятать под каждым деревом! — сказал кто-то сверху.

Леля подняла голову и увидела на ветке полосатого зверька, похожего на маленькую белку.

— Снова здорСво! — воскликнул Шиша. — Этот бурундук тоже из моей рощи! Что ты здесь делаешь?

— Ищу место, где бы поселиться, — ответил бурундук. — И эта растеряха тоже. Мы же теперь бездомцы.

— Оставайтесь в нашем парке! — пригласила Леля. — Мы с Шишей будем вам орешки носить.

— А их снова все украду-у-ут! — продолжала реветь белка.

— Плакса-вакса! — передразнил Шиша.

— Точно-точно! — подтвердил бурундук. — А ведь я ей говорил, чтобы запасы в дупло складывала, и не прятала, где попало! Сама и виновата.

— Виновата-а-а-а! — хныкала белка. — А теперь его украли! Мое печенье! Большое, круглое, с орешками-и-и! Ы-ы-ы!

— Хватит реветь! — нахмурился Шиша. — Печенье ревом не вернешь.

— Это точно, — подтвердил бурундук.

Только Леля ничего не сказала. Она сняла со спины свой любимый рюкзачок и принялась в нем искать что-нибудь съедобное. И, представьте, нашла те самые орехи, которые Шиша наколдовал.

— Вот, — сказала Леля, — не плачь, тут хватит на всех.

Белка тут же, как по волшебству, перестала реветь, схватила два самых больших ореха и счастливо засмеялась: "Цы-цы-цы-цы!". И стремглав помчалась прятать подарки под ближайшее дерево. Бурундук только лапкой махнул:

— Опять она за свое!

— Нель-зя-хра-нить-все-за-па-сы-в-од-ном-мес-те! — возразила белка, старательно выкапывая ямку поглубже. — Их же могут украсть все сразу!

Леля протянула ладошку с орешками бурундуку.

— Угощайся, пожалуйста!

Бурундук оказался похитрее белки и принялся складывать орехи в рот. Представьте себе, туда вошло не меньше половины! От орехов щеки бурундука раздулись так, что едва не лопались.

— Фафифа! — пробубнил он с набитым ртом.

— Что? — переспросила Леля.

— Фафофе фафифа, — повторил бурундук.

Если вы не знали, то в Древней Греции жил один человек по имени Демосфен. Он долго-долго тренировался произносить речи с камешками во рту. А через много-много лет он выплюнул камешки и стал великим оратором. Если вы не тренировались много-много лет, как Демосфен, я бы вам не советовал болтать за обедом, потому что с набитым ртом вас все равно никто не поймет, как Леля бурундука.

— Ой, Шиша! — испугалась Леля. м Кажется, волшебство кончилось! Я его больше совсем не понимаю!

Шиша в ответ почему-то захихикал. А бурундук надулся и пробубнил:

— Фя фкафаф фафофе фафифа!

При этом у него изо рта выскочили два ореха, которые больше остальных мешали говорить.

— Я фкавал бальфое фпафиба! — сердито повторил бурундук и поскорей запихнул орехи обратно.

— Я бы на твоем месте говорил "спасибо" до того, как набивать рот, — посоветовал Шиша.

— Угу! — кивнул бурундук. Похоже, он решил сегодня рта больше не раскрывать.

За суматохой с орехами все едва не забыли про белку. А между тем белка выкопала подходящую ямку, и вдруг удивленно пискнула.

— Ой! Печенье нашлось! А я-то его совсем не под этим деревом искала! Как же я забыла!

— Это потому, что у тебя память беличья, — пояснил Шиша. — Через минуту забываешь, где что зарыла.

— Угу! — подтвердил бурундук.

— Не беличья, а девичья, — возразила Леля. — Мама всегда так мне говорит, если я что-нибудь забываю.

— Вечно вы, люди, все перепутаете, — проворчал в ответ Шиша. — Разве ты забываешь, где закапываешь орехи?

Леля помотала головой:

— Нет. Правда, я их никогда не закапываю.

— А что же ты тогда зимой кушаешь? — удивилась белка.

— Угу! — поинтересовался бурундук.

— Мне мама продукты в магазине покупает, — ответила Леля. — Молоко, хлеб, колбасу, и еще всякие другие.

— Вы, люди, хорошо устроились, — ворчливо заметил Шиша.

— Угу! — согласился бурундук.

— У нас в лесу магазинов нет, — вздохнула белка. — А теперь у нас даже леса нет. Кстати, ты не помнишь, под каким деревом я печенье зарыла, под этим или тем?

Не дожидаясь ответа, она схватила последние орехи и побежала прятать их по кустам. Шиша только рукой махнул:

— Ну и растеряха!

— Угу! — согласился бурундук.

Он помахал на прощанье лапкой, вскарабкался по стволу к заброшенному скворечнику и скрылся в нем. Скворечник был старый, весь рассохшийся, и Леля подумала, что бурундуку там, наверное, будет не очень-то уютно. Но такой дом все же лучше, чем совсем ничего.

— Интересно, сколько еще стало таких бездомцев, когда твою рощу срубили? — спросила Леля.

— Много, — ответил Шиша. — У меня по соседству барсуки жили. Сова. И еще всякая мелочь. Одних лягушек, наверное, два ведра. Мышей видимо-невидимо. А муравьев и бабочек столько, что и сосчитать нельзя.

Леля вздохнула.

— Теперь там построят много домов для людей. А столько зверей осталось без дома. По-моему, это несправедливо.

— Так уж все в мире устроено, — пояснил Шиша, — не очень справедливо.

— Но это же неправильно! — возмутилась Леля.

— Как знать, — туманно возразил Шиша.

Всем известно, что бабушек надо слушаться. И еще всем известно, что надо бороться за справедливость. Очень удобно, когда делаешь то и другое в разное время. И не очень удобно, если приходится в одно время слушаться и поступать справедливо. Ведь может случиться, что одно дело другому будет мешать. Сказать по правде, это случается сплошь и рядом. Скажем, вы пообещали бабушке больше не драться, но разве справедливо будет не дать сдачи, если вам заедут по носу? Придется в таком случае выбрать что-нибудь одно. Я всегда выбирал справедливость. Ведь послушным стать никогда не поздно, а справедливым нужно быть вовремя. Иначе помиришься и сдачи дать не успеешь.