Владимир Юделевич - Сказка про манную кашу [сборник сказок]

Давным-давно, в незлопамятные времена, жила-была манная каша. Она жила в маленьком домике на окраине города Туманова. Днем хлопотала по хозяйству, а вечером выходила и смотрела на дорогу. Много лет назад ее суженый, принц Кисель, ушел по этой дороге странствовать в поисках приключений. Манная каша смахнула платочком слезу и стала ждать.

Сначала почтальон каждый день приносил баночки с кисельными письмами; потом письма стали все реже, расплывчатее, так — седьмая вода на киселе, а потом и вовсе исчезли. Злые языки говорили, что принц Кисель давно нашел себе на чужбине принцессу, но манная каша не верила и продолжала ждать. Однажды манную кашу — а звали ее Маша — пригласила в гости подруга, гречневая каша Груня. Было много народу: пшенная каша Паша, овсянка Ася, рисовая каша Лариса. Каша Лариса, которая только что приехала из Китая, рассказала, что там с ней познакомился знаменитый путешественник сэр Камамбер. Недавно он побывал в пустыне Сахара, целиком состоящей из сахара, и обнаружил там молочную реку с кисельными берегами. Но — самое удивительное — есть на этих берегах один холмик, который все плачет и жалуется, и зовет какую-то Машу…

Манная каша сразу поняла, что это принц Кисель, и упала в обморок, а встала оттуда с твердым намерением спасти своего суженого.

Напрасно старались подруги отговорить ее. Маша решила отправиться водным путем, в кастрюле. Она взяла с собой только сумочку и семейную реликвию — бабушкину перечницу. Геркулесовая каша, известная своей силой, помогла дотащить кастрюлю до реки. Подруги замахали платочками. Быстрые воды реки Газировки подхватили кастрюлю, и скоро город Туманов скрылся из вида. Весело шипя пузырьками, река несла манную кашу навстречу неизвестности.

Мимо проплывали берега. Поля сменились холмами, и реку обступил дремучий лес. Теперь она текла медленнее, с трудом пробираясь между упавших стволов. «Плыть бы так и плыть до самой Сахары», — подумала манная каша. Тут кастрюля вздрогнула и остановилась. Поперек реки была натянута сеть.

Маша выбралась на берег, чтобы выяснить, кому это вздумалось так некстати ловить рыбу. Раздался треск, и из кустов выскочило волосатое чудище. Это был знаменитый разбойник Кашеглот. «Сейчас я тебя съем!» — прорычал он. Маша хотела было упасть в обморок, но вспомнила о своем суженом… Она схватила первое, что попалось под руку (это была бабушкина перечница), и метнула в пасть Кашеглоту. Пасть сомкнулась. Раздался хруст. Кашеглот покраснел, посинел, сказал: «А…АПЧХИ!!!» — и взорвался.

Когда Маша пришла в себя, разбойника на поляне не было. Только какие-то подозрительные клочья висели на соседних елках. Манная каша освободила кастрюлю из сети и поплыла дальше. Лес кончился. Река спокойно текла меж невысоких холмов. На одном из них виднелся покосившийся забор. Перед калиткой стояла пара стоптанных сапог, и торчала на шесте дырявая корзина.

— Хорошо бы узнать, куда я попала, — промолвила Маша, высаживаясь на берег.

— Ты что, читать не умеешь? — спросил один из сапог, указывая на забор, где красовалась надпись «Сапожное царство». — А вот ты кто такая?

— Я манная каша, ищу своего суженого, принца Киселя. Может, в вашем царстве о нем что-нибудь слышали?

Сапоги посовещались между собой; потом один из них скрылся за калиткой, пробурчав, что доложит королю.

Не успела Маша еще раз прочитать надпись, как он появился снова, совершенно запыхавшись.

— Уважаемая путешественница! Его величество приглашает Вас во дворец!

Открылась калитка, и Маша вошла в сапожное царство.

Направо и налево расстилались шнурковые поля. На полях трудились лапти. Один налегал на плуг, запряженный огромными ботами, другие сеяли обрывки шнурков, а рядом, в роще гуталиновых деревьев, уже созревал урожай. Ветер доносил веселые голоса сборщиков, шевелил разноцветные шнурки на полях. Миром и спокойствием веяло от этой картины. Скоро Маша привыкла к запаху сапожного крема и с удовольствием подставляла лицо ветерку. Сапог, сопровождавший Машу, оказался на редкость общительным, и через пять минут она знала о сапожном царстве даже больше, чем написано в учебнике географии.

В прежние времена обувь шили вручную и носили как можно дольше. Но потом сапоги стали делать на фабриках. Никто уже не хотел донашивать старую обувь. Чуть потертые или просто немодные сапоги и ботинки стали безжалостно выбрасывать… Но вполне пригодным и крепким, хотя и ношеным, сапогам не хотелось гнить на свалке. Они собрались вместе и основали свое царство.

Весть об этом скоро разнеслась повсюду, и со всего света к ним стали собираться туфли и ботинки, босоножки и тапочки. Сапоги принимали всех, кто не боится работы и любит веселье — уж сапоги-то понимали толк в плясках. Так и жили обитатели сапожного царства — своим трудом, но зато по своему разумению; охотно принимали гостей и были всем довольны.

Единственное, что портило их жизнь, это корзины. Старые дырявые корзины, прослышав о сапожном царстве, тоже собрались вместе и поселились рядом, в овраге. Они завидовали трудолюбивым соседям и всячески старались им навредить: то вытопчут поля, то захватят в плен какую-нибудь несмышленую сандалию и требуют выкуп, а то подкрадутся ночью и начинают громко и противно скрипеть. Сапоги много раз пробовали договориться с ними, но все напрасно. Поэтому сапожное царство окружал забор, а у калитки на страже стояли сапоги с выбивалками. Они зорко следили, чтобы корзины не пробрались в сапожное царство с враждебными целями, и, поймав такую шпионскую корзину, вешали ее на шест. Не в обиду будет сказано, манную кашу тоже сначала приняли за переодетую корзину. Что поделаешь, такая уж служба!

Маша слушала с интересом и не заметила, как они вошли в город. Множество народу сновало по улице. Все были приветливы, до блеска начищены и заняты делом. Но вот перед ними оказался дворец. Он был построен из импортных обувных коробок. Часовые у входа отдали честь; зашаркали, кланяясь, придворные шлепанцы, а фрейлины-босоножки сделали книксен. Машу провели в тронную залу. Король Ботинок IX читал газету, королева Туфля вязала теплые носки, их сынок принц Полуботинок играл в индейцев, а придворная кошка выслеживала придворную мышку.