Юдит Берг - Приключения озорного мышонка

Крышка коробочки распахнулась. Руфин сделал Балико знак подойти поближе. Мышонок встал рядышком с магом и заглянул внутрь шкатулки. Однако ничего не увидел, кроме потускневшей, покрытой патиной медной обшивки.

– Как зовут твоего друга? – осведомился Руфин.

Балико ответил.

– Он тоже мышонок, Руми этот?

– Да.

Великий маг и волшебник снова принялся произносить какие-то заклинания. Медная пластинка на дне шкатулки вдруг посветлела, заблестела, засияла все ярче. Затем сияющее свечение вдруг заволокло клубящейся дымкой наподобие тумана. И из дымки проступили очертания мышонка. Балико видел его невнятно, но мастер продолжал бормотать заклинания, и облик Руми вырисовывался все четче. Теперь уже Балико явственно видел своего друга: опершись плечами о темную стену, Руми спал, голова его свесилась на грудь. Выглядел он скверно – осунувшийся, исхудалый. И поза была какая-то странная. Что могло с ним случиться?

– Это он? – вывел его из раздумий голос Руфина.

– Да.

– Похоже, он спит.

Поскребыш тоже склонился к волшебной шкатулке и не сдержал удивленного восклицания:

– Любопытно, почему он связан?

– Ну, конечно же! – хлопнул себя по лбу Балико. Вот почему поза Руми показалась ему странной. – Где он может быть? – поинтересовался он у волшебника.

– А у тебя нет никаких соображений на этот счет? – вопросом на вопрос ответил Руфин.

– Есть у меня подозрение, что пираты схватили его на Скалистом острове и утащили с собой, а вот куда, понятия не имею, – сказал Балико.

Руфин опять пустил в ход заклинания, бормоча их то тише, то громче. В шкатулке появилось изображение какого-то судна, затем другого, однако, прежде чем зрители успели их разглядеть, оба корабля исчезли, а вместо них нечетким пятном проступил некий темный проулок.

– Вроде бы знакомо мне это местечко, – поскреб за ухом Поскребыш.

– Какая-то пустынная, заброшенная улица, – предположил Балико.

– Не улица, а проулок, – прошептал Руфин.

– Верно! – воскликнул Поскребыш. – И знаком нам потому, что мы изо дня в день проходим мимо него. Провалиться мне на этом месте, если это не Узилищный тупик возле Бродяжьей площади.

– А ну, дай взглянуть, – склонился над шкатулкой пониже Руфин, и Балико показалось, что увиденное взволновало обоих старцев.

– Обрати внимание на эту вывеску, – дядюшка Поскребыш ткнул в яркое пятнышко в углу изображения.

– М-да, знакомо, – пробормотал Руфин.

Дядюшка Поскребыш выпрямился, насколько позволяла его согбенная спина, и торжествующе заявил:

– Знаешь, что это такое, Руфин? Лавка Одноглазого Морти!

– Быть того не может!

– Тем не менее это так. Значит, там и держат в заточении малыша Руми.

Волшебник придирчиво изучил картинку. Испробовал кое-какие другие заклинания, однако шкатулка показывала то же самое.

– Поверь мне, Руфин. Мальца захватили пираты, как и подозревает наш новый юный друг, затем приволокли к Морти и продали.

– Пожалуй, ты прав, – промолвил Руфин, по-прежнему недоверчиво разглядывая изображение, которое постепенно стало тускнеть.

– Хоть бы что понять! – вырвалось у Балико, который тщетно пытался уяснить для себя причину взволнованности обоих старцев. – Выходит, Руми здесь, на базаре?

– Вот именно, сынок, – кивнул головой Поскребыш.

– Тогда скажите, где он находится, и я отправлюсь на выручку.

– Полегче на поворотах, дружище, – одернул его старик. – Прежде чем соваться в бандитское логово, не мешает узнать кое-какие подробности.

Балико возбужденно переступал с ноги на ногу. Теперь, когда он узнал, что Руми совсем рядом, ему не терпелось действовать.

– Он в лапах у Одноглазого Морти, – со значением подчеркнул дядюшка Поскребыш.

– Кто этот ваш Морти?

– Крысиная образина с дурной репутацией. Торгует живым товаром.

– Но ведь…

– Разрешения на торговлю рабами у него нет, если ты это имеешь в виду. Зайди к нему в лавку – и не обнаружишь ничего, кроме дешевых безделушек да всякого хлама. Работорговля запрещена законом, поэтому он прячет пленников в подземных темницах.

– Откуда вы знаете? – сощурил глаза Балико. – Вы там бывали?

– Довелось побывать. Но это неважно. Главное, что в темницы проникнуть невозможно. Вход охраняется строжайшим образом.

– Но если вы об этом знаете, то почему не известите полицию или королевскую стражу? На базаре повсюду развешаны объявления о вознаграждении каждому, кто наведет на след пиратов, везде ходят дозоры, а вы, оказывается, знаете, где работорговец содержит своих пленников, и помалкиваете?! – вышел из себя Балико.

– Мы бы сказали, но все бесполезно. Отправься туда хоть тысяча стражников, они ничего не обнаружат.

– Как это? Пленников можно надежно упрятать, но подземелья-то ведь не спрячешь! А там наверняка найдутся следы содержания в неволе.

– Никому не найти спуска в подземный лабиринт, вот в чем беда.

– Убейте, не пойму.

– Весь секрет в волшебном заклинании. Лишь тот способен увидеть дверь в подземелье и лестницу, ведущую вниз, кто знает волшебные слова. Всем известно, что Одноглазый Морти мерзавец, каких свет не видал, и стражники десятки раз делали обыск у него в лавке, а толку чуть!

– Но вы-то откуда обо всем знаете? – сердито спросил Балико.

Руфин Нафталин, который до сих пор ни словом не обмолвился, взглянул на Балико тоскливыми глазами и скупо обронил:

– Заклинание бандиты получили от меня.

Балико окончательно растерялся. Ему казалось, что оба старца терпеть не могут Одноглазого Морти, и вот вам нате-здрасьте, великий маг и волшебник сам сообщает ему слова заклинания, способного защитить бандита от всех стражников на земле… Как это может быть?

– Поверь, сынок, что я ненавижу Морти всей душой, – ответил Руфин на его невысказанный вопрос. – Да ты садись, а мы расскажем все, что тебе нужно знать.

Балико молча присел на подлокотник старинного кресла с траченной молью бархатной обивкой.

– Морти с давних пор занимается этим грязным ремеслом, – начал свое повествование Руфин. – Конечно, он понимал, что рано или поздно все его мерзкие делишки всплывут, вот и размечтался о надежном тайном убежище. Но какие могут быть на базаре тайны-секреты? Королевским сыщикам удавалось схватить с поличным всех негодяев и бесчестных торговцев. Конечно, на их месте появлялись новые, однако месяцы или год спустя и этих отправляли за решетку. И только Морти выходил сухим из воды. Но как-то раз, когда наконец и для него запахло жареным, бандит измыслил жестокую уловку.