Дэвид Бенедиктус - Новые истории про Винни-Пуха

— А что такое закрома? — спросил Пух.

— Ну, место, где хранятся запасы зерна на зиму, Пух. Вроде буфета, в котором ты хранишь свои горшки с медом.

— Вроде буфета? — переспросил Пух, сомневаясь, что мед может храниться про запас.

— Да, только туда отбирается самое лучшее. А смысл праздника в том, чтобы поделиться своим урожаем с другими, менее удачливыми.

Пух был поглощен мыслями о своем буфете, о горшках с медом и особенно о втором горшке слева, который был самым высоким и самым вместительным.

— А кто у нас менее удачливый? — спросил Пух. Он чувствовал, что и сам станет менее удачливым, если ему придется отдать кому-то свой мёд.

— Ну, не знаю, — протянул Кристофер Робин. Он лежал на спине и задумчиво смотрел в небо. — Давайте сделаем так. Я сколочу тележку и прицеплю ее к велосипеду. Мы сложим в тележку урожай, и менее удачливые смогут выбрать то, что им по вкусу.

— Вы, конечно, делайте что хотите, — громко заявил Иа-Иа, — но я петь не буду. Это вредно для живота.

Хотя Кристофера Робина и учили в школе мастерить, но никто не показывал ему, как сколачивать тележку, а это оказалось очень непростым делом. Он выпилил колеса, но они получились не очень круглыми. Тогда он решил сделать для них шины, но не нашел никакой резины и обмотал колеса своей старой пижамой. А как приладить колеса к оси, а ось к телеге? Кристофер Робин долго чесал в затылке и вертел в руках деревяшки, но все-таки сумел закончить тележку. Ее было трудно везти, особенно по ухабам, но зато она получилась очень вместительной.

Кристофер Робин поставил ее перед домом и написал табличку:

ДЛЯ УРАЖАЯ.

КЛАДИТЕ СЮДА, ПАЖАЛУСТА

Все собрались, чтобы полюбоваться тележкой и обсудить, что еще нужно сделать, чтобы устроить Праздник Урожая. Кенга предложила напечь пироги, и всем это предложение очень понравилось, а Кролик предложил провести Большой Карточный Турнир, но его предложение никто не поддержал, потому что Кролик всегда хвастался, когда выигрывал, и дулся, когда проигрывал. А Кристофер Робин сказал:

— Конечно, сейчас уже конец лета, но почему бы нам не устроить настоящий праздник? Мы можем сделать не земляничный, а ежевичный лимонад, можем поиграть в Пустяки или в Ослиный Хвост.

Его слова встретили с восторгом все, кроме Тигры, который решил больше никогда не есть ежевику, и Иа-Иа, который с большим достоинством произнес:

— Извините. — И повторил, заставив всех остальных замолчать: — Извините. Я надеюсь, Кристофер Робин, ты помнишь, что у меня уже есть хвост. Правда, он прибит ко мне гвоздем, но я совсем не хочу, чтобы его отрывали и приколачивали заново.

— О, милый Иа-Иа, — сказал Кристофер Робин. — Я не говорил, что тебе будут…

Но старый ослик поднял копыто, прося тишины.

— Вместо этой игры я лучше покатаю вас на своей спине, — объявил он.

Утро Праздника Урожая занималось яркое и ясное. Много дней подряд все готовились к празднику. На поляне установили лотки, на которых продавались всякие старые безделушки, найденные при уборке домов, устроили игровые площадки, сцену для Совы, где она должна была читать стихи, и таинственный шатер из одеял. «Узнайте предсказание» — гласила надпись над входом в шатер.

В середине поляны стояла тележка с урожаем. Здесь были и желуди от Пятачка, и рыбий жир от Тигры, и яблочный джем от Кролика, и целый поднос изумительных пирогов от Кенги и еще много-много всего. Саму тележку украсили белыми и желтыми цветами.

— Прекрасно, — сказал Кристофер Робин, оглядев поляну. — Вот и пришло время для нашего пикника, — добавил он, потому что маленький крольчонок уже потянул из телеги один из восхитительных пирогов Кенги.

Завтрак получился очень вкусным, было много меда и сладкой кукурузы, и менее удачливые вовсе не чувствовали себя обделенными. А когда солнце перевалило за середину неба, начался и сам Праздник. Игровая площадка Пятачка, где нужно было набрасывать кольца на шесты, оказалась особенно популярной.

Но потом некоторые из Родственников и Знакомых Кролика решили вместо шеста набрасывать кольца на самого Пятачка. Едва шалунов удалось угомонить, как Тигра втиснул голову в кольцо, и Кристоферу Робину пришлось освобождать его при помощи мыльной воды.

Таинственный шатер, как оказалось, скрывал Лотти, которая в сиреневом тюрбане восседала в кресле-качалке. Если вы давали ей мелкую монетку и просили погадать по лапе, то она говорила, что вам предстоит морское путешествие или что вы встретитесь с красивым незнакомцем. А если вы давали монетку покрупнее, то она сообщала, что вам предстоит и то и другое.

Иа-Иа с толпой хохочущих крольчат на спине бродил вокруг поляны.

Ну а если кто-то уставал от всех этих замечательных развлечений, то его радушно принимал Кролик и предлагал сыграть в какую-нибудь карточную игру. Или можно было послушать Сову, декламирующую любимую поэму дяди Роберта. Это была очень длинная поэма, и в некоторых «труднозапоминаемых» местах Сова взмахивала крыльями и несколько раз повторяла: «И т. д., и т. д., и т. д.», причем столь артистично, что это звучало так же хорошо, как сама поэма. Или можно было, как Пух, блуждать по всей поляне, останавливаться, удивляться и участвовать во всех играх, не выигрывая ни в одной.

Праздник продолжался весь день, пока Кенга не объявила, что праздник праздником, а Ру давно пора спать.

— Но еще светло! — возмутился Ру.

— Я сказала, сейчас же… — рассердилась Кенга.