Александра Ермакова - Прорывая мрак времён

Нойли негодующе сжимает губы:

— То есть, с этой ты ещё не переспал?

Варгр растягивает губы в широкой улыбке:

— Милая, ты ревнуешь.

Подруга высокомерно задирает подбородок:

— Так что решаем насчёт кино?

Улыбка застывает точно приклеенная. Что-то пропустил? О чём Нол? Плевать! Лучше согласиться. Резко кивает:

— Кино…

Нол тотчас расслабляется и продолжает щебетать, глаза радостно сверкают. Удивительно, пухлые губы шевелятся, но звуков не слышно. В ушах будто пробки. Дьявольщина! Ведьма околдовала. Вроде, рядом с Нойли, а мысли далеко, уже поспевают за незнакомкой. Желание броситься следом всё назойливее клокочет в «нездоровой» голове.

— Ты издеваешься? — опять доносится возмущенный голос подруги. — Ты меня не слушаешь!

— Я… Нол… — Варгр заминается, нервно взъерошивает волосы. Дерьмо собачье! Ведёт себя, как последняя сволочь. Лучше рассказать правду. Косится на Магду, суетящуюся за барной стойкой. Рядом на стене небольшой плоский экран. — Вон, новости. Опять трупы животных. Не знаешь, кто бы мог так поступить?

Нойли раздраженно оборачивается.

— …Тела пяти животных были полностью обескровлены… — сообщает ведущий. По телику мелькают картинки репортажа с места происшествия. Корреспондент берёт интервью у шерифа Свальсона. Тот рассказывает: «Это не первый раз, но зацепок пока нет…»

— Я поговорю с Дорианом, — мягкие, теплые глаза Нол полны печали. Она прекрасна… вот только картинка ускользает — маячит образ ведьмы. Подруга кивает в сторону телевизора: — Может, есть альтернатива…

— Милая, ламии — бездушные кровопийцы, — зло чеканит Варгр. — Это их мир, их сущность.

— Перестань, ты меня пугаешь.

— Пугаю? — тихим рокотом вырывается негодование. — Нол, Мареши — звери, как и я! Ты глупо полагаешь, что быть одной из них прекрасно и весело? Кровь — это то, чего они хотят больше всего на свете!

— Мареши другие, — подруга упрямо встряхивает головой.

Бъёрн сжимает крохотную ладонь Нойли с нежной, как у ребенка кожей:

— Я знаю, о чём говорю. Эти твари…

— Не называй их так! — поспешно убирает руку Нол.

— Конечно, нет, милая, — цедит Варгр сквозь зубы. — Они не кровососущие, не бездушные, не ледяные. Прости… Они простые смертные, способные голыми руками завалить медведя, а ещё, с половину города… Ну так, не со зла, а когда уж очень кушать хочется. Честные и порядочные. Вот только, — в голосе появляются жёсткие нотки, с каждым словом, становившиеся хлестче, — когда королева Ламия призовёт — побегут, как миленькие. А что будет с тобой? Как думаешь, она обрадуется вновь обращенной без её ведома? Или, если ты ещё будешь человеком, как она поступит?

— Ты же знаешь, — в смятении шепчет Нол, — Дориан защитит…

Варгр на секунду прикрывает глаза. Что творит? Подруга напугана, расстроена. Она не виновата, что он горит от желания быстрее отыскать незнакомку.

— Нол, милая, — Бъёрн смягчает тембр до проникновенного, — у нас разговор об одном и том же. Все, хватит! — изображает милейшую улыбку. — Давай так: если ты со мной, значит, без разговоров о «нём». Попытаемся наладить отношения.

Щёки Нойли окрашиваются густым румянцем — она смущенно опускает глаза:

— Насчёт отношений сложно…

— Что сложного? — хмыкает Варгр. — Перестань. Ты играешь и Дорианом, и мной! Думаешь, я этого не понимаю? Виноват, знаю, поэтому всё прощаю и жду тебя. Хватит детский сад разводить. Бросай кровососа, переезжай ко мне — сыграем свадьбу.

— Ну, уж нет! — Нол победоносно вскидывает подбородок. — Раньше были твои игры, а теперь мои. И, Варгр… — торжествующий голос обрывается, тон нежнеет. — Дориан мне, правда, нравится. А ещё, — лицо подруги светится, в глазах появляется лукавый блеск, — я его не успела предупредить, когда уходила. Он, наверное, названивает, а у меня телефон пропал. Куда положила, ума не приложу.

— Ничего, — Варгр снова откидывается на спинку дивана и смеется: — Перебесится! Пусть привыкает, ты всегда всё теряешь.

Нол заливается мелодичным смехом. Красавица… Безумно милый цветочек. Крохотный и… Дьявол! Нужно спешить! Кто знает, насколько ведьма задержится в городе? Может, проездом, и даже не остановится. Придётся по её следу как ищейке рыскать.

Нойли разозлится, обиды, точно не избежать.

— Нол… — Варгр подаётся немного вперёд: — Мне нужно ехать.

— Да, конечно, — умолкает подруга, на лице застывает удивление. — Это из-за байкерши? — предполагает несмело.

Бъёрн заминается всего на секунду:

— Не буду врать: да. — Смотрит на Нол. Главное, не упустить доверительный контакт, подруга должна верить: — Вчера кое-что произошло. Сейчас не до подробностей, но мне нужно с ней переговорить. Прояснить кое-какие моменты. — Глаза Нол выдают гнев. — Милая, — Варгр гладит подругу по щеке, — если не веришь, можешь позвонить Рагнару. Он подтвердит, что тоже её ищет. Я тебе вечером перезвоню. К тому же твой смердячок едет.

Нойли резко поворачивается к окну. Серьёзность с лица тотчас пропадает, на губах играет белоснежная улыбка. Тихая ревность колет сердце. Нол светится, когда кровосос рядом, как бы это не раздражало или возмущало.

Варгр бросает взгляд на парковку. «Mercedes» цвета матового графита останавливается рядом с его байком. Ламия оказывается на улице в одно мгновение. Высокий, крепкий, если, конечно, сравнивать с людьми. Как всегда, до омерзения элегантен. Туфли начищены до блеска. Чёрные брюки — стрелочка к стрелочке. Белоснежная рубашка чудовищно сливается с тоном мертвецкой кожи. Хм… воротник, вероятно, ещё и накрахмален? Интересно, как кровосос настолько просто солнце переживает? Кремами против загара пользуется или его семейка нашла новое средство защиты? Скорее всего. Мразь! Даже не поморщился. Лицо непроницаемое. В тёмных очках, алые губы поджаты, крылья носа свирепо трепещут. Бесится, гнида! Копна тёмных вьющихся волос покачивается от ветра. Варгр, испытывая щенячью радость, кладёт деньги на стол и стремительно направляется к входящему Дориану.

— Животное, лучше не останавливай, — ледяной тон кровососа забавляет. Мареш явственно в гневе.

— Иначе что? — невинно интересуется Бъёрн.

— Мы на людях, — едва слышно чеканит Дориан. — Но ты знаешь, я к твоим услугам в любое время.

— Напугал, — Варгр поворачивается и подмигивает Нол: — Милая, до встречи!

Девичьи щёки тотчас окрашиваются пунцовым. Ах, как сладок миг! Толкнув плечом ламию, Бъёрн выходит на улицу. Тошнотворно смердящий запах застревает в носоглотке. Поганая мразь! Варгр жадно вдыхает свежий воздух. Садится на байк, нахлобучивает шлем и нажимает на газ. Ещё поквитаемся! Будет время…

Катя не спеша едет по центральной улице Кренсберга. Норвегия! Природа на севере не балует красками. Свинцовые облака давят массивностью. Даже золотистые лучи не смягчают невзрачности города с невысокими домами и простенькими магазинами. Вдоль дороги скромные пихты и раскидистые молодые дубы чередуются с фонарными столбами. Изредка встречаются пёстрые клумбы. Рекламные щиты наперебой предлагают здоровое питание, велосипеды, косметику, мебель, машины, аттракционы в парке развлечений… Одинокая школа, пустая и безликая — ни криков учеников, выбежавших на перемену, ни машин на парковке. Приглушенная зелень городского парка скрывает фонтан, блеснувший ослепляющим зайчиком; и немного разбавляет унылую палитру Кренсберга. Как и алые кустарники, выделяющиеся яркими пятнами на тусклом фоне вблизи кинотеатра. Встречных машин мало. Редкие прохожие двигаются неспешно. Жизнь размерена, словно очутилась в другом мире — спокойном и неторопливом. Бродячих собак и кошек нет. Аккуратно, будто местные воспитываются под девизом: «Чисто не там, где убирают, а там, где не мусорят». Это замечательно. Кренсберг — полная противоположность родному Ростову, где беспризорная живность шныряет повсюду. По ночам псы лают, как заведённые, а душераздирающее мяуканье кошек не даёт спать. Сосед может накидать отбросы на участок другого, сказав, что так и было. Дельно советовать, как лучше убрать, за глаза обзывать «горе соседа» свиньей и хамом, если тот отстаивает права. Весело и живо. Да, ругались, но потом мирились. Родина…