Эсфирь Эмден - Конец оловянного генерала

Замок как будто растаял в тумане. Но на стенках ящика были нарисованы причудливые окна, лесенки, мосты. Из окон выглядывали нарядные дамы в старинных напудренных прическах и завитые мальчики в шелковых куртках с кружевными воротниками.

— Какой хорошенький ящик! — сказала Таня. — Помнишь, Сережа, мы видели такой в музее игрушек. Когда его заводили, в нем играла музыка!

— Попробуем, — сказал Сережа и нажал какую-то пуговку на крышке ящика.

Крышка начала медленно открываться, и в ящике раздалась очень тихая и нежная, похожая на звон серебряных колокольчиков музыка.

— Какие хорошенькие человечки! — сказала Таня, заглядывая в ящик. — И как славно они танцуют!

Фарфоровые дамы и кавалеры жеманно передвигались под музыку и слащаво улыбались Тане.

— Хорошенькие? — возмутился Сережа. — А по-моему, они просто кривляки!

— Ну, Сережа, зачем ты так говоришь! — обиделась Таня. — А сам смотришь на них!

— Конечно, смотрю, — сказал Сережа. — Мне просто хочется узнать, отчего это они танцуют. Тут, наверно, какой‑то механизм.

И Сережа нагнулся над ящиком. Но только он хотел дотронуться до одного из человечков, как вдруг танец прекратился, фарфоровые человечки разбежались по углам, а музыкальный ящик начал вызванивать песенку:

— Ни за что не опущу крышку! — сказал Сережа. — Я еще и стенку открою!

— Смотри‑ка, Сережа, в стене ключ! — сказала Таня.

Сережа повернул ключ — и вдруг крышка захлопнулась, а стена ящика открылась перед ним, как дверь.

И вот Сережа, Таня, медвежонок и Булька гуськом, осторожно вошли в эту дверь и остановились.

Перед ними была комната, уставленная старинной золоченой мебелью.

В комнате никого не было. Танцующие человечки куда‑то исчезли. Только на больших золоченых часах стояли неподвижные фарфоровые фигурки. Но в комнате все время что‑то звенело.

— Интересно, что это звенит? — сказал Сережа оглядываясь.

Булька снова повеселел и стал прыгать по шелковым креслам с выгнутыми позолоченными спинками.

От его прыжков звон усилился.

Теперь звенело за самой Сережиной спиной, и он быстро обернулся.

В углу за буфетом стоял, притаившись, мальчик Сережиного возраста в голубом шелковом костюме. Желтые волосы, завитые крупными локонами, падали на его плечи.

Нежно — розовое, какого‑то фарфорового оттенка лицо было искажено страхом.

Мальчик дрожал всем телом и, как это ни странно, звенел от этой дрожи. К ногам его прижималась белая собачонка.

— Ай! — завизжал он, увидев Сережу. — Не трогайте меня, добрый мальчик, умоляю вас, не трогайте меня!

Собачонка завизжала вместе с ним.

— Да я вовсе и не собираюсь вас трогать, — удивленно сказал' Сережа. — И чего это вы так дрожите? Холодно вам, что ли?

Бум! Это Булька опрокинул стул с золоченой спинкой и подскочил к буфету.

— Ай — ай! — завизжал еще громче мальчик с фарфоровым лицом. — Уберите его! Уберите его прочь! Мяч разобьет меня! — И он затопал ногами и зарыдал.

— Да вы просто трусишка! — сказал Сережа, с любопытством разглядывая дрожавшего от страха мальчика. — Булька, не смей тут прыгать! Таня, подойди сюда, пожалуйста!

Сережа еще раз с презрительным сожалением взглянул на рыдавшего мальчика и отошел в сторону. Таня, наверно, сумеет лучше, чем он, успокоить этого странного мальчищку.

И действительно, при виде Тани фарфоровое лицо мальчика сразу изменилось.

— Какая хорошенькая девочка! — протянул он и церемонно раскланялся перед ней.

Таня никогда еще не видела таких длинных поклонов. Мальчик с фарфоровым лицом отставил назад ногу и, низко склонившись перед Таней, поднял высоко над головой свою голубую шелковую шляпу.

— Вы принцесса? — спросил он.

— Нет, что вы! — сказала Таня краснея.

— Значит, вы герцогиня? — спросил мальчик с фарфоровым лицом, поднимая голову.

— Конечно, нет, — ответила, улыбаясь, Таня.

— Графиня? Баронесса? — отрывисто спрашивал мальчик.

— Да нет же, нет! — засмеялась Таня.

Мальчик с фарфоровым лицом выпрямился и, снисходительно глядя на Таню, спросил:

— Но, может быть, вы фрейлина?

— Что это такое — фрейлина? — шепнула Сереже Таня.

— Это, кажется, так называли королевских служанок, — ответил Сережа. — Как он смеет думать, что ты королевская служанка!

Булька опрокинул стул с золоченой спинкой и подскочил к буфету.

Мальчик с фарфоровым лицом стоял неподвижно, надменно глядя на Сережу и Таню.

— Откуда вы явились, — сказал он презрительно, — что даже не знаете, кто такие фрейлины? И как вы смели войти без разрешения в мои покои?

— Сережа, он гонит нас! — с удивлением сказала Таня.

— Пускай попробует! — сказал Сережа. — А мне с этим типом и разговаривать неохота. Скажи ему, что у нас давно уже нет ни принцев, ни принцесс. Их всех разогнали еще до нашего рождения.

— Хотелось бы мне посмотреть хоть на одного живого принца! — вздохнув, сказала Таня.

— Смотрите, — снисходительно произнес мальчик с фарфоровым лицом. — Я последний принц из династии Фарфорового дома. За мою жизнь дрожит все королевство.

— Ты сам дрожишь больше всех! — неожиданно закричал Булька, все время злившийся, что дети так церемонятся с этим трусишкой.

— Как вы смеете?! — закричал Фарфоровый Принц. — Уберите прочь этого негодяя! Разбейте его на мелкие кусочки!

— Хо — хо! — захохотал Булька. — Меня‑то не разобьешь, а вот тебя…

И он скакнул прямо к Фарфоровому Принцу.

— Булька, назад! — крикнули одновременно Сережа и Таня.

— Смотри‑ка, Сережа, он в обмороке!..

— Подведите меня к окну, — прошептал Фарфоровый Принц, вцепившись в Танину руку.

— Вы хотите подышать свежим воздухом? — И Таня, осторожно положив в карман фонарик, подвела принца к окну.

Принц сейчас же высунулся в окно и долго не оборачивался.

— Пойдем, Таня, — сказал Сережа, — мы все равно не узнаем ничего путного от этого трусишки.

— Пугнуть бы его напоследок! — захохотал Булька и прыгнул прямо к белой собачонке.

Та завизжала совсем как принц, побежала к окну и, споткнувшись о стул, разлетелась на мелкие кусочки.