Александр Бурцев - Народный быт Великого Севера. Том II

Поехала баба в лес за дровами, а навстречу ей волк. И хочет волк съесть лошадь. — Не тронь лошади! Говорит, я за это тебе потоубауку скажу. Любопытно стало волку узнать потоубауку и он не тронул лошади. Баба благополучно привезла домой дрова. На другой день опять поехала за дровами. Волк опять вышел и хотел съесть лошадь. Баба обещала сказать волку теплушку, только бы он не тронул лошади. Волк опять оставил. На третий день снова тоже. Баба обещала сказать волку крепушку. Таким образом, баба навозила дров, натопила жарко свою избушку и лежит на печи. Пришел волк и требует лошади или же объяснения потаубауки. Потом баба в лес не поедет, вот что значит потоубаука, сказала баба, лежа на печи. Очень осердился волк и убежал в лес, но вспомнил, что баба обещала объяснить ему теплушку, воротился и требует лошади или же объяснения теплушки. — Тепло бабе на печать лежать — вот что значит теплушка, ответила баба, продолжая лежать на печи. Осердился волк боле прежняго и убежал в лес, но голод скоро заставил вернуться за лошадью. Снова постучался он у ворот и требует у бабы лошади или же объяснения крепушки. Крепко у бабы ворота заперты — вот что значит крепушка, отвечала баба.

Воротился волк в свой лес голодным и с досады заплакал. Так баба запаслась дровами на целую зиму, а волку жаловаться на бабу было нельзя; она ему все три свлова объяснила.

Жил старик со старухой, а у них были три дочки и все три немыя, да и умом то их Бог обидел. Вот старуха захворала и умерла. Остался один старик и думает: что я буду делать с немыми? Разве жениться мне? По крайней мере когда умру, так у моих дочерей будет мать, авось она их как-нибудь пристроит.

Женился старик на молодой и хитрой бабе, но недолго пожил и умер. Осталась мачиха с немыми падчерицами и стала думать, как бы их с хлеба долой сбыть. Подумала и порешила отдать их замуж. Стала она женихов приискивать, да дочек наряжать. Приискала жениха и говорит дочкам: сегодня придет жених, так вы при нем ничего не говорите, а то он как узнает, что вы немыя, ни которую из вас не возьмет: сидите и молчите.

Пришел жених. Мать посадила его за стол, а рядом с ним ту дочку, которая была всех некрасивее; другая села на лаку, а третья на полати. Стала баба угощать жениха; подала на стол щей, а говядину в блюде оставила на шестке и сама села с ним за стол. В его время вскочила на шесток кошка и стала есть говядину. Увидела это с палатей третья дочка и закричала: мачиха, мачиха! Коха-то мяхо ест! Вторая, которая сидела на лавке, и говорит ей: мохи ты, мохи! А третья перекрестилась да и сказала: слава тебе Бохи, что я-то промохала! Жених как услыхал это, вышел из-за стола и бегом домой, а к девкам больше ни один жених и не посватался.

Жил старик со старухой, у них был сын — Ванька-дурак. Пошел дурак в лес и попалась ему на встречу маленькая собачка. И захотелось дураку ее поймать, и давай за нею бегать. Собачка от него в лес и он за нею: собачка и залезла под корень одного дерева, и дурак полез за нею и увидел там котел с деньгами, запомнил это место и пошел домой. Приходит и говорит своему отцу: вот что, батюшка, пойдем-ка в лес: я там нашел котел с деньгами. Старик послушал дурака, взял запряг лошадь и поехали. Приехали в лес — верно нашли котел, навалили на телегу и поехали домой. Старик и заказывает своему сыну: Ванька, никому не сказывай, что нашли деньги. — Дураку где утерпеть, чтобы не сказывать! Пошел на улицу гулять и увидал его поп. — Ванюха, поди-ка сюда! — Дурак подошел к попу, поп и стал спрашивать: Ванька, скажи, куда давеча ездили с отцом? — Куда? В лес за деньгам. — Полно врать, дурак! — Ну право не вру. — Поп этому все-таки не поверил. — Дурак пришел домой и говорит ему отец: Ванька, поди уж сказал кому-нибудь про деньги! — Сказал попу. — Давай его бранить отец. — Ну, не брани, батька, поп не скажет, я пойду оторву ему голову. И пошел дурак к попу. Поп в то время возил навоз, рабочих у него не было. Пришел дурак и оторвал попу голову; туловище успрятал под солому: был воз привезен, а голову принес домой и бросил на вышку. И сказывает своему отцу: ну, батька, топерече поп не скажет, я ему оторвал голову. — Ой, Ванька, дурак, дурак! Куда ж девал голову-то? — Принес домой и бросил на вышку…

Взявши, старик зарезал козла и положил на то место козлячью голову, а попову голову обрал. Вот через несколько часов хватились попа, а его и след простыл. Это всем на удивленье: куды девался поп?

И пошел Ванюха мимо попову дому и увидала его попадья; начала спрашивать: — Ванька, не видал ли моего попа? — Как не видал! Давеча оторвал ему голову. — Ой, Ванька, перестань тебе врать! — Не вру! Поди, посмотри: на назму лежит в соломе.

Пошли развалили солому и нашли туто попа без головы и начали спрашивать у дурака: куды девал голову! — Куда девал? Снес домой и бросил на вышку.

И пошли к Ваньке в дом искать попову голову, долго искали, не нашли, а нашли козлячью и кажут Ваньке: эта Ванька? — Нет, не эта. — Так мы не можем другой найти, ступай, ищи сам. — Ванька влез на вышку и давай ходить, взял козлячью голову и бросил на поветь: на вот, обирайте! — Те посмотрели, покачали головой. — Нет, Ванька, не эта, этот не нашего приходу.

Записано мною лично в Кадниковском уезде.

Жили были старик со старухой; у них был один сын Иванушка-дурачок. Старик помер, а старуха раз и послала Иванушку в лес за грибам. Поди, Ваня, сходи за грибам, наберешь грибов, — наварим да поминки сделаем. — Ну, ладно, я пойду, мама. Взял пестерку большую и пошел в лес, набрал не грибов, а поганок-дехтерников, да мухоморов полную пестерку и пошел домой. Идет он дорогой, а мужик сеет горох. Ваня и сказал ему: дядя! Вырос бы у тя горох не более моих грибов! Мужик на это осердился и давай дурака теребить.

Пришел он домой и плачет. Мать спрашивает его: об чем ты, Ваня, плачешь? Он и разсказал. Мать ему говорит: дурак! Ты не так сказал! Ты бы сказал: дядюшка! Носить тебе — не выносить, возить тебе — не вывозить, вот бы он тебя похвалил. — Ну ладно, мама, — пошел опять, а ему на встречу несут покойника. Поровнялся с ним да и говорит: дядюшки, носить бы вам — не выносить, возить бы вам — не вывозить! — И опять дурака оттеребили.

Пошел домой, плачет. Мать спрашивает: об чем ты, Ваня, плачешь? Он и разсказал. Дурак! Ты не ладно сказал! Ты бы пел: святый Боже, вот бы тебя и похвалили. — Ну ладно, я пойду, мама, спою. Идет, а ему на встречу свадебный поезд. Он и запел: святый Боже! Дружка выскочил и давай теребить дурака. Опять пошел домой дурак и плачет. Мать и спрашивает его: о чем, Ваня, плачешь? — Мама, я иду, едет свадьба, я и запел святый Боже, а они ну меня теребить! — Ой ты, дурак! Ты бы взял гармонию, играл бы да плясал бы, вот тебя и похвалили. — Ну, ладно. Идет, а у мужика горит овин, он и начал играть в гармонью и плясать. Увидал его мужик и давай теребить.