Дик Кинг-Смит - Золотой гусёнок

Фермер Шляпп был закоренелым неудачником, да к тому же ещё и бедным.

Бедность Шляппа объяснялась тем, что фермер из него был никудышный: всё, что Шляпп продавал, он продавал дешевле, чем прочие фермеры. И что бы он ни покупал, все приобретения почему-то обходились ему дороже, чем другим.

Что касается неудач — за что бы Шляпп ни брался, всё у него выходило неладно. Возьмётся косить или урожай собирать — а над его фермой дождь припустит. Шляпповы коровы то и дело хворали воспалением вымени, свиньи — лихорадкой, а куры даже болеть не успевали, так быстро их пожирали лисы.

И вот наступило время, когда в хозяйстве Шляппа на Горестной ферме почти не осталось животных. Он продал выживших коров и свиней, а также уцелевших кур, и осталась у него только пара гусей: гусак по кличке Кошмар да гусыня Беда.

— Плохи наши дела, — сказал Шляпп жене. — Сдаётся мне, ферму придётся продать.

— Ах нет, Джон! — в ужасе воскликнула миссис Шляпп. — Как же нам тогда жить? На что кормить и одевать детей?

Фермер Шляпп закряхтел, потом посмотрел на дочку Джилл и малютку Джека. Вид у обоих был голодный.

— Насчёт одежды не знаю, — задумчиво ответил фермер Шляпп, — а вот еда кое-какая ещё осталась.

— Какая же? — Миссис Шляпп обвела выразительным взглядом пустые кухонные полки.

— Да гуси.

— Ах, нет, Джон! — Миссис Шляпп всплеснула руками. — Умоляю, не тронь Кошмара с Бедой! Не режь бедняжек!

— Кошмара съедим в любом случае, — постановил Шляпп, — а Беду пока что трогать не резон, она высиживает яйца. Пусть сначала высидит, а потом и ей черёд придёт.

В тот же день Шляпп пошёл проведать гусей, которые жили в сарайчике посреди фруктового сада (бесплодного). Гусыня сидела на яйцах, а гусак бдительно охранял вход в сарайчик. Завидев Шляппа, он сердито загоготал.

— Извини, старина, — сказал ему хозяин, — но придётся тебе в ближайшее время пойти на жаркое.

Он обошёл гусака, шагнул в сарай и бережно поднял гусыню с яиц. Беда разъярилась и со всей силы ущипнула его, но Шляпп был так расстроен, что даже не обратил на это внимания.

Тем более что внимание его тут же привлекло гнездо с яйцами. Вообще-то накануне Шляпп уже проверял кладку: вчера в гнезде было четыре яйца, обычных гусиных яйца грязновато-белого цвета. Шляпп надеялся, что сегодня гусыня снесла ещё одно. И точно: яиц в гнезде было пять.

Но при виде пятого яйца Шляпп схватился за сердце, а потом за стенку, что бы не упасть. Дыхание у него спёрло, а глаза полезли на лоб от изумления.

В гнезде лежало пятое яйцо.

Только оно было не простое.

А золотое.

Прошла неделя, и ещё неделя, а гусыня Беда всё высиживала яйца — четыре обычных и одно золотое. Гусак нёс стражу у дверей сарайчика. Шляпп временно пощадил Кошмара, а на ночь самолично запирал сарайчик на засов, чтобы туда не забралась лиса.

И вот наступил день, когда Шляпп всё-таки решился зарезать гусака. «По крайней мере, поедим досыта напоследок, — сказал он себе, — прежде чем начнём голодать». Ранним утром Шляпп отправился в сарай, отодвинул засов и приготовился ловить гусака.

Однако первой из сарайчика вперевалку шла гусыня, за ней следовал выводок вылупившихся гусят, а замыкал шествие гордый папаша.

Майское солнце светило ярко, и, когда пятый гусёнок появился из темноты сарая, фермер Шляпп ахнул и оцепенел.

Четыре гусёнка выглядели как и подобает обычным гусятам, оперение у них было желтовато-серое. А пятый гусёнок сверкал золотом. У него даже клюв был золотой! И перепонки на лапках!

«Итак, — пронеслось в голове у Шляппа, — из золотого яйца вылупился золотой гусёнок. И со временем из него вырастет золотой гусь!»

Между тем гусиное семейство окружило хозяина, который так и застыл, держа в руках ведро с кормом.

Гуси нетерпеливо гоготали, а золотой гусёнок бесстрашно подошёл вплотную к башмакам Шляппа, задрал голову и уставился на фермера золотистыми и невероятно умными глазами.

Какая-то неведомая сила заставила бедного неудачника Шляппа присесть на корточки и осторожно погладить гусёнка по золотым пёрышкам. Попробуй он тронуть других гусят, те бы наверняка разбежались кто куда. Но золотой гусёнок преспокойно позволил себя погладить, да ещё и головку наклонил, точно говоря «спасибо».

Но и это ещё не всё. Шляпп гладил мягкие золотые пёрышки и, хотя проснулся он не в духе, постепенно стал чувствовать себя всё счастливее и счастливее. Он посмотрел на гусиное семейство и вдруг понял, что скорее будет голодать, чем зарежет гусака Кошмара.

Потом Шляпп встал, обвёл глазами свой чахлый сад и простиравшиеся за ним поля — и почему-то решил, что продавать ферму не будет. Затем он задрал голову в безоблачное небо и наконец заметил, какое сегодня райское утро. Майское солнце было золотым — как удивительный гусёнок.

Шляпп быстро насыпал гусям корма и помчался домой, на бегу выкликая: «Дженет, Дженет!» Жена поспешно вышла на крыльцо. На руках она держала малютку Джека, за подол её цеплялась Джилл. Лицо у миссис Шляпп было встревоженное.

— Что ещё стряслось, Джон? — спросила она. — Что случилось? Что-то не так?

— Беда! — издали крикнул Шляпп. — Беда!

— Ох, только не это, Джон! В чём дело? Опять что-нибудь скверное?

Приглядевшись, миссис Шляпп увидела, что муж улыбается. Он не улыбался уже целую вечность.

— Пойдём со мной, Дженет! — запыхавшись, сказал фермер Шляпп и повёл всю семью к сарайчику, перед которым паслись Кошмар с Бедой и выводком малышей, подбирая остатки корма.

— Ну, Дженет, посмотри хорошенько на гусят. Что ты на это скажешь? — сияя, спросил фермер Шляпп и ткнул пальцем в золотого гусёнка. — Ты погляди, что за чудо! Так и горит на солнце!

Миссис Шляпп, разинув рот, уставилась на золотого гусёнка, потом спустила Джека на землю и наклонилась погладить золотые пёрышки. Погладила раз, другой — и тоже заулыбалась, как муж.

Супруги переглянулись.

— На тебя тоже радость нахлынула, верно? — спросил жену фермер Шляпп.

— Да, Джон, да! Стоило мне коснуться малышки — и как камень с сердца спал!

— Малышки?

— Что-то мне подсказывает, что это гусыня, Джон, — заявила миссис Шляпп.

— Тогда надо дать ей достойную кличку, — решительно сказал фермер. — Может, родители у неё и Беда с Кошмаром, но её мы назовём как-нибудь повеселее.

— Как насчёт Удачи? — предложила миссис Шляпп.