Юрий Магалиф - Успех-трава

Бемоль и ведьма

В то самое время, когда Катя разговаривала с Темой, учительница музыки Бемоль разговаривала с Кикиморой.

— Как же Вам не стыдно, мадам Кикимора? — сердилась Берта Мольбертовна. — Вас пожалели — подобрали на улице, определили в хорошую школу, дали квартиру, а вы балуетесь, шутки шутите.

— А нельзя, что ли? Посмеяться каждому хочется, даже ведьме.

— Но зачем же девочку обижать? Вся школа над ней хохотала.

— А ты ее не жалей: двоечница она, нечистая сила.

— Ручаюсь, что она исправит свою двойку!

— Когда исправит — тогда и волшебству конец. Все травинки-былинки Катька слопает к тому времени.

— Сколько их, этих ваших травинок?

— Три. Желтая и синяя — коротенькие, они для смеху — только на один раз. А зеленая — для серьезного дела, она — навсегда.

— Ох, не пойму я вас.

— А ведьму никто не понимает.

— Все равно, если в нашей школе будут происходить чудеса, я все расскажу директору Ивану Ивановичу, и он выгонит вас!

— Директор сейчас далеко. А завтра здесь будет другой директор — Екатерина Парамоновна, она устроит небольшой шурум-бурум. Хи-хи!

— Что устроит!

— Шурум-бурумчик маленький. Для CMtxy. Хи-хи-хи! И вдруг Кикимора запела:

— Глупая песня! — рассердилась Бемоль. — И голос у вас противный, и никакого слуха!

Она захлопнула дверь актового зала и два раза повернула ключ в замке.

Но для ведьмы замков не существует.

Когда-то — это было давным-давно — я учился в школе.

Теперь, если мне иногда бывает грустно, если у меня портится настроение, я сразу же начинаю вспоминать свои школьные годы.

Вспоминаю одноклассников — мальчишек и девчонок. Вспоминаю учителей, которые никогда не обращались к ученикам на «ты», а только на «Вы». Стоит перед учителем какой-нибудь первоклашка, ковыряет в носу, а седой учитель говорит: «Послушайте, уважаемый Бобров, палец в нос засовывать опасно: вы можете что-нибудь сломать — или палец, или нос».

В то время, когда я был школьником, в стране было много неграмотных взрослых людей. И вот мы — ученики четвертого класса — учили пожилых дяденек и тетенек читать да писать. И они очень уважали своих маленьких учителей. Один рабочий сказал мне: «Простите, я не выучил урок — вчера много работы было». А я ему в ответ: «Ай-яй-яй! Придется вызвать вашего сына и рассказать о вашем поведении». Глупенький я был тогда, многого не понимал.

Да, школа — это единственное место в мире, где взрослые и дети занимаются одним общим делом. И это общее дело очень всем нужное, очень интересное, очень серьезное и, бывает, очень веселое.

А что если в мире вдруг исчезнут все школы?

Что будет, если люди сами перестанут учиться и перестанут учить других?

Тогда все погибнет. Жизнь на земле остановится. Никто не сумеет построить дом, никто не сумеет сшить себе штаны, никто не узнает, что было раньше и что будет потом. Не будет докторов, не будет художников, не будет пастухов, не будет пекарей…

Поэтому — да здравствует школа!

Да здравствуют школьники!

Ура учителям!

Утром Катя записала в своем «Дневнике наблюдений за природой»: «Ветер — нет. Облака — нет. Мороз — 13 градусов». Как видно, день обещал быть хорошим — солнечным и тихим.

А неприятности начались уже на первом уроке.

Во время чистописания Катя неправильно соединила буквы «о» и «м». Потом неверно написала слово с безударной гласной: вместо «писатель» у нее получилось «пусатель». А когда учительница Серафима Матвеевна велела Кате исправить ошибку, то Катя написала «кусатель».

Серафима Матвеевна прочитала это вслух, и все ребята засмеялись.

Тогда Катя бойко встала с места, покрутила своими глазками направо-налево и сказала:

— Не смейте смеяться! Не люблю, когда надо мной смеются!

— Мы не над тобой смеемся, — ответила Серафима Матвеевна, — а над смешным словом, которое у тебя получилось. Успокойся, пожалуйста.

Но Катя не успокоилась:

— Как хочу, так и пишу. Есть писатели, а есть кусатели. Вы не знаете, а я знаю!

— Карамелькина! — сказала, нахмурившись, Серафима Матвеевна. — Кто здесь кого учит? Ты меня или я тебя? Садись, пожалуйста!

И тут Катя услышала, как под партой кто-то тихо вздохнул:

— О-хо-хо-хо-хо-хохонюшки!.. Чего же ты, Катька, сидишь, как морковка в огороде? А где твоя синяя травинка-былинка? Кто сегодня директор, а?

Катя села, раскрыла пенал, быстро-быстро, словно кролик, схрумкала синюю травинку и прошептала:

И произошло чудо!

Не успела Карамелькина договорить последнее слово, как Серафима Матвеевна торжественно объявила:

— Дети, встаньте! У нас в классе находится директор школы!.. Екатерина Парамоновна, разрешите продолжать урок?

— Ага! — небрежно кивнула Катя. — Продолжайте! Разрешаю!

Она поправила бант и, заложив руки за спину, гордо вышла из класса.

В школе было тихо: во всех классах шли занятия.

«Ой, что теперь будет? — вдруг испугалась Катя. — Ой, меня могут выгнать из школы… От мамы попадет… Ой, а вдруг я вправду стала директором?.. И зачем я только съела эту дурацкую траву?..»

Она остановилась перед высокой дверью с надписью: «Директор школы» — Катя еще ни разу в жизни не входила в эту дверь.

А тут дверь сама собой распахнулась, и Катя очутилась в светлом кабинете, где стоял большой письменный стол с телефоном и кресло.

«Ой!..» — подумала Катя, неизвестно почему подпрыгнула и плюхнулась в директорское кресло.

Прозвенел звонок на большую перемену, и в учительской собрались преподаватели.

— Слышали новость? — спросила Мария Сулеймановна. — У нас, оказывается, новый директор! Чудеса да и только!

— Да, — сказала Серафима Матвеевна. — Это ученица из моего класса Катя Карамелькина… То есть, я хотела сказать, Екатерина Парамоновна.

— Не может быть! — воскликнула Эвелина Сидоровна. — Разве может маленькая девочка управлять школой? Никогда не поверю.

— Ничего удивительного! — возразила Мария Сулеймановна. — Я слышала, что есть такие дети, которые в два месяца уже ходят, в пять месяцев читают газеты, а в три года заканчивают десятилетку. Надо немедленно дать телеграмму в Москву: пусть Иван Иванович расскажет по телевиденью, какого удивительного ребенка воспитала наша школа!

И тут в учительскую вошла Катя.

Учительница физики Эвелина Сидоровна растерялась и торжественно произнесла:

— Добро пожаловать, Екатерина Парамоновна! Я так рада…