Корней Чуковский - Доктор Айболит (сборник)

Замяукали котята:
– Надоело нам мяукать!
Мы хотим, как поросята,
Хрюкать!

А за ними и утята:
– Не желаем больше крякать!
Мы хотим, как лягушата,
Квакать!

Свинки замяукали:
Мяу, мяу!

Кошечки захрюкали:
Хрю, хрю, хрю!

Уточки заквакали:
Ква, ква, ква!

Курочки закрякали:
Кря, кря, кря!

Воробышек прискакал
И коровой замычал:
Му-у-у!

Прибежал медведь
И давай реветь:
Ку-ка-ре-ку!

И кукушка на суку:
– Не хочу кричать куку,
Я собакою залаю:
Гав, гав, гав!

Только заинька
Был паинька:
Не мяукал
И не хрюкал —
Под капустою лежал,
И по-заячьи лопотал
И зверюшек неразумных
Уговаривал:

– Кому велено чирикать —
Не мурлыкайте!
Кому велено мурлыкать —
Не чирикайте!
Не бывать вороне коровою,
Не летать лягушатам под облаком! —

Но весёлые зверята —
Поросята, медвежата —
Пуще прежнего шалят,
Зайца слушать не хотят.

Рыбы по полю гуляют,
Жабы по небу летают.
Мыши кошку изловили,
В мышеловку посадили.
А лисички
Взяли спички,
К морю синему пошли,
Море синее зажгли.

Море племенем горит,
Выбежал из моря кит:
– Эй, пожарные, бегите!
Помогите, помогите!

Долго, долго крокодил
Море синее тушил
Пирогами и блинами,
И сушёными грибами.

Прибегали два курчонка,
Поливали из бочонка.

Приплывали два ерша,
Поливали из ковша.

Прибегали лягушата,
Поливали из ушата.

Тушат, тушат – не потушат,
Заливают – не зальют.

Тут бабочка прилетала,
Крылышками помахала,
Стало море потухать —
И потухло.

Вот обрадовались звери!
Засмеялись и запели,
Ушками захлопали,
Ножками затопали.

Гуси начали опять
По-гусиному кричать:
Га-га-га!

Кошки замурлыкали:
Мур-мур-мур!

Птицы зачирикали:
Чик-чирик!

Лошади заржали:
И-и-и!

Мухи зажужжали:
Ж-ж-ж!

Лягушата квакают:
Ква-ква-ква!

А утята крякают:
Кря-кря-кря!

Поросята хрюкают:
Хрю-хрю-хрю!

Мурочку баюкают
Милую мою:
Баюшки-баю!
Баюшки-баю!

Скачет сито по полям,
А корыто по лугам.
За лопатою метла
Вдоль по улице пошла.

Топоры-то, топоры
Так и сыплются с горы.
Испугалася коза,
Растопырила глаза:

– Что такое? Почему?
Ничего я не пойму.

Но, как чёрная железная нога,
Побежала, поскакала кочерга.
И помчалися по улице ножи:
– Эй, держи, держи, держи, держи, держи!

И кастрюля на бегу
Закричала утюгу:
– Я бегу, бегу, бегу,
Удержаться не могу! —

Вот и чайник за кофейником бежит,
Тараторит, тараторит, дребезжит…
Утюги бегут покрякивают,
Через лужи, через лужи перескакивают.

А за ними блюдца, блюдца —
Дзынь-ля-ля! Дзынь-ля-ля!
Вдоль по улице несутся —
Дзынь-ля-ля! Дзынь-ля-ля!

На стаканы – дзынь! – натыкаются,
И стаканы – дзынь! – разбиваются.
И бежит, бренчит, стучит сковорода:
– Вы куда? Куда? Куда? Куда? Куда?

А за нею вилки,
Рюмки да бутылки,
Чашки да ложки
Скачут по дорожке.

Из окна вывалился стол
И пошёл, пошёл, пошёл, пошёл, пошёл…

А на нём, а на нём,
Как на лошади верхом,
Самоварище сидит

И товарищам кричит:
– Уходите, бегите, спасайтеся!

И в железную трубу:
Бу-бу-бу! Бу-бу-бу!

А за ними вдоль забора
Скачет бабушка Федора:
– Ой-ой-ой! Ой-ой-ой!
Воротитеся домой!

Но ответило корыто:
– На Федору я сердито! —
И сказала кочерга:
– Я Федоре не слуга!

А фарфоровые блюдца
Над Федорою смеются:
– Никогда мы, никогда
Не воротимся сюда!

Тут Федорины коты
Расфуфырили хвосты,
Побежали во всю прыть,
Чтоб посуду воротить:

– Эй вы, глупые тарелки,
Что вы скачете, как белки?
Вам ли бегать за воротами
С воробьями желторотыми,

Вы в канаву упадёте,
Вы утонете в болоте,
Не ходите, погодите,
Воротитеся домой!

Но тарелки вьются-вьются,
А Федоре не даются:
– Лучше в поле пропадём,
А к Федоре не пойдём!

Мимо курица бежала
И посуду увидала:
– Куд-куда! Куд-куда!
Вы откуда и куда?

И ответила посуда:
– Было нам у бабы худо,
Не любила нас она,
Била, била нас она,
Запылила, закоптила,
Загубила нас она!

– Ко-ко-ко! Ко-ко-ко!
Жить вам было нелегко!

– Да, – промолвил медный таз, —
Погляди-ка ты на нас:
Мы поломаны, побиты,

Мы помоями облиты.
Загляни-ка ты в кадушку —
И увидишь там лягушку.
Загляни-ка ты в ушат —
Тараканы там кишат.

Оттого-то мы от бабы
Убежали, как от жабы,
И гуляем по полям,
По болотам, по лугам,
А к неряхе-замарахе
Не воротимся!

И они побежали лесочком,
Поскакали по пням и по кочкам.
А бедная баба одна,
И плачет, и плачет она.
Села бы баба за стол,
Да стол за ворота ушёл.
Сварила бы баба щи,
Да кастрюлю поди поищи!

И чашки ушли, и стаканы,
Остались одни тараканы.
Ой, горе Федоре,
Горе!

И посуда вперёд и вперёд
По полям, по болотам идёт.

И чайник шепнул утюгу:
– Я дальше идти не могу.

И заплакали блюдца:
– Не лучше ль вернуться?

И зарыдало корыто:
– Увы, я разбито, разбито!

Но блюдо сказало:

– Гляди,
Кто это там позади?

И видят: за ними из тёмного бора
Идёт-ковыляет Федора.

Но чудо случилося с ней:
Стала Федора добрей.
Тихо за ними идёт
И тихую песню поёт:

– Ой вы, бедные сиротки мои,
Утюги и сковородки мои!
Вы подите-ка, немытые, домой,
Я водою вас умою ключевой.
Я почищу вас песочком,
Окачу вас кипяточком,

И вы будете опять,
Словно солнышко, сиять.

И сказала скалка:
– Мне Федору жалко.

И сказала чашка:
– Ах, она, бедняжка!

И сказали блюдца:
– Надо нам вернуться!