Алина Боярина - Денис Котик и Царица крылатых лошадей

Возница недоуменно почесал под правой мышкой — Денис уже заметил, что хрули делают так всякий раз, когда сталкиваются с чем-то загадочным, непостижимым.

— Погодите, благородная госпожа. Наверное, вы меня неправильно поняли. Я же не прочь сделать доброе дело! Я даже с радостью сделаю доброе дело! Но только когда вы заплатите по два золотых. Вас же трое, а ослик у меня — один!

— Ну пожалуйста, — Леся едва не плакала.

— Ну хорошо… Хорошо… — сдался хруль. — Один. Один золотой с носа. Платите по золотому — и к вечеру вы в Гуляй-Сарае!

— Но у нас нет даже одного-единственного золотого, — уныло сказала Леся.

— Тогда еще раз прощайте! — хруль стегнул ослика вожжами и повозка покатила прочь. — В сущности, тут совсем недалеко идти! Не успеете чихнуть — и вы там!

С небольшими вариациями эта же история повторилась еще дважды.

Один прилично одетый хруль в черной лакированной коляске, запряженной двумя осликами покрупнее, даже согласился подвезти ребят за один золотой со всей компании.

Но увы, даже одного золотого у ребят не было. А при слове «даром» шерсть на мордочке у хруля встала дыбом от возмущения.

— Я коммерсант! — фыркнул хруль в коляске. — А не извозчик!

А расчувствовавшаяся мать хрульского семейства в качестве платы за «доброе дело» потребовала… уши мертвого осла!

— Если нету денег, то еда нам тоже подойдет! Видите, сколько у меня наследничков. И все голодные! Уши для них — лучшее лакомство! — сказала хрулица, и дети поддержали мамашу требовательным писком.

— Но нам правда очень надо, — устало повторяла Леся. — От этого зависит жизнь одного существа…

— Удивили, барыня, тоже мне, — отвечала хрулица. — У меня целых три существа на шее. И все от меня зависят!

Короче говоря, хрулица тоже была неумолима…

Максим тихо шипел себе под нос всякие гадости. А Денис вспоминал пророческие слова Топтыгина.

«Имейте в виду, — говорил Топтыгин им с бабушкой, — бывают ситуации, когда за уши мертвого осла вы будете готовы отдать не один, а три мешка золота!»

Но разве мог тогда предугадать Денис, что именно в такой ситуации он окажется совсем скоро?

— Я же тебе говорил, — пилил Лесю Максим. — Я же тебя предупреждал! А ты мне: «Нельзя судить обо всех по двум подонкам!». Они все жадные! Тупые! Алчные! За деньги продадут родного отца! А задаром даже огрызка от яблока у них не выпросишь!

Леся подавленно молчала.

Позиция Максима, вкратце описывающаяся правилом «все хрули жулики», была ей противна. Несмотря даже на последние события.

— И вообще я не понимаю, зачем мы идем к этому Брех-Ло, — продолжал Максим. — Если хрули не могут даже в свою повозку тебя пустить задаром, то глупо думать, что хруль одолжит тебе свой ковролет!

— А вдруг одолжит?! — не отступалась Леся.

— Какие они все-таки наивные, эти девочки, — осуждающе подытожил Максим.

Они шли и шли, пока на землю не опустились сумерки.

Теперь дорога сделалась оживленней — на пути то и дело попадались хрульские круглые домики, в окнах которых приветливо горел свет. И даже постоялые дворы, палисады которых были обсажены славными настурциями!

Переночевать в такой гостинице усталого путника зазывали рекламные щиты, выполненные очень тщательно, на века (хрули любили вещи хорошего качества).

Некоторые щиты были выкованы из железа, некоторые — сколочены из досок. Но содержание у всех было ужасно похожим!

«Ночлег и ужин. Три золотых. Самые тухлые яйца в околотке!»

«Комната с умопомрачительным видом на старинную компостную яму! Всего два золотых за ночь!»

«Сдаю комнаты благовоспитанным хрулям. Людям и коням просьба не беспокоиться».

«Плати и спи спокойно! Имеется тухлая ослятина».

Ребята читали надписи на щитах и вполголоса посмеивались. Но помня урок, преподанный им на дороге, никто больше не ратовал за то, чтобы проситься на дармовой ночлег.

«Очень уж противно чувствовать себя попрошайкой», — сознался себе Денис.

Однако ночевать в лесу, где, судя по настырному шуршанию в темноте, водились ежи, а значит и змеи, тоже было тревожно. Без одеял и подушек, без крыши над головой разве поспишь?

— Может быть, не будем останавливаться на ночь? Просто пойдем себе дальше, — предложил Денис.

— Ну уж нет! Я лучше стоя буду спать, чем целую ночь идти! — отозвался Максим.

— Мне тоже что-то спать хочется, — вздохнула Леся. — Может хоть в амбар к кому-нибудь проберемся? Или на сеновал?

— Разве у хрулей есть сеновалы? У них только эти… навозные… червефермы! Вот если бы какой-нибудь заброшенный домик… или замок…

— Послушайте, — вдруг осенило Дениса. — А почему бы нам самим не сделать себе домик? Домик на одну ночь?

— Как это, интересно, ты себе представляешь? — спросил Максим со своим всегдашним скепсисом.

— Да очень просто! Вот сейчас наломаем веток — и сделаем шалаш! И костер запалим!

— Только у нас спичек нет, — процедил Максим.

— Ну тогда без костра обойдемся! Жарить-то все равно нечего!

Как ни странно, Максим и Леся встретили идею Дениса с энтузиазмом и живо бросились к ближайшим кустам орешника за свежими ветками.

Не прошло и получаса, как шалаш — кособокий и узкий, но все-таки пригодный для ночлега троих человек, — был готов! Его внутренность была застелена свежей, душистой травой. В нем-то, до рези в животе наевшись персиков, ребята и скоротали ту ночь — свою вторую и последнюю ночь на Копейкином острове…

А к полудню следующего дня ребята уже стояли возле указателя на Сухую Балку. Хрульская лапка с холеными наманикюренными коготками указывала пальцем в сторону моря. А на соседнем указателе, с такой же лапкой, имелась надпись: «Наша любимая столица».

— Ух ты! — в один голос воскликнули ребята, проследовав взглядом за вторым указателем.

Гигантский белокаменный город — Гуляй-Сарай — раскинулся в котловине подле моря, у самых их ног.

— Ничего панорама, правда? — с видом бывалого путешественника, посетившего все столицы мира, сказал Максим. — Жаль, что живут в таком красивом городе одни хрули…

Гуляй-Сарай и впрямь впечатлял и завораживал. Там и сям виднелись высокие, причудливых очертаний башенки, миловидные садики, примыкающие к роскошным дворцам, мощенные красным кирпичом улицы и площади, на которых — это было видно даже с окраинной возвышенности, на которой стояли ребята — кишмя кишел хрульский народ.

Денису было даже немного жаль, что им нужно в Сухую Балку. Ведь в городе явно было на что поглазеть!

В порту разгружались корабли и кораблики, сновали рыбацкие лодки. На пристани бурлило незамысловатое купеческое веселье — изредка ветер приносил обрывки хрульских песен и запах протухшей рыбы.

Кстати, приметили ребята и своего давнего знакомца — парусник «Калиф Грошыкы-Мои». Он стоял один-одинешенек у причала, огороженного переносными красно-белыми турникетами.