Софья Прокофьева - Сказочные повести (сборник)

– Валечкин чемоданчик! Как же это он у тебя очутился? – ахнула Анна Петровна и, быстро перебирая руками и ногами, стала спускаться.

– Осторожнее! – закричала толпа.

– Ой! Она сейчас прямо на нас упадёт! – прошептал Петька и согнулся, закрыв голову руками.

Но Анна Петровна, ловко ухватившись за трубу, уже нырнула в окно своей комнаты.

Детский Доктор побежал к подъезду. Петька бросился за ним.

На лестнице Петька отстал от Детского Доктора. Детский Доктор, как мальчишка, прыгал через две ступеньки. А Петька, как старый старичок, еле тащился вверх по лестнице, дрожащей рукой цепляясь за перила.

Когда Петька наконец вошёл в комнату Анны Петровны, Детский Доктор уже сидел на стуле и со счастливой улыбкой вытирал со лба крупные капли пота.

А перед ним на столе стояли рядышком два одинаковых жёлтых чемоданчика.

– Дорогая Анна Петровна! Вот теперь, когда я вам всё объяснил, вы понимаете, почему я так разволновался… – с облегчением говорил Детский Доктор и никак не мог перестать улыбаться. – Значит, вы никогда не лазили по пожарным лестницам? Прежде вы за собой этого не замечали? Так сколько конфет вы съели?

– Три штуки, голубчик! – немного смущённо сказала Анна Петровна. – Так ведь я думала, что это Валечкины… А то бы я…

– Ничего, ничего. Их должно остаться ещё больше десятка, – успокоил её Детский Доктор.

Он открыл свой жёлтый чемоданчик, заглянул туда, а потом с удивлением посмотрел по сторонам.

– А где же они? Вы их, наверное, положили в какое-нибудь другое место?

Но тут с Анной Петровной случилось что-то странное. Она быстро заморгала своими голубыми глазами и закрыла лицо передником.

– Ой! – прошептала она.

Детский Доктор, глядя на неё, побледнел и привстал со стула.

Петька всхлипнул и спрятался за шкаф.

– Нет больше этих конфет, голубчик! – тихо сказала Анна Петровна. – Отдала я их!

– Кому?!

– Да нашему соседу… Лётчику…

– Лётчику?..

– Ну да… Испытатель он… Какие-то самолёты испытывает, что ли, – ещё тише прошептала Анна Петровна из-под сатинового передника.

– О-о-о!.. – простонал Детский Доктор и сел на пол рядом со стулом. – Какой ужас! Если он съест хоть одну конфетку… Ведь все лётчики такие смелые. Они даже слишком смелые. Их, наоборот, учат осторожности… О-о-о!..

Анна Петровна опустила передник и шагнула к Детскому Доктору.

– Так что же ты на пол уселся, голубчик?! – закричала она. – Потом посидишь на полу, если хочешь. А сейчас бежать надо, бежать! Где-то тут с тобой мальчишка был? В глазах что-то вроде мальчишки мелькнуло. Где он, мальчишка?

Она схватила Петьку за вихор и мгновенно вытащила его из-за шкафа, как вытаскивают морковку из грядки. Петька громко и жалобно заревел.

– Пойдёшь во двор! – закричала Анна Петровна и вытерла его мокрый нос своим сатиновым передником. – Там найдёшь такую грустную девчонку Тому. Она где-нибудь там гуляет. Ты её сразу узнаешь. Все девчонки хохочут, а она даже не улыбнётся. Найдёшь её и спросишь, где её папа… А мы тут пока…

– Я один не пойду!

– Вот ещё!

– Я боюсь!

– Вот ещё! – закричала Анна Петровна и вытолкнула его на лестницу.

Петька вышел во двор. Двор был чужой и страшный.

Около забора была навалена большая куча кирпичей и лежали толстые трубы. В такую трубу мог свободно залезть довольно большой зверь, а уж за кирпичами вообще мог спрятаться целый тигр или полслона.

«Мама, мамочка! – с тоской подумал Петька. – И зачем я только ушёл из дому! Сидел бы дома под столом или лежал под кроватью… как бы хорошо было…»

Около сарая стояла группа мальчишек и девчонок. Они окружили рыжего мальчишку.

– А он ка-ак схватит чемоданчик! – быстро говорил рыжий мальчишка. – А она ка-ак закричит! А он ка-ак побежит! А она ка-ак в окно полезет! А я ка-ак…

«Гав-гав-гав!» – без передышки лаяла его безухая и безглазая собака.

Петька по очереди посмотрел на всех девчонок. Девчонки были розовые и весёлые. Три девчонки улыбались, две смеялись, а одна девчонка, откинувшись назад, громко хохотала, и были видны её белые зубы.

«Нет, здесь нет грустной девочки! – подумал Петька. – Может, она там, за сараем? Только как бы мимо этих мальчишек пройти…»

Петька, стараясь не смотреть на мальчишек, боком полез за сарайчик.

– Эй, ты! – сказал Петьке высокий противный мальчишка и ткнул в него пальцем.

На голове у противного мальчишки была маленькая панама. Наверное, он отнял эту панаму у какого-нибудь малыша.

Петька с тоской посмотрел на противного мальчишку и попробовал поскорее пройти мимо него. Но мальчишка ухмыльнулся и выставил вперёд свою длинную ногу.

Петька споткнулся и кувырком полетел на землю.

– Ха-ха-ха! – противно захохотал мальчишка.

Петька стукнулся об землю коленками, локтями, животом, подбородком и немного носом. Но он даже не посмел зареветь. Ему казалось, что противный мальчишка сейчас бросится на него и разорвёт его на кусочки.

Петька, дрожа всем телом, быстро уполз за сарайчик. Здесь в тени росла трава и даже торчало два круглых одуванчика. Петька почувствовал животом, что земля здесь гораздо холоднее.

Он немножко успокоился и посмотрел вокруг. И тут он увидел грустную девочку. Он вообще никогда не видал таких девочек. Он даже не знал, что такие девочки вообще бывают на свете.

Она сидела на бревне, поджав под себя худые загорелые ноги, и прутиком рисовала на земле домики. Это были очень грустные домики. Окна у них были закрыты, а из труб не шёл дым. Около домиков не было ни заборов, ни деревьев с круглыми яблоками.

Петька уставился на её грустное лицо. А какие ресницы были у грустной девочки! Пожалуй, даже слишком длинные. Петька, например, ни за что на свете не хотел бы иметь такие ресницы. Когда она посмотрела вниз, на какую-то букашку, ресницы до половины закрыли её щёки.

У Петьки, наверное, был очень глупый вид. Он лежал на животе, и круглый одуванчик покачивался около его носа. Но грустная девочка посмотрела на него и не улыбнулась.

– Эй, ты! Тебя зовут Тома? Да? – хрипло спросил Петька.

– Тома! – грустно и серьёзно сказала девочка. – А чего ты тут ползаешь?

– Это я… так, – шёпотом сказал Петька и оглянулся на сарайчик. – А где твой папа?

– А зачем тебе мой папа? – грустно и удивлённо спросила Тома.

– Понимаешь, у него такие конфеты… – быстро зашептал Петька, подползая к ней поближе. – А они не простые… Если он их съест, беда… Он ведь лётчик… а они…

– Беда? С папой беда? – Тома вскочила на ноги. Её глаза так широко открылись, что на лице почти не осталось места для рта и носа.