Майкл Бонд - Паддингтон путешествует

И все с ним согласились.

Мистер Браун обвёл взглядом широкую палубу «Карении», и на лице его появилось озадаченное выражение.

— Вы обратили внимание, что творится с Паддингтоном? — спросил он. — Он как-то странно себя ведёт.

Остальные Брауны проследили за направлением его взгляда и как раз успели заметить на некотором расстоянии знакомую фигурку, которая появилась из-за спасательной шлюпки, застыла, уставившись в небо с каким-то очень странным выражением, а потом опять зашагала к поручням.

— За обедом всё с ним было в порядке, — сказала миссис Браун. — Надеюсь, он ничего такого не съел.

— Может, ему чего в глаз попало, — предположила миссис Бёрд, когда Паддингтон сделал шаг назад и чуть не свалился, пытаясь подальше закинуть голову и получше разглядеть небо.

— А до этого он стучал по барометру перед каютой директора круиза, — припомнил Джонатан. — Я даже испугался, что он этот несчастный барометр сломает.

— А к иллюминатору у него водоросли прицеплены, — добавила Джуди.

— По-моему, это как-то связано с погодой, — заключил мистер Браун, снова утыкаясь в корабельную газету. — Может, он решил, что скоро будет шторм?

— Полундра! Этого не хватало! — воскликнул Джонатан. — Тогда ведь вечерний праздник отменят.

— Вот именно, — кивнул мистер Браун. — И уж если кто тогда расстроится, так это Паддингтон. Поэтому, наверное, он и волнуется.

Объяснение мистера Брауна было принято, и все вернулись к своим делам. Утро они провели, обследуя огромный теплоход, и теперь всем хотелось передохнуть. Путешествовать на океанском лайнере было очень интересно, казалось, будто вы живёте в небольшом плавучем городе. Экскурсию по этому городу проводил Паддингтон, и под конец все выбились из сил.

За долгое путешествие он познакомился практически со всеми членами команды, так что после похода по магазинам, визита в бассейн, спортивный зал и разные рестораны Браунам ещё показали специальный отсек, где путешествовали домашние животные, пекарню, машинное отделение и ещё множество всяких мест, куда обычно не пускают посторонних.

Надо сказать, миссис Бёрд объяснение, предложенное мистером Брауном, не вполне устроило, но она мудро решила не напоминать, что, насколько ей известно, Паддингтон даже не догадывается о сегодняшнем празднике, а уж тем более о том, что и он туда приглашён тоже. Уж она-то знала по прежнему опыту: что бы ни было у Паддингтона на уме, торопить события бессмысленно, в своё время всё и так выяснится.

А Паддингтон, и не подозревавший, какой к нему проявляют интерес, опустил лапу в стоявшую рядом кружку с какао, потом поднял лапу повыше, чтобы определить, откуда ветер дует, а после этого озабоченно уставился через борт на голубую воду за кормой.

В целом, решил он, море могло бы быть и не таким спокойным.

Не то чтобы он особо любил волны. За время плавания «Карения» несколько раз попадала в шторм, что всякий раз вызывало сильное расстройство, и не только желудка, потому что ведь приходилось пропускать завтрак, обед или ужин. А вот сейчас он, единственный из сотен пассажиров огромного лайнера, надеялся накликать не то чтобы шторм, но хотя бы сильную волну, чтобы судно сбавило скорость.

Дело было куда как важное — речь шла о судовом конкурсе.

Каждый день на протяжении всего путешествия корабельный затейник проводил такой конкурс: пассажирам предлагалось заранее сказать, сколько миль судно пройдёт за следующие двадцать четыре часа. При этом требовалось заплатить десять пенсов, а тот, чья догадка оказывалась ближе всего к истине, получал все деньги в качестве приза.

За время пути Паддингтон несколько раз участвовал «для тренировки», не делая взноса, но в это утро он, наконец, после длительных раздумий, потратил последние свои десять пенсов на билетик.

В надежде, что случится что-нибудь неожиданное и «Карении» придётся замедлить ход, прежде чем она придёт в Лондон, он назвал расстояние куда короче, чем все остальные участники.

Впрочем, теперь, повнимательнее ознакомившись с прогнозом погоды, он уже сожалел, что так поторопился, потому что на небе, насколько хватало глаз, не было ни облачка. Море лежало гладкое, как полотно, и казалось, судно движется даже быстрее, чем обычно.

Паддингтон отвернулся от поручней, тяжело вздохнул и побрёл по палубе к Браунам.

Он был из тех медведей, которые всегда надеются на лучшее, и, несмотря на штиль, все ещё твёрдо верил, что до утра случится что-нибудь такое, что заставит судно притормозить. Проиграть десять пенсов неприятно и в лучшие времена, а когда речь идёт о ваших последних десяти пенсах, это в десять раз неприятнее. Он уже прикидывал, не пойти ли к затейнику и не попробовать ли получить деньги обратно, но тут его отвлёк мистер Браун, сообщивший о сегодняшнем празднике.

Паддингтон очень любил праздники, особенно неожиданные, а когда он узнал, что сегодняшний называется «бал-маскарад» и все должны приходить в костюмах, он так разволновался, что напрочь позабыл про конкурс.

— Я, мистер Браун, ещё никогда не был на корабельном маскараде, — пояснил он.

— Я, если подумать, тоже, — сказал мистер Браун. — Так что мне тоже очень интересно.

— Распорядителем на балу будет Барри Бард, — сообщил Джонатан. — Ну, тот самый, которого мы по телевизору видели.

— Он вытаскивает у людей вещи из карманов так, что они ничего не замечают, — вспомнила Джуди.

— И ещё он гипнотизёр, — добавил Джонатан.

Мистер Браун поспешно встал.

— Пойдёмте скорее в корабельную гардеробную и запасёмся костюмами, — предложил он. — А то вдруг нам не достанется, вот расстройство-то выйдет!

— Я чур буду Робином Гудом! — воскликнул Джонатан.

— А мне, пожалуй, подойдёт Марк Антоний, [29] Марк Антоний (ок. 83–30) был римским полководцем и сторонником Юлия Цезаря. Если хотите знать о нём больше, читайте «римские» трагедии Уильяма Шекспира. — задумчиво проговорил мистер Браун. — А тебе, Паддингтон?

Но Паддингтон уже был на другом конце палубы. Не так уж часто ему доводилось надевать маскарадный костюм, а тут речь шла о корабельном маскараде, да ещё со всякими развлечениями, так что он не собирался рисковать и хотел быть в очереди первым.

Не один Паддингтон с нетерпением предвкушал вечерний праздник. Когда день начал клониться к вечеру, судно украсили флажки и шарики, а перед началом маскарада на палубах стали появляться очень странные фигуры; всюду царило необычайное оживление.