Памела Трэверс - Мэри Поппинс

— У меня от всего этого голова кругом идет! — сказала Джейн. — Чей же это все-таки День Рождения, хотела бы я знать!

— Проходите-проходите! Ведь вы, я думаю, тоже хотите поздравить? День Рождения — это очень большой праздник! — сказал кто-то позади них, и, обернувшись, Джейн с Майклом увидели Бурого Медведя. Того самого, что выдавал у ворот билеты.

— Конечно! — согласилась Джейн, совершенно забыв поинтересоваться, чей же это в конце концов День Рождения.

Бурый Медведь обнял их за плечи и повел по дорожке. Мех у него был теплым и мягким, а голос, низкий и чуть хрипловатый, казалось, рождался в недрах его большого, покрытого шерстью живота.

— Ну вот и пришли! — сказал он, останавливаясь перед небольшим домиком, окна которого были так ярко освещены, будто вокруг была вовсе не ночь, а ясный, солнечный день. Медведь открыл дверь и легонько подтолкнул ребят вперед.

Свет ослепил их. Но скоро глаза привыкли, и Джейн с Майклом увидели, что находятся в Павильоне Для Змей. Клетки были открыты, и все змеи находились снаружи. Некоторые из них сворачивались в большие сверкающие клубки, некоторые свободно скользили по полу… Посередине лежало большое бревно, которое, судя по всему, вытащили из ближайшей клетки, а на нем — в это было просто невозможно поверить! — восседала Мэри Поппинс! Джейн и Майкл буквально остолбенели от неожиданности.

— Еще двое гостей, мэм! — объявил тем временем Бурый Медведь.

Все змеи, как по команде, повернули к ним головы. Мэри Поппинс не шевелилась.

— Где твое пальто, хотелось бы мне знать? — услышали они вдруг ее сердитый вопрос. С этими словами она взглянула на Майкла. Потом перевела взгляд на Джейн и фыркнула:

— А ты где забыла перчатки и шляпку?

Но ни Джейн, ни Майкл не успели ничего ответить, так как во всем Павильоне вдруг произошло какое-то движение.

— Х-с-с-с-с! Х-с-с-с!

Змеи с тихим шипением поднимались на хвосты и кланялись кому-то, кто был позади Джейн и Майкла. Бурый Медведь снял свою синюю форменную фуражку. Мэри Поппинс тоже встала.

— О, мое дорогое дитя! Мое самое дорогое дитя! — произнес тихий, шипящий голос. Джейн с Майклом обернулись и увидели, как из самой большой клетки медленно и неслышно, будто легкое дуновение южного ветра, вдруг появилась Королевская Кобра.

Грациозно изгибаясь, она миновала склонившихся в поклоне змей и Бурого Медведя, держащего в лапах форменную фуражку, и приблизилась к Мэри Поппинс. Поднявшись на хвост и раздув чешуйчатый золотой капюшон, Кобра нежно поцеловала ее — вначале в одну щеку, а потом в другую.

— Ну, — прошипела она, — мне очень приятно. Очень! Давненько твой День Рождения, моя дорогая, не выпадал на Полнолуние! Садитесь, друзья, — сказала она, повернувшись к остальным змеям. Те, услышав приглашение, снова соскользнули на пол и, свернувшись удобными кольцами, уставились на Кобру и Мэри Поппинс.

— А это кто? — спросила вдруг Кобра своим мягким, но вместе с тем страшным голосом и повернулась к Джейн и Майклу. Глубокие, пронзительные глаза сверкнули из-под немигающих век, будто два холодных драгоценных камня.

— Э-э-э… Мисс Джейн Бэнкс и мистер Майкл Бэнкс, — запинаясь, представил их Бурый Медведь. — Друзья именинницы.

— Ах, ее друзья… — прошипела Кобра. — Тогда — добро пожаловать! Присаживайтесь, мои дорогие.

Джейн и Майкл чувствовали себя так, будто находятся на торжественном приеме у Королевы. С трудом оторвав взгляд от притягивающих, будто магнит, глаз Кобры, они огляделись по сторонам в поисках стула или хотя бы скамейки. Бурый медведь пришел им на помощь. Усевшись на пол, он подставил каждому из них по мягкому, мохнатому колену.

— Кобра говорит так, будто она очень важная особа, — прошептала Джейн.

— Так оно и есть, — отозвался Бурый Медведь с почтением в голосе. — Она — королева нашего мира, самая мудрая и самая ужасная…

Кобра таинственно улыбнулась и повернулась к Мэри Поппинс.

— Кузина, — прошипела она.

— Что, она действительно ее кузина? — изумлено прошептал Майкл.

— Да, троюродная сестра по материнской линии, — снова ответил Бурый Медведь, прикрывшись лапой. — А теперь слушайте. Сейчас она будет вручать подарок.

— Кузина, — повторила Кобра. — Уже давно твой День Рождения не выпадал на Полнолуние и уже давно мы не праздновали его так, как сегодня. А потому у меня было достаточно времени для того, чтобы подумать о подарке. И я решила… — она выдержала паузу. В Павильоне не было слышно ни звука, все затаили дыхание в ожидании.

— Ия решила, что подарю тебе одну из своих собственных кож!

— Ах, кузина, вы так добры! — начала было Мэри Поппинс, но Кобра раздула капюшон, требуя тишины.

— Не стоит благодарности. Время от времени, как вы знаете, я сбрасываю кожу, так что одной больше, одной меньше — для меня не имеет никакого значения. Разве не я… — тут она остановилась и посмотрела вокруг.

— Повелительница Джунглей! — прошипели все змеи хором, словно и вопрос и ответ были лишь частью всем хорошо известной церемонии.

Кобра кивнула.

— Ну, — сказала она, — что хорошо для меня, то хорошо и для вас! Дорогая Мэри! Хотя это и довольно скромный подарок, из него вполне можно сделать пояс, пару туфель или в конце концов ленту для шляпки! А это очень полезные вещи!

С этими словами она начала медленно раскачиваться из стороны в сторону, и ребята увидели, как от кончика ее хвоста к голове побежали небольшие волны. Внезапно она резко и сильно, будто распрямившаяся пружина, прыгнула вверх, и — о чудо! — ее старая золотистая кожа осталась лежать на полу, а на ее обладательнице оказался новый блестящий наряд серебристого цвета.

— Подожди, — сказала Кобра, когда Мэри Поппинс наклонилась, чтобы поднять кожу. — Я напишу на ней поздравление.

Она быстро что-то написала на коже кончиком хвоста, затем свернула ее кольцом, и, надев себе на голову, будто это была корона, величественно преподнесла Мэри Поппинс.

Та с поклоном приняла подарок.

— Даже не знаю, как вас благодарить… — начала Мэри Поппинс и остановилась, потому что действительно не знала, что сказать. Она лишь восхищенно смотрела на блестящую гладкую кожу и смущенно перебирала ее пальцами.

— Даже и не пытайся! — сказала Кобра. — Х-с-с! — раздула она вдруг капюшон, будто к чему-то прислушиваясь. — Уж не сигнал ли это к Большому Хороводу?

Все прислушались. Где-то звенел колокольчик, и низкий, хрипловатый голос, постепенно приближаясь, кричал:

— Большой Хоровод! Большой Хоровод! Все готовятся к Большому Хороводу и Финалу! Проходите! Проходите! Вставайте в Большой Хоровод!