Ивана Брлич-Мажуранич - Удивительные приключения подмастерье Хлапича

И это было последним номером программы, и одновременно самым смешным, как это и должно быть в конце всякого настоящего представления.

Гита подняла шест с попугаем высоко над головой, выкрикнула: «Спокойной ночи!», и наклонила шест в сторону Хлапича.

А Попугай тут же слетел Хлапичу на плечо, сорвал клювом картуз с его головы, бросил его на землю и стал крутиться во все стороны раскланиваться, и кричать человеческим голосом:

— Благодарим! Благодарим! Спокойной ночи!

Все работники и хозяин стали без удержу смеяться и аплодировать, а хозяйка, та и вовсе начала крутиться от смеха, точно так, как это делал учёный Попугай.

Только Хлапич стоял с попугаем на плече, окаменевший от удивления.

— Спокойной ночи! Спокойной ночи! — стали кричать работники, а следом и сам Хлапич.

«Ну, уж если комедия, так — комедия!» — подумал тогда Хлапич, и сбросив Попугая с плеча на землю, быстро накрыл его картузом.

— Ну-ка, поклонись ещё разок! — сказал он Попугаю. Но Попугай сделать этого никак не мог, поскольку картуз накрыла его с головы до хвоста. Он пустился бежать вместе с картузом, как слепая курица! И наверняка крутился бы под ним до самого утра, точно сало на сковородке, но Гита, вызволила его. А он тут же принялся её учтиво благодарить, будто и взаправду понимал что к чему… Все смеялись ещё больше. Вот как закончилось это чудесное представление.

А затем Гиту, с большим почётом, пригласили за стол и угостили ужином. Да, и сам хозяин больше на неё не сердился, потому что ведь невозможно же, и злиться, и смеяться — одновременно!?

— Видишь, теперь как хорошо быть «циркачкой»!? Правда, прекрасная у меня работа!? — гордо спросила Гита Хлапича. Но Хлапич про себя подумал: «Да, прекрасная, когда настоящей работы работать не умеешь…»

А затем все отправились спать…

Этой ночью Гита ночевала в доме с хозяйкой, а Хлапич ночевал во дворе, на сеновале, вместе с другими работниками.

Все уже затихли, а Хлапич, вспомнив перед сном весь этот день, вздохнул:

— Эх! Хорошо-то, хорошо, да только, ничего я не придумал… и не нашёл я сегодня свои сапожки…

— Какие это сапожки? — спросил его сосед по сеновалу, который, оказывается, ещё не спал.

— Да, украли у меня прошлой ночью сапожки… — ещё тяжелее вздохнул Хлапич.

— А у меня кто-то куртку голубую украл! И хорошая была куртка, новая… — отозвался работник.

— А у меня топор украли! — добавил второй работник.

— А у меня непочатый кусок солонины, прямо с чердака… — сказал третий.

— А у меня заплечный мешок! А в нём все мои деньги были зашиты… — почти простонал четвёртый.

Так-то они узнали что в селе сеть вор, который и украл все эти вещи. И все задумались: кто же этот вор, и как же вернуть своё добро? Так думал каждый из них в ту ночь… и никто не знал ответа.

Но когда взошёл месяц — все они уже спали…

Ещё никогда, наверно, Хлапич не спал так крепко и спокойно, как в эту ночь, уставши за день. Летом действительно очень здорово спать на сеновале. Сено замечательно пахнет, всё вокруг тихо, никто не шумит… Это потому, что в деревне все добрые люди ночью спят. Только совы да летучие мыши — не спят. Но они летают так тихо, что никак не могли бы разбудить Хлапича.

Но… давно уже замечено: несчастья происходят тогда, когда их меньше всего ждут и именно тогда, когда кажется, что всё так хорошо и спокойно…

Так оно и вышло этой ночью.

Хлапич проснулся от крика:

— Огонь! Огонь!

Он быстро соскочил с сеновала и увидел, что хотя вокруг была ещё тёмная ночь, в селе было светло как днём, потому, что в селе полыхал пожар. Огромный и красный — как пекло!

Горел амбар одного крестьянина, которого все тут называли «Рыжий Грг».

Этого Грга в селе никто не любил. Да и не за что было его любить — не был он ни добрым, ни хорошим, а совсем даже наоборот. Но так уж повелось у людей, что когда горит чей-то дом, никто не спрашивает: «Любят тут этого хозяина или нет?» А просто все бегут гасить пожар!

Вот и сейчас, и хозяева, и все их работники бросились в село, и Хлапич побежал с ними.

Из всех домов уже бежали люди — и стар, и млад. И каждый тащил что-нибудь, что может пригодиться при тушении пожара: кто багор, кто лестницу, кто ведро… А еще было много женщин, с горшками и кадушками полными воды, бегущих к горящей усадьбе… А ещё — много увязавшихся за ними детей, которые ухватившись за подолы своих матерей, кричали и плакали. И все вместе шумели, толкались и суетились, и бежали в ночи на пожар.

Это было небольшое село и пожарников в нём, конечно, не было.

«Боже мой, как же они управятся без пожарников?» — подумал Хлапич, когда вместе со всеми бежал к огню.

Но в этом селе жили умные люди, которые, прекрасно знали, как гасить пожар без всяких пожарников. Все они — от мала до велика — выстроились как солдаты в цепочку, да такую длинную, что первый крестьянин стоял у колодца, а последний у самого огня. Этот первый, зачерпывал ведром воду и быстро передавал сё другому. Второй крестьянин передавал ведро третьему, третий — четвёртому и так ведро переходило от одного к другому, пока не попадало к последнему — стоявшему возле горящего амбара. И этот последний, был так силён, что метал воду так же высоко, как пожарный шланг.

Работали крестьяне слаженно и очень быстро, но, тем не менее, мужчины кричали «Быстрее! Быстрее!» И женщины кричали «Быстрее! Быстрее!» И дети кричали «Быстрее! Быстрее!» Потому, что все боялись, как бы огонь не перекинулся на дом, стоящий рядом с амбаром.

И не зря боялись, потому, что стоило им погасить амбар, как загорелась покрытая деревянной дранкой, крыша дома.

Боже мой, как страшно когда горит дом! Как страшно закричали женщины и дети, когда от огня начала лопаться дранка на крыше! А люди уже так устали, что работа разладилась и началась перебранка.

— Полезай на крышу! — кричал один крестьянин.

— Никуда я не полезу! — отвечал другой. — Сам полезай, если тебе жизнь не дорога!

— Да все вы тут — трусливое стадо! — орал третий.

И люди начали браниться, да так яростно, что наверное не заметили бы, если бы горел не то, что дом, но и шапки у них на головах. Но в этот момент с крыши раздался голос: «Подайте мне быстро ведро воды!»