Морис Карем - Королевство цветов

— Простите, — обратилась я к улитке, — мне сказали, будто вы знаете, где прячется крот Черноластик.

— Прежде всего вам надо добраться до лабиринта, — ответила улитка, — а до него ещё далеко. Если хотите, я вас подвезу.

На её домике было устроено сиденье. Я забралась туда, и улитка попросила, чтобы я ухватилась за тоненькие вожжи, привязанные к её рожкам.

Улитка плавно тронулась с места, и деревья по обе стороны от меня побежали назад, словно я смотрела на них из окна поезда.

Вход в лабиринт загораживали толстые побеги плюща, вооруженные до зубов. Но едва я произнесла имя её превосходительства госпожи Серозелинды, как они почтительно расступились.

— Будьте осторожны, — на прощание посоветовала мне жёлтая улитка. — Там сто залов, а в каждом зале сорок дверей. Не вздумайте глазеть по сторонам, какое бы зрелище ни предстало перед вами. Малейшее невнимание — и вы безвозвратно погибли. В первом зале войдите в седьмую дверь налево, во втором — в девятнадцатую направо, в третьем — в тринадцатую налево, в четвёртом — в пятую дверь опять-таки налево. Пятый зал пересеките напрямик и увидите там нашего досточтимого крота Черноластика.

Улитка заставила меня несколько раз повторить вслух весь маршрут, потом пожелала мне удачи, и я, замирая от страха, вступила в лабиринт.

В первом зале цветки гороха и фасоли стреляли из лука в жердь, служившую им мишенью, и я, не мешкая, вошла в седьмую дверь налево.

Во втором зале толпа овощей обступила сверчка, который пел, подыгрывая себе на аккордеоне. Сидящие помидоры опирались на тощие плечи салатных листьев. Важно покачивали головами побеги сельдерея, а за спинами у них, как водится, тянула шею спаржа, поднимаясь на цыпочки, чтобы лучше видеть. Капуста жмурилась от удовольствия, картошка, щадя силы, разлеглась прямо на полу, а лук-порей мечтательно поглаживал усы.

Я пошла вдоль левой стены зала, считая до девятнадцати, но вдруг репчатый лук задорно крикнул:

— Суп с помидорами! Суп с помидорами!

И тут же все овощи, которые кладут в суп с помидорами, бросились вперёд и слились в дружеском объятии.

Всё это настолько не укладывалось у меня в голове, что я сбилась со счёту. Пришлось начать сначала, но дверь, через которую я вошла в зал, ничем не отличалась от остальных, поэтому я не до конца была уверена, что начала считать оттуда, откуда надо.

Как бы то ни было, я проникла в следующий зал, где цветы-ангелы играли в шашки. Шеренги анемонов, взявшись за руки, изображали поделённую на у клетки игральную доску. Шашками служили улитки, I с одной стороны красные, а с другой — голубые.

Игра протекала в напряжённой тишине, а я больше | всего на свете обожаю именно шашки, поэтому не Щ утерпела и подошла поближе.

Весь мой маршрут настолько вылетел у меня из головы, что, когда партия закончилась, я пошла следом за голубой улиткой, которая тянула меня за собой, разглагольствуя о подробностях игры, и только заметив её недобрую усмешку, я внезапно вспомнила о грозящей мне опасности.

— Скатертью дорожка! — процедила сквозь зубы голубая улитка. — Скоро вы окажетесь среди вечных снегов!

— Ещё чего! — огрызнулась я, — У всякого лабиринта есть выход, Я обязательно разыщу Черноластика!

Я свернула в первый попавшийся коридор и после крутого поворота очутилась перед дверью, на которой переливались огненные буквы:

Опасно для жизни

Коленки у меня задрожали, и я кинулась назад в зал, из которого пришла. Я забегала в десятки коридоров, но в конце концов повсюду передо мной вырастала дверь, на которой мерцала неумолимая надпись:

Опасно для жизни

Лабиринт попросту взял меня в плен. Я почувствовала, как по лбу у меня потёк холодный пот Если я не войду в одну из этих дверей, мне так и придётся блуждать взад и вперёд по этим переходам, пока я не погибну от голода и усталости. Впервые мне стало ясно, что, может быть, я никогда не увижу маму, и в приступе отчаяния я распахнула страшную дверь.

И сразу меня охватил трепет и почтение, как бывает, когда входишь в церковь. Но не потому, что грот, в который я вступила, напоминал часовню, хотя были там и цветные витражи, сквозь которые струился мягкий свет, и колонны, покрытые ажурной резьбой, изображавшей цветы, а потому, что сам воздух в этом гроте был пронизан тайной. Казалось, этот воздух превращался в молитву, готовую сорваться с губ, и мне даже пришло в голову, что неплохо бы опуститься на колени, что я и сделала.

По сторонам высились груды окованных железом сундуков с замысловатыми замками; было так тихо, что я слышала, как звенит кровь у меня в ушах.

«Что же здесь опасного для моей жизни? — подумала я. — Нигде не видать ни малейшей угрозы, и даже каменные плиты под моими коленками словно бархатные».

Я поднялась и хотела уже как следует рассмотреть этот грот, как вдруг двери, замаскированные в стенах, распахнулись и пропустили целую толпу эльфов. Они были одеты в зелёные облегающие трико, а на спинах у них, так же как у цветов-ангелов, красовались прозрачные крылышки. Когда эльфы торопились, они пускали эти крылышки в ход и очень грациозно перелетали на расстояние нескольких метров. Но даже когда они стояли на месте, чувствовалось, что у них есть крылья: во всей их осанке было что-то неуловимо воздушное. И вместе с тем они были сильные: я обратила внимание, как легко они переносят тяжёлые кованые сундуки.

Они сновали по гроту, не замечая меня, точь-в-точь цветы-ангелы, и я могла любоваться ими без помех.

Они расставили столы посреди грота, а потом раскрыли сундуки. В одних сундуках оказалась листва, в других лепестки разных цветов и фасонов, в третьих пыльца, корешки, стебельки. Тут закипела работа. Эльфы ловко мастерили новенькие цветы и усаживали их рядами на мраморные плиты пола, а те сидели неподвижно, как куклы.

Внезапно все эльфы прекратили работу и повернулись к той двери, что была украшена пышным фронтоном, над которым сияла звезда.

Вошёл юный властелин. Видя его улыбку, я как-то сразу почувствовала себя бесконечно счастливой. Он был одет так же, как эльфы, в зелёный бархатный наряд, тесно облегавший стан. С его плеч ниспадал вышитый плащ, а его вьющиеся белокурые волосы венчала золотая корона.

«Это принц Весна», — сразу поняла я.

Он приблизился к мраморному столу, бережно взял цветочек, который оставили там эльфы, и сказал:

— Кажется, нам недостает васильков?

Старший мастер согнулся в поклоне. Принц приблизился к одной из стен грота и хлопнул по ней ладонью. Из стены забил источник, принц окунул цветок в его воду и торжественно объявил:

— Флора дарует тебе жизнь!

Юный василёк тут же ожил и запищал. Принц Весна, по-моему, сам наслаждался своей властью даровать жизнь и с восторгом смотрел на малыша, который барахтался у него на руках.