Чарльз Кингсли - Дети воды

— Что ж, путь предстоит неблизкий, надо отправляться! Прощай, Элли, мне надо идти, чтобы стать мужчиной!

— Ты добьешься своего, Том, я верю в тебя. Я знаю, ты не забудешь меня, и мы еще встретимся. Я буду ждать.

Она пожала ему руку и пожелала счастливого пути. Тому ужасно хотелось поцеловать ее на прощание, но он снова не решился. Он пообещал, что никогда ее не забудет, и действительно, он помнил ее первые минут пять, пока не увидел перед собой большой и прекрасный мир. Однако, хотя она и не занимала теперь все его мысли, я рад сообщить тебе, что в сердце его не было места кому-то другому.

И вот он стал спрашивать всех рыб в море и всех птиц на земле, но никто не знал, где находится Сверкающая стена.

Но вскоре показалась стая буревестников, а ведь они — цыплята матушки Кэри, и Том крикнул:

— Не знаете ли вы дорогу к Сверкающей стене?

— Тебе нужна Сверкающая стена? Летим с нами! Матушка Кэри посылает нас по морям-океанам, чтобы мы указывали дорогу всем птицам, летим скорее!

И вот Том помчался вместе с буревестниками на северо-восток, прямо по ветру, который дул изо всех сил и нес их над бурунами, над бурными волнами, как стаю летающих рыб.

Вскоре они увидели нечто ужасное — огромный корабль, попавший в глубокую впадину, паруса и мачты у него накренились так, что окунались в воду, волны раскачивали его из стороны в сторону, палубы у него были выдраены до блеска, и на борту не было видно ни одной живой души.

Буревестники подлетели к кораблю и огласили воздух жалобными стонами, им было жаль потерпевших крушение, а кроме того, они надеялись найти в воде куски солонины. Том же забрался на борт, хотя ему было страшно и грустно.

И что же? Он увидел, привязанную к мачте колыбельку, а в колыбельке спал младенец.

Том подошел к колыбельке, но вдруг из-под нее выскочил маленький черно-коричневый терьер, и залаял на Тома. Как ни старался Том, он не мог взять младенца! Конечно, пес не мог причинить Тому вреда, но он не подпускал его к ребенку. Долго кружили они по палубе, пока на них не обрушилась огромная зеленая волна, унесшая в воду всех.

— Малыш, малыш! — закричал Том. И замолк.

Он увидел, как колыбелька медленно опускается на дно, как по-прежнему улыбается во сне ребенок и как к нему спешат феи воды, берут его осторожно на руки и уносят — куда? Конечно, на остров, где живут дети воды.

А что же было с собакой?

Попав в воду, пес начал изо всех сил рваться наверх, кашляя и захлебываясь, и наконец он так раскашлялся, что выскочил из своей земной шкуры и превратился в водяную собаку. Тут он стал носиться вокруг Тома, прыгать по волнам, огрызаться на медуз и рыб, а потом он помчался за Томом и уже не покидал его.

И вот они отправились в путь вместе, и плыли, плыли, пока не увидел стаю мелких рыб, которые поедали дохлого кита.

— Они покажут тебе дорогу, — закричали буревестники, — мы не можем лететь на север, там холодно, там айсберги, холод застудит нам лапы. А эти глупые рыбешки плавают повсюду.

Том и буревестники попытались отвлечь рыб от их занятия, но они так усердно объедались, что ничего не слышали.

— Эй вы! — закричали наконец птицы. — Помогите ему, а не то матушка Кэри вас накажет!

— Ну-ка, покажись! — сказал старый толстый окунь, подплывая к Тому. — Мы, конечно, любим поесть, но мы не ленивы, и если надо, то поможем. Расскажи-ка мне, где ты был да куда плывешь.

Том вежливо ответил на вопросы, чем доставил удовольствие старику, и тот похвалил его за храбрость.

— Не всякий добирается до наших мест в одиночку! — сказал он.

— Поплыли, дружище, — наконец сказал он. — На сегодня я наелся, пора и доброе дело сделать, тем более что это для матушки Кэри.

И вот уже перед ними возвышается Сверкающая стена, сквозь туман и бурю видно ее сияние. Но перед ней бушуют волны, в волнах видны ледяные глыбы, временами они налетают друг на друга и растирают друг друга в порошок! Тому стало страшно — как бы и его не стерло в порошок!

Но тут летучие рыбы подхватили Тома с псом и перелетели через льды, и мимо ревущих волн, мимо гремящих глыб, и поставили их на ноги у подножья Сверкающей стены.

— А где же ворота? — спросил Том.

— Здесь нет ворот.

— Что же мне делать?

— Ныряй под плавучую льдину, если храбрости хватит.

— Не за тем я столько плыл, чтобы повернуть назад, вперед!

— Что ж, счастливого пути тебе, малыш, — прокричали рыбки. — Мы сразу поняли, что ты стоящий парень!

— А разве вы со мной не поплывете?

— Нет, нам нельзя, нельзя, — запричитали рыбки.

И вот Том нырнул прямо под огромную белую глыбину, заменявшую врата, которые еще никогда не открывались, и поплыл под ней в кромешной тьме, по самому дну ледяного моря, и так плыл он семь дней и ночей.

И ему не было страшно.

Но вот впереди забрезжил свет, а над головой показалась чистая, прозрачная вода. И тогда он стал всплывать — вверх, вверх, на тысячу сажен вверх, сквозь тучи водяных мотыльков, порхавших вокруг него. Там были мотыльки с розовыми головками, розовыми крыльями и опаловыми тельцами, еле-еле шевелившиеся в воде; были коричневые мотыльки, носившиеся туда-сюда очень быстро; желтые креветки, скакавшие, как лягушки; медузы, не скакавшие и не летавшие, они лениво болтались на воде да зевали и не желали уступать дорогу. Пес доогрызался на всех до того, что у него челюсти свело. А Том никого не замечал — так сильно ему хотелось выбраться наверх, на свет, и увидеть, куда же попадают киты после смерти.

Да, ну и пруд — целое море — много-много миль в окружности, а воздух над ним такой прозрачный, что ледяные утесы вдали казались совсем близкими, рукой подать. И по всей поверхности чудного моря лежали спящие киты.

Том подплыл к одному из них и спросил, не знает ли он, как попасть к матушке Кэри.

— Вон она, посредине.

Том вгляделся, но ничего не увидел, кроме остроконечного айсберга.

— Это она и есть, — пояснил кит, — плыви туда.

И Том поплыл, а вскоре увидел величавую старую даму — беломраморную даму, сидевшую на беломраморном троне.

Увидев Тома, она благосклонно взглянула на пего:

— И чего же ты ищешь, молодой человек? Давненько не видала я здесь детей воды!

Том рассказал ей, куда идет, и спросил, не знает ли она дорогу до Конца Пустоты.

— Да ты же бывал там, малыш, вспомни-ка!

И она посмотрела Тому в глаза, а он посмотрел в ее огромные голубые глаза — и вспомнил. Но стоило ему отвести от нее глаза, как он все забыл. И так повторилось много раз.

— Что же мне делать, мадам? Я не могу стоять тут и смотреть на вас!

— Придется тебе обойтись без меня, как обходятся без меня люди девять десятых своей жизни. Взгляни-ка на своего пса, он знает, куда идти, и не забудет. Тебе попадутся существа, которые не пропустят тебя через их владения без моего подарка, вот, возьми. Пес будет идти за тобой, а тебе придется идти задом наперед, иначе ты ничего не найдешь.