Дик Кинг-Смит - Магнус-Супермыш

— Правильно. Скоро в лавку пойду.

— Ну так положите корм не прямо так, а в крепкую жестянку. И ещё одно. Сюда несколько дней не ходите, ясно? Если что вам отсюда может понадобиться, забирайте сейчас, сделаете так?

— Что ты затеял, Джим? Хочешь отраву положить?

— Нет, но кота сюда не пускайте. Закройте дверь.

— Кстати, проклятый соседский пёс оторвал у нашего Рыжика кончик хвоста. Вон лежит там за оградой.

Мутные глазки Крысиного Джима сузились, он снова присмотрелся к следам зубов на мышеловке.

— Ага, — произнёс он. — Вот что. Вы, наверно, торопитесь в лавку. Не ждите меня. Я тут ещё немного побуду. Главное — дверь в сарай не открывайте, а я завтра утречком сюда загляну, идёт?

Крысиный Джим подождал, пока хозяин сядет на велосипед и уедет подальше по улочке, и тогда пошёл и притащил из фургона ловушку. Не простая это была ловушка, из всех его ловушек самая крепкая, и устроена так, чтоб наверняка ловить зверьков живьём. Размером с большую корзину для яблок, с металлической сеткой из толстой проволоки, плотно переплетённой, с мелкими отверстиями. Джим ставил её по берегам реки, когда вдруг начиналось засилье норок и нутрий. Сейчас он поставил её на полку. В качестве приманки он обычно насаживал кусочек мяса — для норки, а для нутрии — морковь и свёклу.

— Тебе, дружище, надо что-то особенное, — сказал вслух Крысиный Джим.

Он достал из кармана припасённый себе на завтрак батончик «Марс», развернул его, аккуратно поместил внутрь ловушки и зарядил её. Затем тихо вышел и закрыл дверь.

— Интересно, — задумчиво проговорил Крысиный Джим, когда уже ехал в дребезжащем фургоне по улочке. — Посмотрим. — И его свинячьи глазки блеснули.

Всю свою жизнь, с тех пор как он занимался ловлей крыс, его пленяла одна легенда, не столь, вероятно, известная, как легенда о лох-несском чудовище или о загадочном снежном человеке, но для Джима, в силу его профессии, более привлекательная. Это была легенда о Крысином Короле.

Джим прочитал всё, что ему попадалось про это сказочное существо, все истории, принадлежащие разным временам и разным народам. И во всех этих сказаниях присутствовало одно общее. В любом крысином сообществе, особенно в многочисленном, как бывает во время войны или чумы, или же в сточных трубах, или в жилищах, которые люди покинули, спасаясь от грядущей катастрофы, всегда выделялся один сильный лидер — Крысиный Король. Гигантских размеров, настоящий зверь, перед которым робеют кошки и от которого с визгом удирают собаки. В некоторых сказках на людей с писком и визгом нападали полчища крыс с Королём во главе. Зачастую это бывало ночью, когда какой-нибудь отчаянный храбрец обследовал, скажем, подвал в разрушенном городе. И при свете факела, который он нёс в руке, он вдруг видел (а до того не слышал ни звука) тысячи блестевших в темноте глаз, а впереди пару глаз побольше всех других. То есть всё это храбрец описывал, если оставался в живых.

И так же, как многие верят в лох-несское чудовище, или в морского змея, или в снежного человека, Джим Джонсон верил в существование Крысиного Короля. Разумеется, доказательств у него не было. Он не раз убивал больших старых крыс, но они и были просто большие старые крысы. Однако, занимаясь своим делом, он всегда был начеку в ожидании чего-нибудь особенного. И вот сегодня утром он наконец нашёл это.

И дело было не только в количестве исчезнувшего корма, не только в следах зубов на мышеловке. Его острые глаза приметили грязные следы ног на бумажных мешках под полкой. Очень большие следы, больше, чем у обыкновенной крысы. Такие, наверное, были только у того единственного, кто не поддался музыке гаммельнского дудочника, того, кто «стойкий, как Юлий Цезарь» переплыл реку, чтобы оповестить своих.

Крысиного Короля в сарае не оказалось, но кое-кто очень крупный там имелся, о чём ему безошибочно сказал его острый нюх.

— Интересно, — тихонько сказал Крысиный Джим. — А не Мышиный ли ты Король?

Между тем Магнус постепенно опять заснул. До этого он некоторое время лежал, прислушиваясь к людским голосам и ко всяким другим звукам, закончившимся стуком захлопнутой двери. В мозгу у него, работавшем сейчас ещё замедленнее обычного из-за количества съеденного, лениво промелькнуло подозрение, что он заперт, но ему было тепло и уютно в резиновом сапоге, а из сарая он прогрызёт себе выход наружу, когда захочет.

Разбудили его опять какие-то звуки, и он сразу учуял восхитительный запах. Он выбрался из сапога, залез на полку, и там глазам его предстало весёлое пиршество.

Полдюжины мышей (владелец дома неизвестно по какой причине не поставил здесь мышеловки, в которую попался Марк Аврелий) с увлечением грызли тёмно-коричневый предмет, от которого исходил сладостный запах. Они попискивали от возбуждения и восторга и сперва не заметили Магнуса. Затем кто-то сказал: «Глядите, ребята, крыса пожаловала!» И тут все перестали есть и уставились на Магнуса.

— Не крыса, — оскорблённым тоном отозвался Магнус.

— А кто же тогда? — спросил ещё один.

Магнус смутился, его стесняло общество этих незнакомых крикунов. И тогда третий нахально пропищал:

— Ты что, язык проглотил?

Магнус уже начинал сердиться.

— Мыш, — хрипло сказал он.

Тут они все повалились на землю, не в силах держаться на ногах от хохота.

— Мышь, мышь, мышь! — визжали они. Наконец им надоело насмехаться над ним и, повернувшись к нему спиной, они снова принялись грызть.

Магнус рассвирепел. Одна сторона металлической коробки, в которой пировали мыши, была открыта, и туда ринулся Магнус с оглушительным криком «укусить!». Крик этот заглушил щёлканье дверцы, которая под его тяжестью захлопнулась.

Он вдруг очутился один, так как остальные сбежали между прутьями, а перед ним оказался дивно пахнущий предмет, на котором оставались следы крохотных зубок, трудившихся над ним до того. Магнус-Супермыш с жадностью без всякого усилия поднял батончик «Марс». Держа его передними лапами, он широко раскрыл рот и откусил большой кусок.

— Хорошо! — сказал Магнус и откусил ещё раз. — Хорошо! — повторил он.

Вскоре с шоколадным батончиком было покончено.

— Ещё! — машинально сказал Магнус.

Он огляделся по сторонам, ища других мышей, но они исчезли. Он поискал взглядом дверцу, через которую вбежал, но вход тоже исчез.

Магнус толкнулся по очереди во все стенки, но ни одна не поддалась. Он попробовал перегрызть толстую проволоку, но ничего из этого не вышло. На минуту он приостановился, задыхаясь от злости и отчаяния, и тут ему ясно вспомнились давние уроки Маделин, которые она давала ему в свинарнике: «Остерегайся мышеловки!» Он так и слышал интонацию, выражение, с какими произносил эти слова голос, который он так любил и который он никогда больше не услышит!