Салман Рушди - Лука и огонь жизни

Нам известно также, что Время существует не само по себе. Оно является функцией Движения и Пространства. Представь себе двух мальчиков, например себя и Ратшита Крысенка. У вас на руке совершенно одинаковые часы показывают совершенно одинаковое время. А теперь представь, что, скажем, лет сто этот ленивый негодник Ратшит сидит на одном и том же месте, а ты бегаешь без передышки в школу и обратно. В конце этого столетия ваши часы покажут некое идеальное время, но твои часы на несколько секунд отстанут от его часов.

Существуют люди, которые живут настоящим моментом. Для них Прошлое исчезает, а Будущее теряет смысл, есть только Настоящее, а значит, двое из трех Аалим становятся лишними. Другие застревают в Прошлом, живут памятью о былой любви, или о доме своего детства, или о тяжком преступлении. А часть людей жива лишь верой в лучшее завтра, для них Прошлого вообще нет.

Я прожил жизнь, внушая людям, что именно это и есть истинное представление о времени, а часы Аалим лгут. Естественно, Аалим стали моими заклятыми врагами, и прекрасно, потому что я тоже, по правде сказать, их беспощадный противник».

Гьяра-Джинн перешла с галопа на рысь, потом вообще остановилась и начала преображаться. Гигантский восьминогий конь уменьшился в размерах, волосатая шкура уступила место гладкой блестящей поверхности; пропал запах конского пота и вместо него ноздри Луки уловили еще менее аппетитный дух свинарника. Наконец восемь ног сократились до четырех, так что Лука, Медведь и Пес выскользнули из ремней и опустились на твердую каменистую почву. Время одноразового превращения Гьяры-Джинн в Короля Лошадей истекло, и она снова приняла обличье железной свинки. Но Лука почти не обратил внимания на это драматическое превращение, поскольку, разинув рот, созерцал потрясающее зрелище, ради которого добирался сюда. Он стоял у подножия громадной Горы Знания, а в нескольких шагах от нее расстилалось Озеро Мудрости, чья чистейшая прозрачная вода озарялась бледным, серебристым светом Начала Времен, который никогда не переходил в утренний восход. Прохладные тени тянулись по поверхности воды, словно бы ласково поглаживая ее. Поистине призрачный пейзаж, завороженный и завораживающий. Казалось, в воздухе разлита неземная музыка, чистейшая мелодия хрустального звона, легендарная Музыка Сфер, которая звучала, когда рождался этот Мир.

Лука так часто слышал от Шаха Балабола описание Озера и его обитателей, что выучил его наизусть, и оно в точности совпало с действительностью. Блестящие стайки чутких, пугливых рыбок мелькали прямо у поверхности воды, а дальше взблескивала золотом чешуя карпов и таились скромнее окрашенные обитатели глубин. Прямо над водой летали хищные птицы — огромные, зобатые, как пеликаны, Ученые и лысые, бородатые, длинноклювые Гуру. В глубине колыхались усики донных растений, именуемых Прозорливыми Наблюдениями. Лука увидел на озере островки Теорий, с их дикой, немыслимой порослью, непроходимыми чащобами, башнями из слоновой кости в Философских Кварталах, а также голые Факты. Вдалеке виднелось то, что Лука хотел рассмотреть больше всего: Поток Слов, чудо из чудес, величественный водопад, низвергался прямо из-за туч и связывал Волшебный Мир с Луной великого Моря Историй, расположенного высоко в небесах.

Они ускользнули от преследователей и благополучно добрались до печально известного Южного Лика Знания, но там Лука столкнулся с препятствием гораздо более грозным, чем мог себе представить, — с голым утесом, отрогом громадной Горы, непроходимой стеной из черного камня, на которой не росло ни былинки. Если даже растениям не удалось зацепиться за этот камень, в отчаянии размышлял Лука, то как же быть мне?

Он знал ответ. Это была волшебная Гора, и она умела оградить себя от вторжения.

«Познание — это наслаждение и каторжный труд, освобождение и неволя, — постоянно напоминал Рашид. — Путь к знанию тернист и переменчив, как терниста и переменчива сама жизнь. Сегодня оно открыто и доступно всем, а завтра — спрятано за семью замками. Некоторым дано взобраться на эту гору вприпрыжку, как на зеленый холм в парке. Другие тщетно штурмуют ее».

Лука поскреб в затылке, повторяя привычный жест отца. Боюсь, что я из категории «других», вздохнул он. Этот утес вовсе не кажется мне пологим травянистым холмом.

И в самом деле, Гора смотрелась неприступной. Подняться на ее вершину без специального альпинистского снаряжения, а тем паче без должной подготовки, было невозможно. Лука не располагал ни тем, ни другим. На высокой вершине недоступного каменного утеса, в потаенном храме горел Огонь Жизни, но где расположено святилище и как найти путь к нему, Лука понятия не имел. Самых просвещенных советников рядом не было. Царица Сорайя осталась за Радужным Мостом, а гораздо более сомнительный (хотя и неплохо информированный) Никтопапа явно решил сбежать от него, а по какой причине, лучше даже не думать.

— Позвольте напомнить вам, — услышал он тихий голос Натхог, — что у вас еще остались помощники, а у этих помощников, если помните, имеются крылья.

Натхог, Бадло и Сара уже приняли обличье драконов, а Джинн быстро совершала превращение.

— Четверка быстрокрылых драконов к вашим услугам. С их помощью вы мигом достигнете Храма Огня, — сказала Натхог. — Тем более эта четверка, по счастью, знает, где на вершине Горы искать Храм.

— Примерно знает, — поправила более скромная Бадло.

— По крайней мере, мы так думаем, — добавила Сара, что звучало не слишком обнадеживающе.

— Как бы то ни было, — заключила более практичная Джинн, — прежде чем мы тронемся в путь, было бы неплохо нажать… вот на это.

«Это» оказалось серебряной кнопкой, вделанной в каменную стену с южной стороны.

— Похоже на кнопку сохранения, — сказал Лука. — Но почему она серебряная, а не золотая?

— Золотая кнопка находится в Храме, — пояснила Натхог. — Но с помощью серебряной вы, по крайней мере, сохраните то, чего уже достигли. Будьте осторожнее. Начиная с этого места любая ошибка будет стоить вам ста жизней.

Нажимая серебряную кнопку, Лука чувствовал себя тревожно и неуверенно. Права на ошибку у него почти не оставалось. Неизрасходованные четыреста шестьдесят пять жизней позволяли ошибиться не более четырех раз. Конечно, предложение Натхог, позволявшее взмыть к цели на крыльях драконов, было весьма великодушно и практично во всех отношениях, но Лука вспомнил слова отца: «Задумав добраться до вершины Горы и найти Огонь Жизни, ты должен совершить это восхождение в одиночку. Высот Знания достигает только тот, кто заслужил это право тяжким трудом. Нельзя жульничать на пути к вершине».

Отец говорил что-то еще, и Лука помнил, что речь шла о каком-то очень важном условии, но сейчас оно никак не вспоминалось. Вот ведь незадача, подумал мальчик. Так и бывает, если всякие важные вещи тебе рассказывают на сон грядущий, когда ты жутко устал и почти засыпаешь.