Олесь Бердник - Окоцвет

— Я ещё увижу тебя? — тревожно крикнул Слава.

— Пойдёшь — найдёшь! Посмотришь — увидишь! — пронеслось над лесом.

Мальчик возвращался домой задумчивый и грустно-счастливый. Мать о чём-то спросила его — он не услыхал. Отец отругал — Слава не ответил. Машинально хлебал то, что поставила перед ним мать, смотрел невидящим взором куда-то перед собой.

— Уж не сглазил ли кто тебя? — встревоженно спросила мать, прикладывая ладонь к его лбу. — Какой-то ты сам не свой стал! Ходишь куда-то по вечерам… Где ты бродил весь день напролёт?

— В лесу, — неохотно ответил сын.

— Я же говорил, — с иронией сказал отец, посыпая солью огромный ломоть хлеба и натирая его чесноком. Упали те небесные камни на нашу голову, а теперь к парню надо врача вызывать!

— Не надо мне врача! — буркнул Слава.

— Ясное дело, не надо, — согласился отец. — Я сам полечу. Сниму ремень, да такие припарки поставлю, что выдумки твои как рукой снимет.

— И скажешь такое, — вступилась за сына мать. — Напроказничал мальчишка, что ли? Что-то с ним стряслось, разве он виноват?

— Знает что-то наш Слава, — сказала бабушка Соломия. — По глазам вижу — что-то встретилось ему в Чёртовой долине. Правда?

— Правда, — выдохнул мальчик. — Я видел…

— Что же ты там видел? — недоверчиво спросил Отец, искоса поглядывая на сына.

— Цветочек…

— Какой ещё там цветочек?

— Волшебный. Такого никто не видел. Светится он, и три лепестка у него, и летает, — выпалил мальчик.

— Спятил! — стукнул ложкой по столу отец. — Определённо спятил! Где же это видано, чтобы цветок летал?!

— Правду говорю! — воскликнул Слава.

— Не кричи на ребёнка, — рассердилась на Славиного отца бабушка Соломия. — Он диво видел…

— И вы туда же…

— И я… Потому что знаю, — есть такой цветок!..

— Правда, бубушка? — обрадовался Слава и бросился к ней. Она обняла внука за шею, прижала к себе.

— Правда, внучек. Ты видел окоцвет!

— Окоцвет?

— Да!

— Что старое, что малое, — укоризненно вздохнул отец, облизывая после борща деревянную ложку. — Ну, пусть тешится, лишь бы не заболел…

— Это счастье, что сын твой диво увидел, — сказала бабушка, радостно улыбаясь. — Не всякому это даётся. Мало было таких людей, которые видели окоцвет. Когда-то его встречали чаще, а теперь что-то не слыхать…

— Потому что о глупостях забыли люди, — сказал отец, направляясь к дверям. — Стали заниматься реальными делами, а не басенками…

Хлопнув дверью, он вышел в сени. Вскоре послышалось тюканье топора. Бабушка погладила Славу по голове.

— Не слушай, что он говорит. Устал отец — не до сказки ему. Не обращай внимания, ты знай своё. Раз увидел окоцвет, то уже не отступай…

— От чего, бабушка? — не понял Слава.

— От сказки, — пояснила она. — От чего же ещё!

Окоцвет тому и открывается, кто сказку любит. Такой человек может много хорошего сделать для людей. Потому что окоцвет будет помогать ему…

— А правда, что кто-то имел его?

— А как же. Разве я не говорила тебе про цвет папоротника?

— Так это окоцвет?

— Он.

— Но ведь тот цвет люди искали для сокровищ, — недоверчиво сказал внук. — Чтобы золото найти под землёй…

— Это в сказке так сказано, чтобы не всякий понял. Для мудрого золото — чистое сердце да верные друзья. А злой человек ищет для себя проклятый клад, чтобы разбогатеть. Мудрому окоцвет даёт храбрость, силу, а то и славу. А злому — вечные муки, страх перед тем, что кто-то может отнять его богатство. Это великое знамение, Славик, что в нашем краю появился окоцвет…

Наступило утро, луч солнца прогнал сон. А в душе не исчезало ощущение чуда, так сильно пленившего мальчика. Славе не хотелось заходить в дом, говорить о чём-то с отцом, спорить, отвечать на насмешливые вопросы. Он спрыгнул с чердака, шмыгнул в огород, насобирал огурцов, помидоров, с аппетитом поел, запил колодезной водой, а потом, захватив удочку и банку с червями, задал стрекача на реку.

Дорога мальчика пролегала мимо Лининой хаты. Раньше он всегда звал девочку с собой, чтобы вместе покататься по реке, и с ними прилипалой тянулся Фри, а теперь Славе хотелось побыть одному, обдумать то, что произошло с ним в последние дни. Но ему не удалось прошмыгнуть незаметно — Лина выскочила из-за плетня, победно засмеялась.

— Aral Изменник! Не хотел брать меня?!

— Линочка, — вздохнув, сказал Слава, светло посмотрев в её влажные глаза, — только не смейся. Со мной такое творится…

— Я же говорила — ты что-то видел!

— Видел, Линочка!

— Так ведь ты и я… — лукаво улыбнулась Лина. — Что знаешь ты — должна знать и я…

Слава вспыхнул, на губах его появилась недоверчивая улыбка.

— Ты это… на самом деле? Или так… чтобы посмеяться?

— Конечно… на самом деле…

— Ну, так пошли, что ли? Поедем к запруде рыбу ловить. Там тихо, дачников нет. В ситняге вот такие окуни водятся! Там я тебе всё расскажу!

— Пошли, — согласилась Лина.

Уже возле реки их встретил Онуфрий. Он победно улыбался, казалось, каждая его веснушка излучала иронию по адресу Славы. Его круглое лицо говорило: ага, убежали от меня? Слава поморщился, Лина недовольно пожала плечами.

— Наш пострел везде поспел, — сказала она.

— Хороши друзья, — промямлил Фри, — Сами идут кататься, а меня бросают!

— Ты что — бесплатное приложение к нам? — раздражённо спросил Слава, возясь с моторчиком на корме лодки. Тебя же никто не приглашал!

— А мне скучно без вас! Я тоже хочу рыбу половить! Линочка, заступись за меня!

— Да езжай уж, — огрызнулся Слава, прилаживая мотор. — Только будешь держаться подальше от воды, а то все окуни разбегутся!

Лина засмеялась, Фри молча проглотил обиду. Слава достал весло, дал его Онуфрию, велел держать лодку против течения, а сам начал дёргать за тросик. Мотор чихал, но почему-то не заводился.

— Застыл мотор, — озабоченно сказал Слава, опускаясь на корточки.

— Здравствуй, Слава! — послышался с берега голос-звоночек.

Все взглянули туда. Онуфрий выпустил из рук весло от неожиданности, Слава пробормотал что-то. На круче стояла незнакомая девочка лет тринадцати-четырнадцати, одетая в белое льняное платье ниже колен, вышитое бисером и шелковистыми нитками, на ногах у неё были лёгонькие тёмно-малиновые босоножки. Но совсем необыкновенным было её лицо — ярко-синие глаза излучали ласку и нежность, толстая золотистая коса ниспадала на грудь, высокий чистый лоб обрамлял венок из белых лилий.

Лина ревниво прикусила губу, щёки её запылали.

— Что это за фифа? Вырядилась, как на сцену! Задавака какая-то городская! Где ты с ней познакомился?

— Я её не видел!

— Почему же она знает тебя?

Слава растерянно пожал плечами, вылавливая из воды весло, которое упустил Фри. Исподлобья взглянул на незнакомку.