Владимир Бондаренко - Пять забавных медвежат

— Иди налови раков в речке, обедать будем.

Пошёл медвежонок, хоть и не больно ему этого хотелось. Можно даже сказать — совсем не хотелось, но ведь не скажешь же отцу — не хочу. Отец сказал — иди. И медвежонок пошёл.

Немного погодя смотрит медведь Лаврентий: идёт его сын от речки с лукошком и не несёт ничего.

— Ты что пустой-то?

— Покажи, отец, — просит медвежонок, — где ловить надо. Ведь не везде же они, раки-то, водятся.

Сходил медведь Лаврентий к речке, показал сыну, где ловить надо, вернулся и опять делом занялся. Немного погодя смотрит: идёт его сын с лукошком от речки и не несёт ничего.

— Ты что пустой-то?

— Спросить пришёл, отец: подо всеми корягами искать или только под самыми большими.

— Ищи подо всеми, — сказал медведь и опять своим делом занялся.

Немного погодя смотрит: идёт его сын с лукошком от речки и не несёт ничего.

— Ты что пустой-то?

— Пойдём, поучи, отец, как ловить надо, — просит медвежонок.

Медведь Лаврентий хотел было уже идти к речке, но вспомнил, что он в прошлую пятницу уже учил сына, и тот ловил, хорошо ловил. И понял тут медведь — мошенничает медвежонок, сказал:

— Иди ко мне, поучу.

Но и медвежонок кое-что понял, подальше отступил от отца, говорит:

— Ты мне, отец, издали объясни, я пойму. Я же у тебя сообразительный.

— Издали нельзя, — говорит медведь Лаврентий, — секрет это, а кто же секреты на всю рощу кричит? Иди, я тебе на ушко пошепчу.

Но смекнул медвежонок, зачем отцу его ухо понадобилось, повернулся и пошёл к речке.

— Куда же ты? — кричит ему медведь Лаврентий. — Иди же ко мне.

— Некогда, отец. Уползут раки из-под коряг, где их потом искать будешь, — отозвался медвежонок и прибавил шагу.

Вскоре пришагал он от речки с полным лукошком. Поставил на стол, сказал отцу с гордостью:

— Сам наловил.

— Вот и хорошо, — улыбнулся медведь Лаврентий. — Ты у меня уже большой, всё скоро без моей помощи делать будешь.

Ещё когда маленьким был медведь Спиридон, совсем медвежонком, и звали его Спиря, случилась с ним одна история. Сидел он как-то у берлоги, на солнышке грелся, мать поджидал. Ловила она раков в озере, а Спиря сидел на пенёчке, поджидал её, думал: принесёт сейчас мать раков, съест он их, и будут они у него в животе.

Время шло, а матери всё не было. Встревожился медвежонок: что, если заблудилась она? Бродит между деревьями, а крикнуть, чтобы он, Спиря, отозвался, и на голос его выйти стыдится: засмеют её потом. Скажут, в родном лесу заблудилась.

И решил Спиря помочь маме. Приложил лапы ко рту, прокричал в сторону чащи:

— РРРР!

А из чащи тут же отозвался кто-то:

— РРРР!

«Кто бы это мог быть? — подумал медвежонок и уши торчмя поставил. — Совсем не материн голос». Боязно было, но всё-таки набрался он духу, спросил:

— Кто ты?

— Ты… — тут же отозвался кто-то из чащи, и всё опять затихло.

Приподнялся медвежонок с пенёчка.

— Я кто?.. Медвежонок Спиря. Вырасту — медведем Спиридоном буду. А ты кто?

— О… — отозвалась чаща.

— Это тебя зовут так? — спросил Спиря. — Чудное у тебя имя — «О». У нас и не зовут никого так. Ты, наверное, из другого леса пришёл к нам. Что в кустах прячешься? Иди сюда.

— Сюда… — отозвалась чаща.

— Ну если тебе хочется так, могу и я к тебе прийти, — сказал медвежонок и, переваливаясь, покосолапил в чащу.

Голос был недалеко, это медвежонок точно слышал, но сколько ни всматривался, никого среди деревьев не видел. Спросил:

— Эй ты?.. Ты здесь?

— Здесь… — отозвалась чаща, и Спиря покосолапил дальше. Он шёл, звал, а тот, кого искал он, отзывался всё время впереди. Так дошёл Спиря до конца леса и остановился. Спросил:

— Эй ты?.. Где ты?

— Ты… — отозвался всё тот же голос, но теперь уже за спиной у медвежонка.

— Я-то? — оглянулся медвежонок. — Я-то вот он, на опушке стою.

— Уу… — отозвалась чаща.

— Ха! Как это ты у меня позади оказался? Всё впереди, впереди был и вдруг — сзади. Как это ты сумел обойти меня? Жди, иду я к тебе.

Повернулся Спиря к лесу грудью и пошёл. Шёл, звал, а тот, к кому шёл он, все так же отзывался впереди, но показываться не показывался. Так дошёл Спиря до берлоги и никого не увидел.

— Ну и ладно, — сказал он, — не хочешь ты показать себя мне, я сейчас себя тебе покажу.

Вскарабкался на пенёк, закричал:

— Смотри на меня, вот он я, весь тут, во весь рост стою. Видишь?

— Ишь… — отозвалась чаща.

— Что, удивился? Я такой — удивительный. Я маму вчера и ту удивил. Спрятался под подушку. Искала она, искала меня, чуть нашла. А ты что — от меня прячешься, да? Ну прячься. Я вот посижу, отдохну маленько и пойду искать тебя. Жди.

Но вскоре пришла мать, принесла раков. Спиря увлёкся ими и забыл, что кто-то прячется в чаще, ждёт его… Так он и не узнал тогда, кто же это с ним перекликался и водил его по лесу.

Вот какая история приключилась с медведем Спиридоном, когда он ещё был медвежонком и звали его Спирей.

Обветшали у медведя Спиридона и медведя Лаврентия берлоги. Самим подправить — сил нет, одряхлели медведи, состарились. Медвежат помочь попросили. Медведь Лаврентий Ивашку позвал, а медведь Спиридон — Мишука.

— Помогите, ребятки, зима скоро.

Откликнулись медвежата, пришли. Правда, Ивашка без особой радости приглашение принял. Он сызмала к делу не привык, тем более для кого-то. Но мать сказала:

— Иди.

И соседи сказали:

— Сходи.

И Ивашка пошёл. Нагрёб листьев дубовых, постель медведю постелил. Попытал — жестковато. Надо бы ещё подстелить, чтобы помягче было, но сказал самому себе Ивашка:

— И чего это я радеть буду, силу тратить. Для себя, что ль, стараюсь. И так сойдёт. Не мне спать — Лаврентию. Поспит. Да и спать-то зиму всего только.

Слукавил медвежонок, поприберёг силу.

За дверь принялся. Косяки новые срубил, порог оправил. Смотрит — эх, не рассчитал он немного. Повыше бы надо притолоку поднять. Поскрёб в затылке — переделать если? Но тут же сказал самому себе:

— И чего это я радеть буду, силу тратить? Не мне ходить, нагибаться — Лаврентию. И так сойдёт.

Опять слукавил медвежонок, поприберёг силу.

А Мишук в это время у медведя Спиридона трудился. Настелил ему постель новую. Полежал на ней, поднялся.