Александр Романов - Приключения Бориски и его друзей

— Что, у Бука так сильно болит голова? — спросила Сороку Машенька, выходя на берег и отряхиваясь.

— Нет, он придумывает для Бориски противоутопленническую клятву.

— Уже готова, — сказал Бук, усаживаясь на консервную банку. — Повторяй:

Бориска повторил.

— Я доволен, — сказал Бук. — Теперь ты связан простой и в то же время страшной клятвой. Кому захочется, чтобы его забыли друзья? Это даже пострашнее, чем утонуть!

— А солнце, солнце-то совсем легло спать, — сказала Сорока. — Вы что, не замечаете?

Все посмотрели на запад.

— Мне обязательно попадет дома, — сказал Бориска. — Я слишком заигрался. Папа с мамой, наверное, истратили все свои нервы. Надо торопиться.

— Побежим? — предложила Машенька.

— Да, — сказал Бориска.

— Возьми меня за пазуху, — попросил Бук. — Моя задняя левая лапка почему-то захромала.

— И меня… — стрекотнула Сорока. — В темноте лететь не очень-то удобно.

— Залезайте, — разрешил Бориска, — только поживее.

…Река засыпала вслед за солнцем. Стала гладкой, темной и такой тихой, что можно было подумать, будто и не течет вовсе.

Только иногда на глубине еще всплескивала большая рыба да пролетающие кулики, уже невидимые, проносили над самой речной поверхностью свои последние предосенние вскрики: «вить-вить-вить, вить-вить-вить…» Казалось, что они ищут в темноте друг друга, договариваясь о ночлеге.

Машенька бежала впереди Бориски и предупреждала:

— Осторожнее, здесь лежит камень. — Или: — Не запутайтесь, здесь валяется проволока…

Бук, забравшийся за пазуху, время от времени ласково, совсем как котенок, терся головкой о Борискину шею.

А Сорока, решив, что удобнее сидеть на Борискином плече, ежеминутно спрашивала:

— Ты не забудешь нас?

— Что ты, — отвечал Бориска, — никогда!

Вдруг Машенька остановилась.

— Смотрите, — сказала она, — появилась Ранняя Вечерняя Звезда.

Бориска глянул на небо.

— Да вот, в реке… — сказала Машенька. — Давайте задержимся, я хочу поговорить с Вечерней Звездой.

— Только недолго, — попросил Бориска.

— Две минутки, не больше, — сказала Машенька и вошла в реку.

— Здравствуй, — обратилась она к отражению Ранней Вечерней Звезды. — Скажи, ты действительно была на земле или то, что рассказывают о тебе, просто выдуманная сказка?

Вечерняя Звезда молча качнулась на одинокой медленной волне.

— Понимаю, — сказала Машенька, — ты отвечаешь мне, но твой далекий голос я не могу услышать.

Звезда качнулась еще раз.

— Значит, это не сказка… Значит, и моя мама когда-нибудь сможет возвратиться?

Звезда опять качнулась.

— Спасибо… Теперь мне радостнее будет жить, — сказала Машенька. — Я могу надеяться на встречу.

…Друзья попрощались около лежащего на берегу коряжистого дерева.

— Может, вы зайдете ко мне в гости? — спросил Бориска. — Я познакомлю вас с мамой и папой.

— Не сейчас, — ответил Бук. — Сегодня слишком поздно.

— В другой раз, — подтвердила Машенька.

— А я прилечу к тебе завтра утром, — сказала Сорока. — Прилечу и сяду на вершину рябины с пушистыми цветами. Ты услышишь, как я застрекочу, и, если даже будешь спать, — сразу проснешься.

— Знаете, о чем я сейчас подумал? — спросил Бориска.

— Не знаем, — сказали друзья.

— Я подумал о том, что если охотники станут отыскивать Машеньку, то Сорока моментально может прилететь и сообщить об этом. Тогда я позову папу с мамой и мы поспешим на выручку.

— Спасибо, — сказала Машенька. — Ты — настоящий друг.

— Попрощайтесь, — сказала Сорока. — Бориске надо уходить. Не до утра же нам прощаться!

— Да, — согласился Бук. И, вспрыгнув Бориске на плечо, потерся своей меховой щекой о его щеку.

— Что ж… — сказала Машенька и на секунду ткнулась в Борискин лоб лохматой мордашкой.

— Ты иди безбоязненно, — сказала Сорока. — Деревня близко. И теперь ты знаешь, что в лесу нет ни рысей, ни волков.

— Мы долго-долго будем смотреть тебе вслед, — сказала Машенька. — Не забывай об этом. Помни, что и Ранняя Вечерняя Звезда смотрит на землю даже тогда, когда небо в облаках и звезд не видно…

Так вот: Бориска простился с друзьями на берегу черной заснувшей реки, а Бук, Машенька, Сорока долго смотрели вслед своему другу. Бориска чувствовал, что они смотрят, и ему не страшно было идти по тропинке между прибрежными кустами.

— Ох, попадет мне… — вздохнул он, увидев светящиеся в темноте окна деревенских домов.

Но ему не попало. Папа и мама очень обрадовались, что Бориска нашелся, и забыли его наказать. А чуть погодя мама потрогала Борискин лоб и воскликнула:

— У тебя температура!

Бориску уложили в постель, поставили градусник. И пока градусник нагревался, Бориска рассказал, как он заблудился в лесу, познакомился с Буком, гостил в берлоге Машеньки.

— Завтра утром Сорока прилетит ко мне, — закончил Бориска. — Вы не пугайте ее!

— Хорошо, — пообещал папа.

Незаметно для себя Бориска задремал.

Ему показалось, что он спал совсем недолго. Но, открыв глаза, он увидел за окошком не рябину, а высокий дом.

«Я, наверное, еще сплю…» — решил Бориска и, стараясь окончательно проснуться, сел в кровати. В это время в комнату вошла мама.

— Вот мы и поправляемся, — сказала она, — тебя хотели положить в больницу, сынок. Пришлось возвратиться в город.

— В город?.. — разочарованно переспросил Бориска. — А как же Сорока, Машенька?.. А когда я поправлюсь, мы вернемся на дачу, до школы еще больше чем полмесяца?..

— Даже не думай, — ответила мама. — Оглянуться не успеем, как наступит первое сентября.

Случайности никогда не обходили Бориску. Чаще всего они были несчастливыми. Посудите сами: разные проволоки только и ждали, как бы разорвать рубашку или штаны. Стоило ему только ступить в лужу, как вода немедленно заливалась в ботинки. А когда Бориска съезжал на санках с дворовой горки, там, куда он ехал и где секунду назад никого не было, оказывался какой-то дяденька или какая-нибудь тетенька.

Бориска пытался тормозить, направить санки в другую сторону.

Но и дяденьки, тетеньки, заметив его, тоже начинали как-то странно метаться, а кончалось все тем, что они сами наскакивали на Борискины санки.