Николай Наволочкин - Кто главный в огороде?

Сел Кирилл на велик, показал Акуле, на какую педаль наступать, чтобы вперёд, а не назад ехать, тоже позвонил, а потом крикнул: «Би-би!» — такой сигнал, по его мнению, подают автобусы, и покатил по улице.

«Ну всё, — обрадовалась Акуля, — в прошлом году я на велике не проехала, так теперь уж прокачусь…»

А Кирюша миновал бабушкин дом, где в саду на тополе соорудили гнездо две сороки. У сорок, помните, и адрес был такой: «Гнездо на высоком тополе, где Кирюшина бабушка живёт». Потом он проехал двор лошади и её хозяина. За ним переулок, по которому Барбоска увёл деда Юрия на рыбалку.

Неужели поедет до озера, где обитали заполошный петух и пожилая сорока? Нет, у дома хозяйки Серенького Козлика Кирюшка (так, рассердившись, назвала его Акуля) наконец повернул назад.

«Ничего, — успокоила себя полудница, — и я буду туда же ездить!»

И тут:

Никакой плетень не обвалился, это Кирюша свалился с велосипеда. Вскочил, принялся его осматривать, крутить колёса, а потом взял велик за руль и поволок к Акуле.

— Цепь соскочила, — объявил он. — Придётся деда дожидаться.

А когда дед с рыбалки вернётся? Может, поздно вечером. И не станет он на ночь глядя налаживать велик.

Сидит Акуля на чурбачке возле калитки — скучает. Рядом велосипед — тоже скучает, да и стыдно ему. Смотреть на него полуднице не хочется и закатывать во двор тоже.

Кирюша сразу к бабушке убежал, кашу манную есть, чтобы подрасти поскорее. Подрастёт он и запросто цепь велосипедную на шестерню наденет. И обязательно пса заведёт, чтобы на рыбалку с ним ходить.

И тут послышался на дороге топот копыт. Посмотрела полудница, а это сосед скачет на своей лошади. Подковал, значит, её. Остановился он возле Акули, спрашивает, чего это она загрустила?

— Да вот цепь у велика слетела, — показала Акуля.

— Ну, это мы сейчас наладим! — соскочил с лошади сосед. Вынул он из кармана плоскогубцы, натянул цепь как надо. Повернул педаль — и завертелось колесо.

— Ну, катайся, — подтолкнул он к Акулине велосипед. А лошадь подумала, что, наверное, цепь для велика — как для неё подкова, и радостно заржала.

РАДОВАТЬСЯ ВДВОЁМ ВСЕГДА ЛУЧШЕ, ЧЕМ ОДНОМУ.

Солнышко уже закатилось, когда привёл Барбоска деда Юрия с рыбалки. Деду хотелось наловить побольше карасей и косаток. Утром должны приехать внучка Лида со своей мамой. Вот и задумал дед угостить их ухой и жареными карасями. А уж для салата растут в огороде лучок и огурчики, укроп и красные помидоры. На них, когда даже издали смотришь, сразу салата хочется. Ну ещё не забыть бы чеснок и горошек. Впрочем, всего не перечислишь…

Барбоска не мешал деду рыбачить. Носился вдоль берега: куликов гонял, следы распутывал. Интересно же, кто тут ходил-бродил и зачем норку под кочкой вырыл. Им, охотничьим собакам, по следам побегать — всё равно что нам книжку с картинками почитать.

Просто для удовольствия валялся пёс на траве. Хотелось Барбоске, чтобы хозяин тоже повалялся, но тот за поплавком следил. Ему некогда. Нырнёт поплавок, дед сразу удочку выдёргивает, чтобы карась с крючка не сорвался.

Не стала ожидать рыбаков Акуля и закатила велик во двор. Она тоже вспомнила, что завтра приедет Лида. Вот тогда и покататься можно.

День летом длинный, для ночи совсем мало времени остаётся. Отправилась Акуля огород посмотреть. Уж сейчас-то, когда и Барбоски нет, и деда Юрия, не приехали ещё ни Лида, ни Ика, кто самый главный в двух дворах, огородах и садах? Правильно! Самая главная — Акуля, а помощником у нее Игнат!

Видит Акулина: у пугала Игната Кирюша и Витя о чём-то толкуют. А там, возле Игната, как известно, жимолость растёт, клубника, ну и горошек.

— Моя бабушка в этом году горох не сеяла, — сообщает Витя и срывает с грядки деда Юрия стручок гороха. — А у деда горох вкусный. Наверное, он его сахаром удобряет.

— Это сорт такой — сахарный называется, — объясняет Кирюша и тоже срывает стручок. — У моей бабушки горох хуже.

— А вот мой дедушка рассказывал, что когда он был маленький, всегда за горохом в огород к тётке-соседке лазил.

— Мы-то с тобой не маленькие, — заявил Кирюша и опять сорвал стручок.

Пугало Игнат мальчишек не прогоняет. Они же не птицы, пусть лакомятся.

Увидев полудницу, Кирюша с Витей спрятали руки в карманы и говорят:

— Мы тут горошек пробовали.

— Хороший у деда Юрия горох.

— Весь не обрывайте, — предупреждает Акуля и идёт по огороду дальше.

— Зачем нам весь! — кричит ей вслед Витя и высматривает, где на кусте зелёненькие стручки. Он уже знает, что молоденькие стручки самые вкусные, а засохшие можно и не рвать.

День тянется, тянется. Там и рыбаки с речки пожаловали. Высыпал дед из пакета свой улов в таз, полюбовался карасями и косатками и принялся их чистить да мыть.

Утром, с каждым автобусом, стали прибывать гости. Сначала Лида со своей мамой, потом Ика и её брат Юка, тоже с мамой.

Дед Юрий сразу нашёл работу Лиде. Послал её нарвать всё, что надо для салата. С этим заданием Лида справилась быстро. Мама её принялась карасей жарить. Ах, какой запах поплыл над двором! Доплыл он даже до компостного ящика — фермы кота Нестора. Это надо же, через весь огород!

Кот Нестор лежал до этого спокойненько на компостном ящике, слушал, о чём в нём мыши попискивают. А почуял, что рыбу жарят, и припустил по борозде навстречу запаху. И чем ближе подбегал он к кухне, тем сильнее пахло жареными карасями.

— Лида! — позвал вдруг дед Юрий. — А где горошек? Ты же знаешь, что я люблю салат с горошком.

— Сейчас, дедушка, сейчас! — откликнулась Лида и опять побежала в огород.

Готовит дед Юрий салат. Всё, что надо, перемыл и порезал, а Лиды нет и нет. Наконец вернулась внучка и сообщила, что горошка она не нашла.

— Как не нашла? — удивился дед Юрий и направился в огород, а за ним Лида.

Подошёл дед к кустикам гороха, а стручки-то на них оборваны.

— Это куда же горох делся? — спрашивает у пугала Игната дед. Помалкивает Игнат, не хочется ему выдавать мальчишек.

— Да, — говорит Лиде дед Юрий, — совсем постарела у нас бабушка Акуля. Теперь со двора далеко не уйдёшь, особенно на рыбалку или за грибами в лес. Некому будет за огородом смотреть.

И стал дед Юрий вспоминать, какой хорошей хозяйкой была полудница ещё совсем недавно. За всем следила, везде порядок наводила.

— Это сколько же ей лет сейчас? — спросил он.

— Сколько-то с половиной, — ответила Лида. — Она мне сама говорила.

— Вот видишь, — вздохнул дед Юрий. — Это не твои восемь с половиной.

Сидела в это время полудница Акуля за жимолостью и всё слышала. Сидела и не знала, что делать. Конечно, не мальчишки, а она во всём виновата. Может, и правда состарилась и надо ей уходить к лешаку Спиридону в Заячий лесок.