Ольга Яралек - Фруечки

— Я подарю тебе зубную щётку. Обещай, что д-два раза в день будешь чистить зубки, — сказала Мямля.

— Обещаю, — сказала Плакса. — Только как же ты мне подаришь щётку, ты же не знаешь размер моих зубов?

Сначала засмеялась Бояка, потом Пуся, наконец, все фруечки сложились пополам от смеха. Подруги всё утро готовили разные отвары и вспоминали про «размер зубов», а Плакса улыбалась и старательно полоскала рот. Постепенно боль прошла совсем.

— Спасибо вам, вы настоящие друзья, — сказала фруечка, прощаясь с подругами.

— У меня для тебя сюрприз, — ответила Бояка и протянула тюбик абрикосовой зубной пасты.

— И как это ты успеваешь всё так быстро делать? — сказала Пуся и, повернувшись к Плаксе, добавила. — По вечерам будешь чистить моей зубной пастой, мятной. Я тебе сегодня принесу.

— Не люблю я мятную пасту, — сказала Закавыка. — От неё во рту сквозняк. Я тебе свою яблочнопюрешную принесу.

Когда фруечки улетели, Плакса села за свой крохотный столик, усыпанный черновиками стихотворений и написала:

Фруечка вздохнула и уснула прямо за столом.

С самого утра зарядил дождь. Небо было серое. Настроение пасмурное. И фруечки, чтобы не грустить в одиночку, собрались у Мямли.

Они сели за большой круглый стол, разлили горячий чай в красивые чашечки и стали разговаривать.

— А вы знаете, что будет, если дождь никогда не перестанет струить? — отчего-то шёпотом спросила Закавыка.

— Нет, — также шёпотом ответили фруечки.

— Воды станет многее. Она будет подниматься всё вышее и вышее и затопит наш фруктовый сад.

— А до наших домиков вода может достать? — со страхом в голосе сказала Плакса.

— Я думаю, может, — ответила Бояка.

— К-как же мы будем жить?

— А что? — улыбнулась Пуся, продолжая говорить шёпотом. — Будет здорово! Мы будем плавать друг к другу. Это даже лучше, чем летать!

— Если уж м-мечтать, то я всё равно больше хочу научиться летать. Пусть это ужасно страшно. Вот представьте себе, стоишь на цыпочках на самом краешке листочка. Всё в-внутри сжалось. Отталкиваешься и летишь!

— Какой ужас! — схватилась за щёки Плакса.

— А перед небой тобо!

— Небо — это здорово, но плавать тоже замечательно, — возразила Пуся. — Закрываешь глаза, а тебя покачивает на волнах…

— Мы же можем утонуть! — воскликнула Плакса, тряхнув своими кудряшками.

— На лодочке из листика не утонем.

— И правда, — замирая, сказала Мямля, — Будем плавать не только друг к другу, но и далеко-далеко. Туда, где н-никогда не были.

Мямля даже зажмурилась от удовольствия, когда представила, как она плывёт в лодочке. За окно ничего не было видно. Дождь лил стеной. От порыва ветра домик качало, и фруечкам стало казаться, что его оторвало от дерева и действительно несёт по бурной реке.

— А куда же уплывучится наш домик? — спросила Закавыка.

— И сможем ли мы вернуть назад, если мы далеко уплывём? — со слезами на глазах спросила Плакса.

— А мы пойдём вдоль реки назад и не заблудимся, — возразила Пуся.

— Река быстро в-высохнет, — вздохнула Мямля.

— Не страшно. Любая река оставляет за собой русло, такую глубокую канавку, в которой течёт, — сказала Бояка. — По ней и доберёмся обратно.

Сильный порыв ветра вновь качнул домик. Крупные капли дождя обрушились на него с невиданной силой. Гремел гром. Сверкала молния. Перепуганные фруечки залезли под стол.

— Всё небо обгрохалось, — сердито сказала Закавыка, выдёргивая юбку из под ножки стула.

БАМ! БАМ! БАМ! — стучали капли. Фруечкам стало казаться, что огромные пальцы постукивают по крыше дома.

— Кто-то стоит рядом и стучит по нашему домику, — с испугом прошептала Плакса.

— А если он его сломает?

В этот момент ударил новый порыв ветра. Домик качнуло.

— А-а-а! — закричали фруечки.

— Великан! Смотрите, он встал у окна и пытается оторвать наш домик от ветки.

За окном и правда стало совсем темно от чёрных туч.

— Не переживайте вы так, — старалась успокоить всех Бояка.

— Бояка, мы тебя больше так звать не будем, — стуча от страха зубами, проговорила Плакса.

— Почему?

— Потому что т-ты не Бояка.

— А кто же я?

— Ты… Ты… Абрикосовая Лапуля!

— Хорошее имя! Тебе нравится?

— Очень нравится!

Великан начал стучать в дверь, потом в окно и, наконец, затряс домик с такой силой, что посуда попадала со стола, и даже картина, висевшая на стене, покосилась.

— Что он сейчас делает? — спросила с тревогой Мямля. — Я не хочу, чтобы он разрушил мой домик. Мне будет негде ж-жить!

— Ты пойдёшь жить ко мне, — решительно ответила Пуся.

— А что, если он оторвёт домик и вытряхнет нас из него?

— Выбросьтряхнет на свою ладонь и съест! — широко открыв глаза, сказала Закавыка.

Плакса заплакала, Пуся заскулила, Лапуля ойкнула, Мямля зажмурилась, а Закавыка, сама поверив своим словам, затряслась от страха.

Лапуля посмотрела на подруг, схватила с дивана плед и накрыла стол сверху. В кромешной темноте фруечки ещё пошептались немного, крепко обнявшись. Наконец укаченные ветром и уставшие от страха, они пригрелись и заснули прямо под столом.

Когда фруечки проснулись, плед уже валялся на полу и ярко светило солнце. Вся комната была в солнечных зайчиках от капелек, оставшихся после ночного ливня.

— Смотрите! Солнышко! И нет никакого великана!

— Наверное, его и не было. Это просто ветер тряс наш дом. Фруечки выбежали на веранду и радостно стали кружится.

— Послушайте! Послушайте, — сказала Плакса. — Я стих сочинила.

Фруечка забралась на диван и прочитала:

— Ты обещала об духи рассказать! — лениво произнесла Закавыка. Фруечки сидели на листиках вишни и покачивались. Был отличный солнечный день, всем хотелось сделать что-нибудь нужное и полезное.

Лапуля улыбнулась.

— Обещала, верно. Но лучше не рассказывать, а показывать. Мы можем вместе сделать духи.