Николай Наволочкин - Кто главный в огороде?

Подошли они к иве, а лешака нет. Вот здесь же обычно сидел Спиридон, в свисточек посвистывал, птичек дразнил. И хворост лежит, под которым сундучок с Акулиным платьицем хранился. Да где же Спиридон? Убрёл куда-нибудь, что ли? Хотя он давно уже никуда не ходил.

— Спиря! — позвала Акуля. — Спиря, ау!

Присмотрелась, а там, где лешак обитал, одни гнилушки валяются и свисточек лежит.

Подбежал Барбоска, порылся в гнилушках и вытянул лапоть, а потом второй. «И лапти его — те самые, которые он надевал: левый лапоть на правую лапу, а правый — на левую, — вспомнила Акулина.

— Вот горюшко какое. Нет, значит, больше лешака. Рассыпался от старости Спиридон.

Связала лапти Акулина, отдала Барбоске, сказала:

— Неси домой, я тебя догоню!

Специально отправила Акулина пса. Видела, что из чащи выглядывает Тишка. Затаился он там, хочет что-то ей рассказать.

Только убежал Барбоска, как выскочил из кустов заяц. Вот от Тишки и узнала полудница, как ещё в самом начале лета, прямо при нём, при Тишке, развалился Спиридон.

— Я ещё тогда, Акуля, прибегал к тебе. Яблоньку погрызть, — напомнил заяц.

А Спиридон, когда вернулся Тишка, принялся расспрашивать: «Ну, как там моя подруга Акулина, всё за огородом смотрит?»

— Рассказал я, Акуля, что ты уже и по улице гуляешь. В платье новое нарядишься, губы клубничкой подкрасишь — и разгуливаешь. Клубника-то спеть начала.

— Ты мне про Спирю, про Спирю расскажи. Он-то что? — заторопила Тишку Акуля.

— Что! Как будто ты не знаешь. Ему же подумать надо. Помолчал лешак, как всегда, целый час. Дело-то серьёзное. Обдумать его надо. А потом сказал: «Ладно, губы пусть красит».

Через день успел лешак нацарапать записку Акуле, закряхтел и рассыпался. Записку эту только вчера нашёл Тишка и отправил с воронами.

Самое же главное — показал заяц Акуле на зелёненький кустик. Вырос он как раз там, где всегда находился лешак.

— Вороны тут каркали, — сказал заяц, — а они, воронушки, всё знают. Каркали, что пройдёт много-много зим, и вот как раз когда тебе, Акулина, будет не сколько-то лет с половиной, а ровно сколько-то, из этого кустика вырастет сначала дерево, а уж потом появится новый лешак. Так что не грусти, Акуля, а поезжай домой.

И всё-таки печально, что лешака Спиридона за Луковой поляной в Заячьем лесу больше нет. Но ничего, подождём: когда-нибудь с другим лешаком познакомимся. А сейчас все побежим помогать Акуле собирать божьих коровок. Там уж и доктор дятел устал тревогу выстукивать, а про иволгу я и не говорю.

Долго переживала Акуля, да и как не переживать — не стало лешака. И бывала-то у него не часто, может, раз за лето, но знала — здесь он. Посиживает себе в Заячьем лесу, а то обрадует её — пришлёт письмецо с воронушками. Теперь у старой ивы никто не поскрипывает от старости, не кряхтит, не пугает по ночам рыбаков. Но тут, сколько ни переживай, ничего не поделаешь.

«Вот пугало Игнат, — рассуждала она, — всю зиму спит в сараюшке, будто его и нет, а просто палка с перекладиной валяется. Вдруг городские хозяева забудут да возьмут и сожгут Игната вместо дров в печке». Но Акуля знала, что не забудут. И правда, весной они опять поставили Игната охранять жимолость и клубнику. Вот так и Спиридон снова появится когда-нибудь в Заячьем лесу.

Давным-давно, когда Акуле было сколько-то лет — не с половиной, а просто сколько-то, росла в конце огорода маленькая берёзка. Ростом даже поменьше Акули. Годы шли, шли, и берёзка росла. Теперь вон какой красавицей стала. Не зря иволга уже много лет на ней гнёздышко своим птенцам вьёт. Так и деревцо, которое появилось на том самом месте, где Спиридон жил-поживал, вымахает когда-то выше всех. А потом вместо дерева появится молодой лешак Спиря.

Вот ведь как будет!

Раздумывает так полудница и собирает на грядке последних коровок.

Обрызгал их недавно чем-то дед Юрий. Коровки сразу начали падать вверх лапками. Летала тогда над грядками иволга, жалела их, кричала:

— А-куля! А-куля! Плохо им, плохо!

«Это хорошо, что им плохо, — подумала Акулина, — зато огород радуется». Достала из кармашка свисточек лешака. Спиридон им птичек в лесу передразнивал. Кто-то слепил его из глины, похожим на птичку. Понравилось и Акулине в него свистеть. Птицы-то вокруг каждый раз удивляются: кто это такой голосистый у них поселился? Из каких дальних краёв прилетел? А это вовсе и не птица, а она, Акулина, забавляется.

Идёт Акуля по огороду, посвистывает. Полдень как раз, а полдень — её, полудницы, время. Хозяева огородов по дворам в тени кто огурчики солит да варенье варит, а кто тяпки точит, чтобы острее были на страх сорнякам. А полудница за огородом смотрит.

Вот пчёлки летят. Мы же с вами знаем, что цветы разговаривают запахами. «Мы здесь! Мы здесь!» — зовут пчёл цветочки огурчиков. «А мы тут! А мы тут!» — так пахнут помидоры. Ну разве пролетишь мимо? Да ни за что! И пчёлы опускаются — одни на жёлтенькие цветочки огурчиков, а другие выбрали себе цветки помидоров.

— Понюхайте! Пожалуйста, понюхайте! — это, конечно, не нас с вами, а шмелей зовёт цветок тыквы. — Где же ты, шмель? Я ведь к вечеру закроюсь! Прилетай скорей! — немножечко даже сердито пахнет цветок тыквы.

Походила по огороду Акуля, цветочки огурцов понюхала, потом — подсолнуха и кабачков и вышла к грядке клубники. Её цветочки тоже звали пчёлок. Ни шмелей, ни ос им не надо, а вот пчёлок ждут. Присмотрелась полудница и увидела кустик клубники с крупными и спелыми ягодами.

«Вот ведь, вот ведь, — вспомнила она, — говорила же я весной Ике: «Посадите на клубничной грядке хоть немного чесноку». Ика в это время загорала, магнитофон у нее был включен, и Акуля не знает, слышала она её или нет. Тогда Акуля сама посадила рядом с клубникой чесночок. И вот какой кустик вырос! А почему? Да потому, что чеснок — самый подходящий сосед для клубники. А хороший сосед — это даже Кирюша по школе знает — сидит вместе с тобой за одной партой, не толкается, ручку твою не хватает, в тетрадке у тебя рожицы не рисует.

Надо, надо будущей весной посадить на клубничной грядке ещё немного чесноку. Пусть хорошие соседи у клубники будут.

Знал бы ворчун-чеснок, что его хвалят, загордился бы, а так растёт потихоньку на своей грядке. И забота у него одна: чтобы луковицы его покрупней выросли.

Идёт летний денёк — солнечный, жаркий. Скоро хозяева огородов выйдут на свои грядки. Тяпки они наточили. Жара спадает. А бабушка Акулина заберётся к себе в малинник. Надо же и ей отдохнуть. Её время в огороде, когда самый зной. Поэтому Акулю полудницей и зовут. Любит она полдень, когда другие огородники по дворам прячутся, и не только люди, но и воробушки.

Будет Акуля отдыхать. Велосипед возле крылечка деда Юрия её уже ожидает. И Акуле, и ему хочется под вечер по улице промчаться и мимо коз, и мимо гусей.