Сергей Козлов - Всё о Ёжике, Медвежонке, Львёнке и Черепахе

— Пойте же, пойте!

— Носорог-рог… — начал было Львёнок, но вдруг забыл, что же делает Носорог. — Нет, не помню…

— О-о-о! Вспомните!

— Там сперва про Крокодила, а потом… про… Нет. Сперва про вас…

— Ну! Ну! Это будет единственным оправданием носорожьей жизни!

— Вы… Вы… — Львёнок даже зажмурился, чтобы лучше вспомнить. — Вы, кажется… идёте…

— О, всю жизнь! Иду и иду, иду и иду…

— Да, точно! Вот!.. Нет, не помню… Утром! Встретимся утром! У меня сейчас голова болит! А утром проснусь и вспомню!

И Львёнок убежал.

А Носорог, оставшись один, снова поднялся на задние ноги и, обратив печальные глаза к звёздам, произнёс:

— Про меня — в песне! Ты, говорит, идёшь! А ведь как верно: иду и иду, иду и иду… Немыслимо! Вот она сила искусства!

На следующее утро очень грустная Черепаха лежала на берегу реки, ждала Львёнка и сочиняла для него новую песню. Песня — не складывалась.

«Как же так? — думала Черепаха. — Вчера получилась такая замечательная песенка, а сегодня…»

У Черепахи очень болела голова, слова не шли, мысли путались, и от этого всего было почему-то грустно-грустно.

подбирая слова, мурлыкала Черепаха.

Ей представилось, что вот неслышно подкрадывается Львёнок, кладёт ей на висок свою прохладную лапу, и лапа эта колышется у виска рыжей океанской волной.

«Фу-ты! — чуть не плюнула Черепаха. — Что мне только в голову лезет!»

Какое-то предчувствие томило Черепаху. Но мелодия выходила такая грустная, и ей вдруг стало себя так жалко, что она закрыла глаза и, почти не думая о словах, стала петь дальше:

А в это время из-за куста высунул голову Крокодил.

«Хе-хе! — подумал он. — Надо подкрасться, чтобы меня не заметили». — И пополз.

пела Черепаха, не замечая Крокодила. И вдруг — услышала еле слышное хехекание:

— Хе-хе!..

— Это ты, Львёнок? — не открывая глаз, спросила Черепаха.

— Угу, — и Крокодил разинул страшную пасть.

— Ой! Что это? — только и успела вскрикнуть Черепаха, а Крокодил уже поглаживал себя лапой по животу и ласково говорил, подражая голосу Львёнка:

— Как ты себя чувствуешь, Большая Черепаха?

— Львёночек, где ты? Я ничего не вижу!

— Я здесь, здесь! — голосом Львёнка сказал Крокодил. И пробормотал: — Тута! Хе-хе.

— А почему я тебя не вижу? — Черепаха не могла понять, где она.

— А ты открой глаза, Черепаха!

— Открыла!

— Посмотри налево!

— Ничего не вижу!

— Посмотри направо! — а сам подумал: «Мне бы в цирке работать — с детства на разные голоса могу…»

И — засвистел соловьём.

— Темно здесь… Ты где, Львёночек?

— Будет, будет кричать-то! — Крокодил перестал свистеть. — Это я — Крокодил!

— А где Львёнок?

— Был. Убежал.

— За подмогой, — вслух подумала Черепаха.

— Что? Что ты сказала?

— Нет, я ничего…

— Тогда давай пой! Да чтоб не только плыву, хе-хе, а ещё и лежу, и бегаю, и черепах глотаю. Поняла? Всё-всё, чтоб со всех сторон, как положено!

— Для этого ты меня проглотил?

— Ага!

— Чтоб я тебе пела?

— Хе-хе…

— Не буду!

— Как это — не буду? Вот я Мартышку вчера проглотил, она мне на ночь сказку сказывала. Питончика как-то съел — очень ему понравилось. А ты: «Не буду!» Пой!

— У тебя что — ум за разум зашёл? — крикнула Черепаха. — Ты же меня съел!

— Не отпираюсь.

— Проглотил!

— Было дело, хе-хе. Я всех сперва глотаю, так удобнее.

— И хочешь, чтоб я тебе пела?

— Конечно! А чего же ещё? — сказал Крокодил. — Я буду лежать, а ты — петь.

— В животе?

— У меня очень хороший живот, просторный. Все хвалят, кого съел. Жить можно.

— Жить — можно, петь — нельзя!

— Ничего, хе-хе, запоёшь!

— Злодей!

— Чем это я тебе не угодил? — удивился Крокодил.

— Тарантул!

— Не ругайся — у меня живот заболит.

— А мне что до твоего живота? — закричала Черепаха.

— Как? Тебе же в нём сидеть!

— Ага! Сидеть? Сейчас поглядим. — И Черепаха запрыгала, и Крокодил зайцем запрыгал вместе с ней по песку.

— Будет! Будет! — кричал Крокодил. — Что я тебе мячик, что ли, — скакать?

— Выпусти меня! Слышишь, выпусти! — кричала, прыгая, Черепаха. — Сейчас Львёнок придёт!

— Вот и хорошо — в животе встретитесь!

— Не смей трогать Львёнка! — и Черепаха запрыгала ещё пуще.

— Ox! Ox! — стонал Крокодил.

— До вечера будешь прыгать! — кричала Черепаха.

— А я вот схвачусь за камушек!

— Не поможет!

И вдруг Крокодил закричал голосом Львёнка:

— Эй! Крокодил! Ты чего это прыгаешь?

— Львёночек! Хе-хе… Это со мной такая болезнь сделалась.

— Львёнок! — крикнула Черепаха. — Бей его! Бей! Он меня съел!

— Ой! Кто это? — спросил голосом Львёнка Крокодил.

— Не обращай внимания, хе-хе. Это у меня от болезни.

— Врёт! Врёт! — Черепаха. — Хватай камень! Камнем его, Львёночек!

— Большая Черепаха, это ты?

— Я! Я!

— А… где ты? — голосом Львёнка спросил Крокодил.

— Да в брюхе же у Крокодила!.. Львёночек!

— Вот! Вот тебе! Вот! — прыгал и кричал Крокодил. И — своим голосом: Ой! Ой! Ой!

И вдруг — голосом Львёнка сказал:

— Большая Черепаха! Он — большой, а я — маленький. Я пойду…

Черепаха перестала прыгать. Крокодил шмякнулся на песок…

— Ффу-у!.. Что же не прыгаешь, Черепаха? — спросил Крокодил.

Черепаха не ответила.

И тут появился Носорог.

— Иду… Иду и иду… Великолепно! — закатив глаза к небу, бормотал Носорог, и — наткнулся на Крокодила. — О! Ты — жив!

— Я? Хе-хе… А что?

— О! Разве Львёнок тебя не съел?

— Было дело, хе-хе… Но — нет.

— Как же? Я его встретил, он остаточки твои из зубов выковыривал…

— Остаточки!.. — вздохнула в брюхе у Крокодила Черепаха.

— Что ты сказал?

— Я? Ничего.

— А мне показалось: кто-то что-то сказал. — Носорог потупился.

— Нет-нет, все молчат.

— Крокодил! Ты не видел Большую Черепаху? — поднял глаза Носорог.

— А тебе зачем?

— О! Представляешь? Про меня теперь — в песне поют! Что я — иду! Иду и иду! А ведь как верно! И про тебя есть. Ты — плывёшь! И всё это — Большая Черепаха придумала!

— Хе-хе. Ну, поют… Ну и пусть себе! А зачем тебе Черепаха-то понадобилась?

— О! Как же? Львёнок про тебя запомнил, а про меня — нет. Иду к нему, а по дороге, думаю, вдруг Черепаху встречу? И она мне сама, понимаешь?

— Что — сама?

— О! Споёт! Нет, это выше сил, выше сил!

И Носорог пошёл, не оглядываясь.

— Иду… Иду и иду… Великолепно! — бормотал Носорог.