Юрий Карев - Мишка-хвастун

В одно из воскресений, когда были дома и папа, и мама, Сережа прибежал с улицы возбужденный и сразу же торопливо заговорил:

— Ой, какие автомобили продают в магазине! Зеленые, с красными колесами, с гудком… Ку-у-пи-и-и-те!

Сережин папа кивнул на окно:

— Видишь, уже снег идет. Где ты будешь кататься на автомобиле? Аллеи в парке все занесет. А дома до весны ты его поломаешь.

— Не поломаю, папа, — заверил Сережа. — Поставлю его в угол и закрою.

Поддержала Сережу и мама. Она сказала:

— Надо купить автомобиль, а то весной их может и не быть в продаже.

— Конечно, не будет, — снова торопливо заговорил Сережа. — Ух и разбирают! Коле купили, Пете купили, Вите купили…

— Ладно, — сказал папа, — раз даешь слово до весны не трогать, пойдем в магазин.

Вскоре в Сережиной комнате стоял красавец-автомобиль. Сережа посидел в нем немного, погладил руль, блестящие ручки на дверках, гуднул разок-другой, а потом поставил его в угол и закрыл большими листами толстой бумаги.

— Молодец, — похвалил Сережу папа, — так и держи всегда свое слово.

Но Сережа не сдержал своего слова. Ведь у автомобиля был такой громкий гудок, так звонко щелкали дверцы, так мягко, бесшумно ходили педали, так отлично действовал тормоз! И Сережа решил: ничего не случится с автомобилем, если он будет кататься на нем дома. Да дома даже и лучше! По гладкому крашеному полу кататься куда удобнее, чем по песчаным дорожкам парка.

С этого дня, когда Сережа оставался дома один, он садился в автомобиль и выезжал из своей комнаты в зал.

Как хорошо было кружить вокруг стола или вдруг, разогнавшись, резко затормозить около дивана или у стены!

Случалось, что тормоза подводили маленького шофера, но Сережа каждый раз успокаивал себя:

— Ничего, что маленько побил машину, зато весной в парке я всех обгоню. Ведь Коля, Витя и Петя будут только учиться ездить!

Долгожданная весна наконец наступила. В один из погожих теплых дней Коля, Витя и Петя вывели свои автомобили в сад.

Вывел и Сережа.

— Почему у тебя такая исцарапанная машина? — спросили его друзья.

— Зато как ходит! — ответил Сережа. — Она у меня объезженная! — и важно сел в автомобиль. Заработал педалями, но под ногами вдруг что-то треснуло, и автомобиль встал.

Сережа вылез и, едва не плача, смотрел, как мимо легко и свободно, весело гудя, проносились на своих новеньких, блестящих на солнце автомобилях Коля, Витя и Петя.

Вот так обогнал!

Сидел кот Васька на заборе. День был светлый, теплый. И захотелось Ваське поиграть. Увидел он дремавшего Шарика и говорит:

— Мяу-мяу! Давай играть со мной, Шарик.

— С тобой? Тяв-тяв! — осердился Шарик. — Я с тобой и разговаривать не хочу.

— Чем же я тебя обидел?

— Еще спрашивает! Тяв-тяв! Ты спишь в тепле, пьешь молоко, а я? Тяв-тяв! Мне и косточку-то жалеют, все отдают Трезору. А лаем мы одинаково. Я даже всегда вперед его лаю. Тяв-тяв!..

— Вот ты и сейчас зря лаешь, — сказал кот Васька. — Чужих на нашей улице никого нет, а ты только и знаешь — тяв-тяв… Трезору почет за то, что он амбар стережет, а мне за то, что я мышей и крыс ловлю. А ты бездельник. Знаешь что? Шел бы ты к деду Ивану на огороды, помог бы воробьев да ворон гонять…

— Тяв-тяв! — ответил Шарик. — А чем меня за это будут кормить? Огурцами да свеклой?

— Ну вот, сразу уж и о еде заговорил, — недовольно мяукнул кот. — Ты сначала поработай…

Очень хотелось Шарику еще полежать на солнышке, да есть хочется.

„Что ж, схожу, может, и даст дед Иван какую-нибудь корочку“, — подумал Шарик и побежал на огороды. Еще издали он увидел стаю ворон и воробьев, которые сидели на грядках. К ним бежал с длинной хворостиной дед Иван и кричал:

— Шишь, шишь, шишь!

— Тяв-тяв! — громко залаял Шарик, промчался мимо деда Ивана и быстро согнал с грядок всех воробьев и ворон.

— Молодец, песик, молодец! — похвалил Шарика дед Иван и дал ему вкусную-вкусную косточку.

Понравилось это Шарику, и остался он у деда Ивана навсегда. Спал теперь Шарик на мягком душистом сене, и никто больше не называл его бездельником.

Жил в лесу Мишка. Был он трудолюбивый и хороший товарищ. Но был у Мишки один недостаток: уж очень он любил похвастать.

— Как рыбачил? — спрашивают, бывало, друзья Мишку.

— Лучше некуда! — отвечает Мишка. — Иду — вдруг озеро, и рыбы там!.. Всю ночь мешками таскал. Измучился весь, пойду отдохну…

— Ты, говорят, вчера с волком подрался? — спрашивают его.

— Вот чудаки! — смеется Мишка. — Да с одним волком я и связываться не стану. Я вчера с целой стаей схватился. Двенадцать волков было да еще пять волчат при них. Всех перебил. Всю ночь шкуры снимал. Измучился весь, пойду отдохну… И так всегда. Но однажды Мишка поплатился за свое хвастовство.

Случилось это вот как. Осенью медведи собрались на совет и решили, что пора рыть берлоги. Решили и взялись за дело.

— Ну, как? — спросили Мишку, когда он, закончив свою работу, пришел к друзьям.

— Вырыл, — ответил Мишка. — И не одну, а две берлоги. Земля уж больно мягкая мне попалась, да и вдруг, думаю, кто-нибудь из вас не успеет.

— Мишка, золотой! — обрадовались медведи, — Вот выручил! Тут к нам как раз пришел братишка из соседнего леса, заболел, не может сам рыть, пусть он ляжет во вторую берлогу.

Отвел его Мишка в свою берлогу, пробовал вырыть и себе, но землю уже сковало, загудели ледяные ветры, лес густо засыпало снегом. Так всю зиму Мишка и бродил от дерева к дереву да глодал кору.

С тех пор Мишка не хвастал больше ни разу в жизни.

Скворец и Воробей летом жили рядом. Скворец — в красивой скворешне среди густых ветвей, Воробей — в дыре под крышей.