Диана Шляхоцкая - Сеня. Миссия Наследной Йагини

— Сударь, — начал маг, кашлянул и продолжил, — Мы просим прощения за несанкционированное проникновение на частную территорию вашего жилища, мы обязательно возместим ущерб и оплатим пребывание.

— Простите нас, дедушка, мы не нарочно, — перебила Дара я.

— Не нарочно? — переспросил дедушка, все еще не пришедший в себя от увиденного. И его можно понять, неизвестно, как бы я повела себя на его месте, если бы по возвращению домой увидела разлегшихся на полу взлохмаченную девицу, довольно крупного мужчину и коловертыша, выглядывающего из-за спины того, кого он обычно именовал остолбенем.

— Не нарочно, дедушка, — затараторила я, — Просто понимаете, там был такой ливень, и я заблудилась, и ваш домик.

— Заблудилась она, — раздалось с печки, — Она тебе, Ефстафий, дверь-то и взломала. Наглая такая! Еще и яблоко слямзила.

— Простите, — прошелестела я.

— Яблоко значит, — удивленно повторил за тем, кто прятался на печке, старик, и в следующую секунду затрясся мелким смехом, — Ну так и на здоровье.

Я правильно его поняла? На нас не будут, по крайней мере, сегодня, натравливать бабая? Уже хорошо.

— Ну, идите сюда, боевые ведун с ведуньей, и нечисть свою прихватите, знакомиться будем, — надо же, какое чудесное начало!

— Боевой маг только я один, сударь, — подал голос оборотень, — Лиодор де Эллар Дарнийский, имею честь сопровождать сударыню Йагиню по семейному делу.

— Хессения из дома Йагинь, целительница, — присела в реверансе я, — А это — Данила, наш коловертыш.

— Закатай губу, остолобень, — заявила невоспитанная нечисть широко улыбающемуся магу, — Сенин я, а не «ваш». С домовым твоим, дедушка, мы уже познакомились.

С печки слез вышеупомянутый Козьма, недобро щурясь на нашу компанию:

— Поразвели свету, — бормотал он себе под нос, — Чай, не белый день, да и светлячков ентих экономить надо.

— Подожди, Кузя, — перебил его дедушка, — А я Ефстафий Наконоилович, бабай. Да ты не боись, девонька, — усмехнулся старичок, — Не на работе я сейчас, — и неожиданно озорно, по-мальчишечьи, подмигнул магу.

Оборотень ответил такой же задорной усмешкой.

— Как — не на работе? Как — бабай? Ничего не понимаю. Я сама видела, как бабай зашел в дом, потом раздвоился, и появились вы.

Старичок тем временем быстро и ловко накрыл простой деревенский стол — хлеб, соленые грибочки, холодные блины, деревенский сыр и простокваша, холодный вареный картофель, и жестом пригласил нас разделить с ним трапезу.

— Вы уж простите за скудость, — попросил он, — Ну да мы с Козьмой гостей не ждали.

— Да как можно, — возмутилась я, — Что вы!

Тем временем вытряхнула наши запасы вяленого мяса, ароматной розовой колбасы с тмином и бекона — нужную температуру в седельных сумках поддерживал Лиодор, не допуская меня до святая святых, ну и слава светлым богам, если честно! Я добавила на стол печенье Агриппины, сушеные абрикосы, вяленую дыню — последние запасы из дома, и ароматные сухарики с изюмом и ванилином, а небольшой банкой вишневого варенья, похоже, зело угодила Козьме. А бабай Ефстафий Наконоилович пришел прямо-таки в детский восторг от увесистого мешочка ароматного красного чая. Еще бы, бабулям из-за Лукоморья привозят! Такой чай и самому императору не стыдно в подарок преподнести, но последний обойдется, нечего светлым целительницам житья не давать.

Когда я разобралась, в чем дело, долго краснела от собственной глупости и наивности — Ефстафий Наконоилович — самый обыкновенный человеческий дедушка, а никакой не бабай. Но работает самым что ни на есть настоящим бабаем — причем за хорошую плату, ведь пособия от империи не сильно-то и большое, даже для бывалого стража, служившего еще при покойном батюшке нынешнего графа Менферского. Ефстафий Наконоилович сравнительно вовремя покинул пределы проклятого графства, а ежели учесть, что он не являлся тамошним уроженцем, помешать ему ничто не могло — виной тому стала памятная встреча с нежитью, то ли с упырем, то ли с какой другой. Прокушенная рука была успешно залечена Природной магиней, но только мужчина понял, пока отлеживался в лазарете, что больше всего он любит Мать Нашу Сыру Землю и лес, а охранное дело — оно вроде как и не для него. Купив на полученную плату за свои заслуги кусочек земли рядом с границей, Ефстафий Наконоилович официально поступил на должность лесничего. Места здесь, несмотря на близость с Темной Стороной, спокойные. Через пару лет новой службы бывший страж привел в дом хозяйку — веселую хохотушку Шелену.

— Твою родственницу, видать, — улыбнулся дедушка магу, — Только она в рысь перекидывалась.

— Вы увидели, что я — оборотень? — удивился Лиодор, и я разделяла его удивление: в дедушке совершенно отсутствовала волшба, напрочь. Как же тогда он считал ауру элсмирского волка?

— Поживете с мое с оборотнем бок о бок сорок пять годков, по духу их распознавать будете, — пояснил Ефстафий Наконоилович, — Четыре года, как голубка моя ждет меня за Межой.

Сорок пять лет вместе, ого! Ладно оборотни — у них продолжительность жизни высокая, а дедок-то самый настоящий долгожитель. Однако какое он отношение имеет к работе бабаем?

Оказалось — самое непосредственное! За границей — то есть на Темной Стороне как раз бок о бок находятся два поселения — оборотней и вампиров, и все бы ничего, вроде им делить нечего, да только детишки двух деревенек «про между собой враждовать начали», а школа для нелюдей в тех местах пока одна. «Да оно и правильно, потому как дружить надо, да ведь?» И никакие родительские увещевания на них не действовали, пока кому-то из почтенных поселенцев в голову не пришло начать пугать маленьких нелюдей таинственным бабаем, «который обязательно заберет к себе тех, кто не умеет дружить, особливо с другими темными расами». Сия светлая — или темная? — идея пришла в голову почтенному Датардаилу Егофьевичу — дедушке нынешнего правителя вампиров Владислава Драконавича, по совместительству — уже много лет близкому другу Ефстафия Наконоиловича. Возник только вопрос — кому изображать перед детворой бабая? Своих — и вампиров, и оборотней, они за версту почуют. Вот как-то за чаепитием со своим Ефстафий Наконоилович и предложил свою кандидатуру, обряженную в несколько шкур — от медвежьей до овечьей, да с тех пор ходит ночами по вескам, попугивает местных ребятишек, заглядывая к ним в окна.

— А что мне? — Все какой-то кусок к пособию от нашей империи. Да и старческая бессонница давно. Спешу жить, ребятушки. Чует сердце — скоро проводит меня симуран через Звездный мост к моей горлице-Шеленушке. Чай, заждалась меня, родимая.

Детей паре обычного человека и женки-оборотня светлые боги не дали. Ну да они и не сильно печалились — просто жили душа в душу.