Андоей Усачев - Дракоша в городе

— В этом есть какая-то тайна, — задумчиво проговорила мама.

— И эту тайну мы должны разгадать! Что мы ещё о ней знаем? — продолжил папа.

— Что она из породы неразлучников, — сказал Паша. — Я в энциклопедии читал…

— И что там ещё написано? — заинтересовался папа.

— Что попугаи-неразлучники всегда живут парами, и если один из них…

— Стоп-стоп-стоп! — прервал его папа. — Помните, она рассказывала о втором попугае, который улетел? Так, может…

— Она решила его найти! — догадалась Маша.

— Вот это уже похоже на правду.

— А почему же она никому ничего не сказала? — удивился Дракоша.

— Понятно почему. Она же женщина, — объяснил папа.

— Прравильно! — раздалось вдруг из форточки. — Здрравствуй, Дрракоша! Прривет Паша и Маша! Папа Серррёжа! Как рработа? Мама Наташа! У тебя новые серрёжки! Кррасиво!

— По-моему, у меня от радости в глазах двоится! — сказала мама, поднимая взгляд к форточке.

— Нет, не двоится! — успокоила её Марта, слетая на стол. — Знакомьтесь. Это мой дрруг — Марртин!

Вечером Марта с Мартином сидели в клетке, щёлкали семечки и о чём-то оживлённо говорили на своём птичьем языке.

— Интересно, о чём они разговаривают? — прислушался к ним папа.

— Они говорят, что семечки очень вкусные, но им всё равно хочется на родину, — перевёл Дракоша и добавил: — Папа Серёжа, они очень скучают…

— А где их родина?

— В Маррокко! — еле выговорила Марта с набитым клювом.

— Давай поможем им вернуться на Родину… — потянул папу за рукав Дракоша.

— С этими попугаями сплошное Марокко. То их ищи, то на родину отправляй.

— Дракоша, а тебе не жалко будет расстаться с Мартой? — спросила мама.

— Жалко, — вздохнул Дракоша. — Нотам ей будет лучше.

— Какие будут предложения? — посмотрела мама на папу.

— Я бы, конечно, слетал, — задумался папа. — Но у меня отпуск только следующим летом…

Все задумались. Тишину прервал голос телевизионного диктора:

«Итак, самая большая новость последнего часа! Буквально через час самолёт „Руслан“ с гигантской репой на борту поднимется в воздух, чтобы затем приземлиться в Марокко. Вместе с репой на всемирную выставку „Селекция и мир“ летит и вырастивший её селекционер Афанасий Никитич Чимурин…»

— Через сколько, он сказал, самолёт? — встрепенулся папа.

— «Буквально через час», — повторила мама слова диктора и покачала головой. — Не успеешь.

— Спорим, успею! — крикнул папа и, подхватив Марту с Мартином, выскочил за дверь.

Вернулся папа усталый, но довольный.

— Успел! — только и смог сказать он.

— Какой ты у меня молодец! — обняла его мама и вздохнула. — А всё-таки жаль, что мы с ними больше не увидимся.

— Гы… — тоже вздохнул Дракоша.

Вслед за ним вздохнули и Паша с Машей.

— Почему не увидимся? — весело подмигнул папа. — Перед отлётом Марта сказала, что, как только они там устроятся, они с Мартином пришлют нам приглашение.

Зима в этом году задерживалась. Как говорил Сергей Викторович: «Всё меняется. Климат тоже».

Стояло начало декабря. А снега всё не было. И вот однажды утром Дружининых разбудил радостный крик Дракоши:

— Папа, мама! Лето наступило!

Паша сел в кровати и спросонья помотал головой:

— Какое лето?

— Посмотри, папа, одуванчики летят!

За окном кружились первые снежинки.

— Это не одуванчики! — сказала Маша, прижавшись носом к оконному стеклу.

— Значит, тополиный пух?

— Это снег.

Дракоша, конечно, слышал про снег. Но одно дело — слышать, а другое — видеть своими глазами. Паша сгрёб с подоконника пригоршню снега и протянул Дракоше. Дракоша понюхал, лизнул снег и разочарованно сказал:

— Вода!

Так началась зима. А с ней возникло множество проблем. Наталью Юрьевну заботило, как бы Дракоша не переохладился во время вечерних прогулок по парку. Старое пальто и шапка Сергея Викторовича вполне подошли Дракоше и даже закрывали ему хвост. Шарфов в доме тоже было вполне предостаточно. А вот с обувью дело обстояло плохо.

Папа рулеткой измерил ступню дракончика и почесал затылок:

— Пятьдесят один!

Мама и Маша объехали все специализированные магазины: и «Три толстяка», и «Три богатыря», и даже «Гулливер». Но ни ботинок, ни валенок такого размера там не оказалось.

Впрочем, как говорил Сергей Викторович, голь на выдумку хитра. У одного из своих знакомых папа взял старые болотные сапоги, мама связала два огромных шерстяных носка — и получились вполне приличные боты.

После первой пробной прогулки пальто спереди пришлось обрезать — Дракоша путался в полах и падал. А в остальном всё было в порядке. Зимняя форма одежды даже упростила многие сложности. Раньше Дружинины выходили в парк, только когда там не было прохожих, а теперь Дракоша вполне сходил за толстого укутанного ребёнка. Только однажды пожилая наблюдательная дама сделала Сергею Викторовичу замечание:

— Папаня! Ребёнок-то у вас позеленел!

Как-то во время прогулки Дракоша подбежал к Паше и испуганно прошептал:

— Папа! Там человек замёрз!

— Где? — вздрогнул Паша.

— Там, за деревом. Он весь белый. Холодный. И не двигается… Только нос у него красный.

Паша осторожно выглянул из-за дерева и засмеялся:

— Это же снеговик.

Дракоша недоверчиво потрогал снежную фигуру, вытащил морковку, сунул её в рот и радостно воскликнул:

— Гы!

Теперь любимым занятием Дракоши стало лепить снежные фигуры:

— Это — мама Наташа, это — папа Серёжа, это…

— Э-э, а почему у меня нос такой длинный? — возмутился Сергей Викторович.

— Чтобы очки не спадали, — объяснил Дракоша и нацепил на морковку солнцезащитные очки.

Мама брала на прогулки краски, и у снеговиков получались разноцветные костюмы, а у снежных баб — платья. Однажды Дракоша не нашёл снеговиков на месте и очень расстроился:

— Они растаяли?

— Нет, — сказала Наталья Юрьевна. — Ночью они ушли на Север, в страну снеговиков.

В этот день мама вылепила большого белого дракона.

— Если это Дракоша, то его нужно покрасить зелёным, — предложила Маша.

— Не надо. Это — Снегозавр. Он живёт на Северном полюсе, среди вечных снегов. Поэтому его никто никогда не видел. И завтра он уйдёт к себе на Север.