Шарлотта Хепти - Отто и летающие близнецы. Повесть о Кармидийцах

Но дамы ничего не ответили. Из соседней комнаты послышались тихие голоса — это проснулись Долорес с близнецами.

После завтрака Отто решил прогуляться по саду. Сад был маленький, обнесенный высокой кирпичной стеной, с множеством цветов. Отто уселся как можно дальше от дома — на самом деле это было не очень далеко — и принялся думать о папе, об Алисе, о бабушке Кулпеппер — обо всех, кто оказался не теми, кем он их считал.

— Я, наверно, тоже в своем роде волшебка, — сказал Отто сам себе. Он не умел летать, как его сестренки. Когда он огорчался, комнату не заливали феерические цвета. Бумаги не взлетали к его рукам. Неужели Долорес в самом деле ведьмица?! Ведьмицы совсем другие. Они колдуют с помощью кошек. Кошки усиливают воздействие. Интересно, что это означает?

Он вернулся в дом, прошел через прачечную. Стиральные машины и сушилки стояли выключенные. «Закрыто из-за болезни персонала». На улице за дверями бурлила толпа. В витрине магазина напротив появился новый плакат Городской Ратуши:

Внизу была фотография, впрочем, довольно расплывчатая.

Люди останавливались и читали плакат. Подошли две овцы, постояли-постояли и двинулись дальше. Подбежала маленькая девочка в мешковатом черном платье. Под мышкой она держала какой-то сверток.

Девочка перешла улицу и направилась к прачечной.

Это была Мэб.

Отто отодвинул щеколду на двери.

Возле Мэб остановилась женщина с детской коляской.

— Ты из трущоб на реке, верно, милочка? — прошептала она. — Не гуляй здесь в одиночку, кругом полно невежд. Мы-то не верим, что эти ямы на дорогах — ваших рук дело, но кое-кто верит.

— Да встретимся мы снова в лучший день, — ответила Мэб, вошла в прачечную и принюхалась. — У вас хлеб печется?

Отто даже не заметил, что в доме витает запах свежевыпеченного хлеба. Наверное, неугомонная бабушка Кулпеппер взялась за работу. Она не могла сидеть без дела.

— Впрочем, это не важно, — заявила Мэб. — Всё равно нам надо идти. Придумай какой-нибудь предлог, отпросись у своей дорогой мамочки.

— Куда? Зачем? Не на ковре?

— Это ненадолго. Дело очень важное. Взлетим из сада. Я обойду дом и подожду тебя там.

— Откуда ты знаешь, что здесь есть сад?

— Не болтай, поторапливайся. Я всю жизнь летаю над Городом, забыл? Ты уже позавтракал?

Почему она без конца говорит о еде?!

— Да, конечно.

— Ну так жду тебя за домом. Давай, быстро…

Чтобы мама не беспокоилась, Отто написал ей записку, что скоро вернется, и положил ее в гостиной на каминную полку, под большой стеклянный шар.

Мэб ждала его под рябиной.

Ну почему коврик у нее такой маленький?!

Коврик приподнялся в воздух, развернулся. Задел верхушки каких-то желтых цветов — и круто взмыл вверх. Внизу, как лоскутное одеяло, раскинулись сады и переулки Полудня. Летняя дымка окутывала Город. Величественными кругами реяли птицы-упаковщики. Они парили в восходящих потоках теплого воздуха, почти не взмахивая крыльями.

Вдали показались Бульвар, Кармидийская Башня, Городская Ратуша, затем, немного дальше, — Торговая Площадь и яркие палатки уличных рынков.

Потом внизу раскинулся парк — жаркий тропический уголок, где над деревьями порхали попугаи, а за ним — заснеженный каток, трамплины, с которых было так весело прыгать, длинная ледяная горка выбегая из парка, она петляла вдоль соседних улиц и возвращалась обратно.

Отто умудрился разглядеть даже Ответную улицу.

И повсюду росли деревья. И зеленели сады на крышах.

Куда они летят?

Разумеется, в Парк Шепотов. В то странное место, куда Мэб уже приводила его. Казалось, это было много лет назад.

Коврик резко спикировал вниз. Отто зажмурился и почувствовал толчок — они приземлились на мягкую зеленую лужайку.

— Я же говорила, что он придет, — услышал Отто голос Мэб.

— А почему он лежит? — раздался еще один голос.

— Укачало, — предположил третий.

Послышался смех.

Отто сполз с коврика и сел. Ноги подкашивались.

В траве стояли три фигуры. Мэб и еще двое детей — повыше и постарше, чем она и Отто.

— Спасибо, что пришел, Отто, — холодно проговорила Мэб. — Классная у тебя стрижка.

Рядом с ней стоял мальчик с ракушками, вплетенными в волосы — совсем, как у мадам Морганы, — и девочка с такими же лиловыми тенями вокруг глаз, что и у Мэб.

— Это Эймос, а это Лидия, — представила их Мэб. — Они хотят узнать, кто ты — один из нас или один из них.

— Зачем? — спросил Отто, стараясь сохранять спокойствие.

— Потому что если ты такой же, как мы, — объяснил мальчик, — то ты сможешь нам помочь. Ты — горожанин. Мы — нет.

— Мы хотим остановить то, что сейчас происходит, — сказала Мэб.

— Не говорите больше ничего, — девочка предостерегающе подняла руку. — Сначала испытание.

В первый момент Отто захотелось прыгнуть на ковер и улететь. Но ковер принадлежал не ему, а Мэб. Никуда он его не понесет!

— Испытание, — повторила девочка.

— Отто, — сказала Мэб. — Помнишь, как мы приходили сюда в прошлый раз?

Отто удивленно посмотрел на нее. Она говорила с ним, как взрослая с несмышленым малышом.

— Мы гуляли, — продолжала она, слегка порозовев. — Помнишь рыбок? Ты прошел под ними, они зашевелились, и ты сказал, что это, наверное, ветер.

Отто не сводил с нее удивленного взгляда.

— В этом и заключается испытание. Ты пройдешь под рыбками еще раз, чтобы все увидели, как они двигаются. Понятно?

— Пока что он него мало проку, — заметила девочка.

— Отто, прошу тебя, — прошептала Мэб. — Они мне не верят!

Отто поднялся на ноги и в сопровождении троих детей направился к рыбьему косяку. В лучах послеполуденного солнца он чудесно сверкал и искрился.

— Просто пройди под ними, — попросила Мэб.

— Той ночью я тебя не обманывал, — сказал он в ответ. — Это была не ловушка. Я хотел тебя спасти.

— Ты меня и вправду спас, — тихо проговорила девочка. — Ты меня уже дважды спас…

— Что вы там болтаете? — перебил их Эймос.

— Просто пройди под ними, — снова сказала Мэб.

Отто подошел к стайке парящих в воздухе рыбок.

Когда он оказался прямо под ними, рыбки затрепетали. Разбрызгивая вокруг себя веер солнечных искр, они развернулись, дружно нацелились острыми, как иголки, носами в противоположную сторону и продолжили вращаться дальше, пока не вернулись в прежнее положение.

И снова застыли. Отто вышел из-под косяка с другой стороны.

Он обернулся к ребятам — они, не двигаясь с места, удивленно взирали на него.