Владимир Аникин - Сказки русских писателей

Незнайка обошел всех малышей и предупредил, чтобы говорили, будто это он выдумал шар. Наконец он вернулся в кабинет врача. Снежинка с нетерпением ожидала его.

— Ну, как себя чувствуют больные? — спросила она.

— Какие они больные! — махнул Незнайка рукой. — Один только Пулька немножко болен.

— Значит, их скоро выпишут! — обрадовалась Снежинка. — Знаете, что я думаю? Мы устроим по случаю выздоровления больных бал. Вот будет весело!

— Не похоже, чтоб их собирались выписывать, — ответил Незнайка.

В это время возвратились Медуница и Синеглазка.

— Вы зачем надели халат? Что это за самоуправство?! — накинулась Медуница на Незнайку.

— Никакого самоуправства нет, — ответил Незнайка. — Просто я ходил с обследованием.

— Что же показало ваше обследование? — насмешливо спросила Медуница.

— Обследование показало, что все больные, кроме одного, здоровы и их уже можно выписать.

— Нет, нет! — испуганно заговорила Медуница. — Вы представляете себе, что будет, если мы сразу выпишем четырнадцать малышей? Они перевернут весь город вверх дном! Ни одного целого стекла не останется, у всех появятся синяки и шишки. В целях предупреждения заболевания синяками мы должны оставить малышей в больнице.

— Может быть, можно выписывать понемножечку? — сказала Синеглазка. — Хотя бы по одному малышу в день.

— По одному — это мало, хотя бы по два, — сказала Снежинка. — Мы хотим поскорее устроить бал.

— Ну хорошо, — согласилась Медуница. — Мы составим список и с завтрашнего дня будем выписывать по одному больному.

Снежинка захлопала в ладоши и бросилась обнимать Медуницу:

— Нет, по два, миленькая, по два! Мне так хочется, чтобы они поскорее выписались. Вам ведь тоже хочется пойти на бал. Вы так замечательно танцуете!

— Ну хорошо, по два, — смягчилась Медуница. — Начнем выписку с самых смирных. Вы должны помочь нам, — обратилась она к Незнайке. — Кто из них самый смирный?

— Да они все смирные!

— Вот этому я уж никак не поверю. Малыши смирные не бывают. Для них обязательно нужно придумать какое-нибудь дело, чтобы они занялись им и забыли о шалостях.

— Тогда давайте выпишем в первую очередь этих мастеров — Винтика и Шпунтика. Они сразу могли бы взяться за починку машины, — сказала Синеглазка.

— Хорошая мысль! — одобрила Медуница. — Вот мы и начнем с этих Винтика и Шпунтика.

Она записала Винтика и Шпунтика на бумажке.

— Вслед за этими я хотела бы выписать Ворчуна, — сказала Медуница. — Он такой несносный. Ворчит все время и никому не дает покою.

— Нет, не нужно, — возразил Незнайка. — Ворчуна вы лучше подержите в больнице, чтобы он отучился ворчать.

— Тогда можно выписать Пилюлькина. Он недоволен нашей больницей и все время критикует наши методы лечения. Такой беспокойный больной! Я не прочь вовсе избавиться от него.

— Нет, Пилюлькина тоже не надо, — ответил Незнайка. — Он всю жизнь лечил других, теперь пусть сам полечится. Лучше выпишем Тюбика. Он хороший художник, и для него сразу найдется работа. Он мой ученик. Это я его научил рисовать.

— Правда, миленькая! — взмолилась Снежинка. — Нельзя ли сегодня выписать Тюбика? Я попрошу его нарисовать мой портрет.

— И Гуслю, — добавил Незнайка. — Это тоже мой ученик. Я его выучил играть на флейте.

Снежинка снова бросилась обнимать Медуницу:

— Выпишем Тюбика и Гуслика! Ну пожалуйста!

— Ну хорошо. Для этих сделаем исключение, — смягчилась Медуница. — Но остальных будем выписывать в порядке очереди.

Наконец список был составлен. Медуница велела выдать из кладовой одежду Тюбику и Гусле. Через несколько минут они оба, сияя от радости, появились у нее в кабинете.

— Мы вас выписываем, — сказала им Медуница. — Постарайтесь вести себя хорошо, в противном случае придется вас снова положить в больницу.

По всему городу разнеслась весть о знаменитом путешественнике Незнайке и его товарищах, которые попали в больницу.

Галочка и Кубышка без устали бегали из дома в дом и рассказывали новость подругам. Эти подруги в свою очередь рассказывали другим подругам, другие — третьим, и скоро все население города двинулось, как по команде, к больнице. Каждой малышке хотелось чем-нибудь помочь пострадавшим малышам. Они тащили с собой всякую всячину. У одних были вкусные пироги, у других — варенье, у третьих — сладкая пастила или компот.

Через полчаса малышки запрудили всю Больничную улицу. Конечно, в больницу не могли пустить такое количество желающих. Медуница вышла на крыльцо и сказала, что больные ни в чем не нуждаются, поэтому все должны разойтись по домам и не шуметь здесь под окнами. Но малышки не хотели расходиться. Каким-то чудом им стало известно, что самый главный малыш, по имени Незнайка, должен выйти из больницы со своими товарищами, Тюбиком и Гуслей.

Медунице снова пришлось объявить, что Незнайка не выйдет до тех пор, пока все не разойдутся. Но малышки, вместо того чтобы разойтись по домам, пошли к своим подругам, которые жили на Больничной улице. Когда Незнайка, Тюбик и Гусля в сопровождении Снежинки и Синеглазки вышли на улицу, то увидели, что из всех окон выглядывает чуть не по десятку малышек. Незнайка был очень польщен таким вниманием. До его слуха долетали голоса:

— Скажите, скажите, который из них этот знаменитый Незнайка?

— Незнайка вон тот, в желтых брюках.

— Этот ушастенький? Ни за что не сказала бы, что это Незнайка. У него довольно глуповатый вид.

— Нет, точно, точно! Вид, правда, у него глуповатый, но глаза очень умные.

Одна малышка во втором этаже углового дома, увидев Незнайку, принялась махать руками и кричать тонким, пискливым голосом:

— Незнайка! Незнайка! Ура!

Она бесстрашно высовывалась из окна, так что в конце концов чуть не вывалилась наружу. Хорошо, что остальные малышки успели поймать ее за ноги и втащить обратно.

— Фу, какой стыд! Этот Незнайка может вообразить о себе невесть что! — сказала малышка со строгим худеньким личиком и остреньким подбородком.

— Вы правы, Ласточка, — ответила ей другая малышка со вздернутой верхней губой, из-под которой сверкали белые зубы. — Малышам вовсе не надо показывать, что на них смотрят. Когда они убедятся, что их шалостей никто не замечает, то сами перестанут шалить.

— Вот об этом я и говорю, Кисонька, — подхватила Ласточка. — Малышей надо презирать. Когда они увидят, что их презирают, то побоятся обижать нас.

Эти Ласточка и Кисонька шушукались да шушукались, жужжали да жужжали, пока не прожужжали всем уши, что к прилетевшим малышам надо относиться с презрением. Все малышки условились между собой не замечать малышей, а если встретятся с ними на улице, то, завидев издали, поворачивать обратно или переходить на другую сторону.