Виктор Биллевич - Сказка о похищенной принцессе

Неожиданно стрелец бросил вёсла, оглянулся по сторонам и сказал:

— Здесь посчитаемся.

Потом вздохнул полной грудью и забормотал:

На последнем слове он ткнул себя в грудь и исчез.

— Оба-на! — удивился Гарольд. — Смылся!

— Какой смысл ему смываться? — Тутукин зачем-то заглянул под лавку, на которой только что сидел стрелец.

Тут стрелец вновь образовался в лодке.

— Сидеть тихо! Это была плохая считалка, — сказал он. — Будем сызнова считаться.

Он опять глубоко вздохнул и забубнил:

В этот раз его палец указал на Гарольда, и тот мгновенно испарился.

— Один есть! — обрадовался стрелец и снова начал считать.

Тутукин почувствовал, как неведомая сила подхватила его, закружила волчком и стремительно понесла куда-то вверх…

Тутукин оглянулся по сторонам.

Он оказался сидящим на лавке за длинным столом.

Рядом, на той же лавке, сидел Гарольд.

По другую сторону стола сидел Король.

— Добрый день! — поздоровался Тутукин.

— Здравствуй, Тутукин. — Король улыбнулся. — Так вот, значит, ты какой, Тутукин. Я-то думал увидеть перед собой могучего богатыря, а ты оказался… такой щуплый паренёк. Даже не верится, что ты герой. Тем не менее я благодарен Королю Дарвидону, что он посоветовал найти тебя.

— А вы, насколько я понимаю, Король Опять Двенадцатый?

В этот момент на скамье между Тутукиным и Гарольдом образовался уже знакомый стрелец. Он снял с головы шапку и вытер ею красное, потное лицо.

— Это ещё что такое?! Вон отсюда! — рявкнул Король.

— Дык… — Стрелец растерянно развёл руками.

— Сделал дело — гуляй смело! — приказал Король.

— Дык… — опять промямлил стрелец.

— Фу-ты, ну-ты! Совсем забыл! — Король встал и стал считать:

С последним словом он указал пальцем на стрельца, и тот исчез.

— Никакой дисциплины, — пожаловался Король. — Вы уже знаете, что случилось с моей дочкой?

— Можно подробнее об обстоятельствах дела, Ваше Величество? — попросил Тутукин.

— Можно! — Король звонко хлопнул в ладоши.

В залу вбежал человек с большой папкой под мышкой.

— Это мой госсекретарь. Можете называть его коротко, просто Госс. Доложи гостям обстановку, Госс! — приказал Король.

— Слушаюсь! — Госс открыл папку и стал читать: — «Первое. Его Величество запретило все увеселения в государстве.

Второе, — продолжал Госс. — Все газеты поместили портрет Принцессы.

Третье. Понаехали журналисты со всех концов земли. Они повсюду: толпами ходят по Дворцу, фотографируют комнату Принцессы, её любимые вещи, выпытывают у окружающих подробности её жизни, привычки и капризы.

И самое главное, — сообщил Госс, — Принцессу обязательно должен освободить храбрый Принц на богатырском коне, и всё это должно завершиться свадьбой! Завистливые дочки других королей утверждают, что ни один порядочный Принц не станет драться из-за Мани и она останется у Дракона навсегда».

— Ну, это мы ещё посмотрим, — заметил Тутукин.

— На данную минуту ни одного желающего освободить Принцессу не объявилось. Ждём-с! — сказал Госс и захлопнул папку. — Как раз сегодня мы получили от Принцессы второе письмо. Вот!

Он протянул письмо Тутукину.

— С вашего позволения, я буду читать вслух, — сказал Тутукин. — А то один мой друг читать не умеет.

— Орех, что ли? — скривился Гарольд.

— Помолчи, Гарольд, — сказал Тутукин.

Опятъское королевство, дом № 1

Их Величествам Королю и Королеве

Мои милые папа Король и мама КоролеваI

Я продолжаю находиться у страшного Дракона Кавардака.

Чувствую я себя хорошо. Иногда хожу за табаком и пивом для Дракона. Когда я капризничаю и не иду за пивом, Дракон злится. Я беру золотую кочергу и почёсываю ему башку. Он успокаивается и ласково мурлычет, как наш кот Лобзик.

Кормят меня здесь хорошо. Я ем кремовые трубочки с вкусным-превкусным кремом.

Единственный слуга Дракона — старый Ворон. Когда он вытирает слёзы лапкой, мне кажется, что он — заколдованный принц. Поэтому я очень вежлива с ним и называю его «молодой человек».

Выло бы хорошо, если бы меня освободил какой-нибудь храбрый Принц на Огненном коне.

Не беспокойтесь и ждите меня.

— Странное письмо, — сказал Орех. — Что-то тут не так. Но сейчас, в присутствии Короля, я бы не хотел это обсуждать.

— Кто это сказал? Почему — странное? — удивился Король, заглядывая под стол. — Нормальное письмо. И почему это вы не хотите при мне его обсуждать?

— Оп-па! А ведь Король меня тоже слышит, — тихо сказал Орех.

— Вам показалось, Ваше Величество, — нашёлся Тутукин. — Мне потребуется время, для того чтобы всё это обдумать. Ситуация очень не простая.

— Да, мы должны всё обдумать, — важно добавил Гарольд. — А сейчас хорошо бы слегка заморить червячка.

— Разумеется, дорогие гости, — сказал Король. — Вас проводят в трапезную [5] Трапезная — в старину так назывались столовые. и накормят. А потом вы сможете отдохнуть в отведённой для вас опочивальне.

— Извините за любопытство, Ваше Величество, — спросил Гарольд. — Откуда у вас такое редкое имя?

— Госс, доложи! — приказал Король.

— Это давняя история, — начал Госс. — Давным-давно, когда умер прапрапрадед Его Величества Густав Двенадцатый, его сын, прадед Его Величества, — а был он очень суеверный человек, — ни в какую не хотел стать Тринадцатым и издал указ о том, что он нарекает себя опять Двенадцатым. С тех пор так и пошло-поехало. Все предшественники Его Величества были Опять Двенадцатые, и отец, и дед тоже. Теперь это уже традиция.

— Так вы сможете мне помочь? — Король встал из-за стола. — Я вас щедро награжу, по-королевски.

— Что вы! — замахал руками Тутукин. — Мы помогаем из чистого интереса. У нас хобби такое, понимаете?

— Конечно, понимаю, — сказал Король и, обернувшись к Госсу, приказал: — Запиши себе, потом доложишь: узнать, что такое хобби.

Обед, которым потчевали гостей, удался на славу.