Ольга Яралек - Сказки комнатных растений

— Давайте-ка расходиться. У Традесканции гости, а мы тут толпой собрались, не даём им вместе побыть, — кряхтя, сказал старый Тритон.

Раз, два, три — и все исчезли, как по волшебству. Кто в воду прыгнул, кто под листочками спрятался.

Традесканция вздохнула.

— По-моему, ты не сплетница, а фантазёрка. Не возражай, — быстро проговорила я. — Ты нам с бабушкой очень-очень нравишься! Бабушка говорит, что ты в дом радость приносишь и помогаешь настроение поднять, поэтому любую работу рядом с тобой хочется выполнять весело!

— Спасибо! А ведь здорово, что вы ко мне в гости пришли!

— Ой, сопли пошли. Домой хочу! — скривилась Глупость. — Сплетен никаких не узнали. Зря время провели.

— Пора! — вздохнула я, обнимая стебель растения.

Всё закружилось, и я оказалась в дедушкиной комнате.

— Баб! Баба!

— Ну чего ты кричишь?! — шёпотом спросила бабушка, входя в комнату.

— Баба, а почему всё-таки традесканцию «бабьими сплетнями» называют?

— Так ты на стебли её посмотри. Длинные, свисают, цепляются друг за друга да ещё переплетаются между собой. Чем не сплетни?

— Баб! Садись! Я тебе сейчас такое расскажу!

— Сплетни? — улыбнулась бабушка и поставила на подоконник растение с бордовыми листьями.

— Нет! Что ты! Легенды! Ты только послушай, не уходи…

— Бабушка! Бабушка! Я сама! — закричала я, как только увидела, что бабушка начала опускать жалюзи.

— Что сама? Они старенькие, как и я. Бамбуковые. На ладан дышат. Баловаться не дам.

— Ну, я же не баловаться! Я закрыть окно хотела. И потом, ты прошлый раз обещала, — обиженно проговорила я.

— Обещала, не помню, — строго сказала бабушка и поглядела на меня из— под очков.

Я печально вернулась к дивану.

— А что такое на ладан дышать?

— Вот заноза! Всё тебе надо знать! Это значит, вещь такая старая, что скоро развалится.

— Значит, на неё даже дышать нельзя, сразу рассыплется, да, бабулечка?

— Да.

— А ладан здесь причём? Это кто?

— Это не кто, а что. Ладан — это смола некоторых растений из семейства ладанниковых.

— Ну?

— Что ну?

— Ну, причём здесь смола-то?

Бабушка засмеялась.

— Ох! Запутала ты меня. Ладан используют в разных обрядах в церкви, в том числе когда кто-то болен. Вот про человека, который безнадёжно болен, и стали говорить, дышит на ладан. А потом это выражение начали использовать шире. В том числе и про вещи, срок жизни которых тоже подходит к своему концу. Вот, как-то так. Теперь поняла?

— Теперь поняла.

Бабушка поправила фартук и отошла от окна.

— Я пошла чай пить. Ты пойдёшь со мной?

— Пойду!

Когда мы сели за стол, я спросила:

— А зачем ты сегодня жалюзи закрыла?

— Сегодня очень жарко на солнечной стороне. Вот самый пик жары пройдёт, откроем. А то наш колеус поблекнет.

Растение с бордовыми листьями у бабушки было давно, но прошлым летом погибло. Поэтому бабушка приобрела его снова. Даже два! Одно с бордовыми, другое с зелёными листьями в красных пятнах.

— Почему поблекнет?

— Потому.

— Он же солнце любит, ты сама говорила!

— Любит. Очень любит. Я никогда и не закрываю его от солнца, только летом да в полдень. Но сегодня уж очень печёт. Не нужны ему прямые лучи солнышка.

— А что случится?

— Побледнеет и поникнет, — говорила бабушка, допивая чай, — как у нас в прошлом году произошло.

— Тебя сегодня не разговоришь, бабуля!

— Устала я от этой жары. Пойду прилягу, ладно?

— Ладно!

Бабушка ушла, а я вернулась в комнату к колеусу.

Комната казалась полосатой. И потолок, и стены, и пол были в солнечных полосках, которые пробивались между бамбуковых палочек жалюзи. Было тихо и тепло. Мне самой захотелось спать. Я стала водить по пильчатому краю листа колеуса, зевая: «Что-то напоминают мне эти листочки. Что? Листья крапивы! Или мне кажется?»

— Может, она ещё и колется? — услышала я голосок Глупости.

— Что за глупость? — возразила я в раздумье и тут же подпрыгнула на месте. — Ты где? Где ты?

— Здесь, — выходя из-за горшка с колеусом, сказала Глупость.

— Я действительно похожа на крапиву. Меня и в народе «крапивкой» зовут.

— Ну, так ты жжёшься или нет? — спросила Глупость.

— Нет. Не жгусь!

— Понятно. Ну, а ты нас куда потащишь? — спросила Глупость, поставив руки в бок.

— Потащу?

— Ой, не слушайте вы её, некультурная она у меня, — сказала я, и, обращаясь к Глупости, добавила, — и откуда ты только эти словечки берёшь?

— Что значит некультурная? Очень даже культурная. Я вот, например, здравствуйте говорю. Всем.

— Здравствуйте! Здравствуйте!

— Здравствуй, Алина. Здравствуй, Глупость. Без вашего желания я вас никуда не поведу, но если оно есть…

— Есть! — шёпотом, оглядываясь на дверь, сказала я. — Мы отправимся на остров Ява? У тебя так на горшке написано.

— Да, я с острова Ява. Верно. Но я хочу пригласить вас совсем в другое место.

— Какое? — хором спросили мы.

— Интересное, — заговорщически ответила Крапивка.

— Ура! Что нам нужно сделать?

— Ничего особенного делать не нужно. Коснитесь любого моего листочка и …

Мы не дожидаясь, когда Колеус договорит, коснулись листочка. Всё завертелось. Передо мной только и мелькали то туфли Глупости, то глаза, то юбочка. Наконец всё остановилось.

Я лежала на спине. Было светло и тепло. Надо мной, там, где обычно висит потолок, были окна. А, может, и не окна? Рамы со стеклом. Я стала смотреть по сторонам. И потолок, и стены были из этих рам со стёклами. Я села. Мягкий бархатистый лист Колеуса приветливо качнулся подо мной. Глупость беззаботно лежала на спине рядом, подложив под голову обе руки, и улыбалась.

— Тепло, светло и не дует. Красота!

— Знаете, где мы? — спросила Крапивка.

— Нет, — ответила я.

— Ну… — проговорила Глупость, делая вид, что знает.

— Мы с вами в оранжерее.

— В оранжевой рее? — переспросила Глупость.

— В оранжерее. Это специальное строение для выращивания растений. Что нам нужно? Чтобы было солнечно и тепло. В оранжереях как раз и созданы такие условия.

«Нужно запомнить это слово», — подумала я.

— И зачем мы здесь? — спросила Глупость, садясь на лист, от чего тот мягко качнулся.

— Мы здесь для того, чтобы познакомиться с моими родственниками, — ответила Крапивка. — Посмотрите вокруг.

— Родственников нам твоих только не хватало! — всполошилась Глупость.