Добровольский Н - Сказки Смоленского края

— Что, служивый, требуешь?

— Я требую сказать: кто к нам едет такой?

— Едет министр спросить, кто мы такие?

— Схватите его и встряхните так, чтобы он семь часов пролежал без памяти.

Встряхнули. Через семь часов солдат толкает министра под бока:

— Что ты, невежа, приехал сюда спать?

— Не дай смерти, дай живота. Меня государь послал спросить, кто ты такой: из царей царевич или из богатырей богатыревич?

— Я не из царей царевич, не из богатырей богатыревич, я Тихон Тиханский, рядовой солдат Горемыка. Поезжай и скажи своему государю-бродяге, чтобы отдал царю-добродетелю дань и постройки все, а то я его живого облуплю.

Министр сел на коня и поехал чуть живой. Государь увидел, что министр не в порядке, вроде пьяный, приказал его в тюрьму посадить, а сам, не долго думая, послал другого министра.

Услыхал солдат конский топот, кресанул свое кресало— появилась пара молодцов.

— Что требуешь, служивый?

— Требую узнать, кто едет к нам такой?

— Это едет другой министр.

— Схватите его и тряхните так, чтобы он пять часов лежал без памяти.

Министра схватили, тряхнули и бросили в палатку, где он пролежал пять часов без памяти.

— Зачем приехал? — спрашивает министра солдат, когда тот пришел в себя.

— Приехал тебя спросить, кто ты такой: из царей царевич или из богатырей богатыревич?

— Я не из царей царевич, не из богатырей богатыревич. Я рядовой солдат Горемыка. Поезжай и скажи государю, чтоб немедленно возвратил дань царю-добродетелю.

Приезжает министр и шатается, как пьяный. И этого заключили в темницу.

Выбирает тогда государь самого старшего, посылает в палатку.

Молодцы этого тоже тряхнули. Он пролежал три часа без памяти. Потом солдат Горемыка толкнул его и говорит:

— Вставай! Чего приехал?

— Государь меня прислал узнать, кто ты: из царей царевич или из богатырей богатыревич?

— Я не из царей царевич, не из богатырей богатыревич. Я простой русский солдат Иван Горемыка. Поезжай и скажи своему государю, чтобы отдал царю-добродетелю все, что нахапал.

Поскакал министр обратно.

Приехав, говорит:

— Ваше императорское величество! То не из царей царевич, не из богатырей богатыревич, то русский солдат Горемыка, он требует отдать царю-добродетелю все, что вы нахапали.

— Как он смеет требовать? Я его, мошенника, живого облуплю, шелки-бархаты порву и на воду пущу, а села его огнем попалю!

Недолго думая, начал государь в походный рог трубить, начал войско собирать.

Послышался большой топот ратных коней.

Солдат кресанул кресало. Явилась пара молодцов.

— Что это такое?

— Это пять полков царя-победителя идут на нас войной.

— А что ж мы, справимся?

— Пять переулков перейдешь, на шестом завернешь, чтоб войско легло.

Солдат пять переулков перешел, на шестом завернул, и все царево войско легко на поле.

Государь, недолго думая, давай еще войское собирать. Собрал семь полков на солдата.

Солдат кресанул кресало. Явилась пара молодцов.

— Что это такое?

— Это идут семь полков царя-победителя. На каждый полк — богатырь, каждый богатырь защищен от пуль семью деревами.

— А что ж мы, справимся?

— Семь переулков перейдешь, на восьмом завернешь.

Положили и эти войска.

Государь, недолго думая, посылает главного министра к солдату Горемыке на перемирие.

Приехал посланник, стал перед палаткой солдата на колени и говорит:

— Молодой человек приятной наружности, не дай смерти, дай живота! Нас послал государь пригласить тебя на перемирие.

Привезли во дворец. Государь и говорит:

— Молодой человек приятной наружности! Ты храбр. Прости нам все, женись на моей дочери и будешь повелевать всем на свете.

Солдат говорит:

— Хотя и женюсь, но не покину царя-добродетеля.

Недолго думая, стали пить заручины. Свадьбу сыграли. Ложась спать с солдатом на белое ложе, государева дочь говорила:

— Храбрее и ловчее тебя нет на белом свете. Скажи, милый друг, чем ты так жестоко воюешь?

Солдат и скажи ей про кресало.

Уснул солдат, встала царева дочь, нашла кремешок и кресало. Кресанула. Выскакивает пара молодцов.

— Чего требуете, государыня?

Она сейчас дрожки потребовала и поехала до кузнецов, чтобы немедленно такой кремешок и кресало выковали.

Сковали. Возвратившись обратно, приказала всем своим служащим не отдавать мужу чести, чтобы узнать теперешнюю силу солдата.

Утром встал солдат с постели, пошел прогуляться. Идет, никто ему ничего не говорит.

— Что вы — пьяны? Почему молчите?

— Нет, мы не пьяны, а скажем прямо: тут тебе не место!

Он к другим воротам — и там этак ответили. Поднял солдат за полы серую шинель и наутек из дворца. Прибежал в лес и сел под ясеневый корч. Сидел под ним долго.

Слышит большой гомон. Это двенадцать разбойников спорили. Подошел к ним, спрашивает:

— Что вы тут делаете?

— Делим вещи.

Они никак не могли поделить ковер-самолет, сапоги-скороходы, шапку-невидимку, гусли-самоигранки, тринадцатирыльный кувшин, скрыню золота и кошелек-самотряс.

Солдат, недолго думаючи, говорит:

— Вот что. Я сделаю двенадцать жеребьев. Кто какой вытянет, тому и такая вещь достанется.

Они согласились. Солдат накатал все пустые жеребья и бросил их в свет далеко. Побежали за ними разбойники. Раскатают — пустой. Бегут дальше. Раскатают— пустой. Бегут дальше.

А солдат сложил все на ковер-самолет (только скрыня золота осталась), надел шапку-невидимку и говорит:

— А ну-ка, ковер-самолет — золотые берега, поднимись высоко.

Подлетел солдат ко дворцу государя, где сидела его жена с другим мужем обнявшись, схватил ее и полетел к теплому морю. Прилетел, спустился и тряхнул кошельком-самотрясом — отстроился дом немедленно.

— Вот тут будем жить.

Солдат ходит на охоту, бьет дичь, а тринадцатирылый кувшин в двенадцати рылах готовит кушанье. Один раз и говорит солдат жене:

— Хочу воды гораздо.

Она принесла.

— Иван Федорович! Скажи, пожалуйста, для чего тринадцатое рыло в кувшине существует?

— В нем усыпляющая вода. Двенадцать суток будет спать тот, кто напьется.

Наутро она приготовила усыпляющей воды и дала ему выпить, потом кресанула кресало. Появились два молодца.

— Что желаете, государыня?

— Немедленно выкопайте яму двенадцати сажен глубиною и киньте в нее Тихона-Тиханского — Ивана Федоровича Горемыку.

Закопали солдата, поставили памятник, надпись вызолотили. Царевна села на ковер-самолет, надела шапку-невидимку:

— А ну-ка, ковер-самолет, золотые берега, поднимись в гору высоко! — И полетела к царю-победителю.

Проснулся солдат на тринадцатые сутки, хотел потянуться — тесно в могиле.

— Дедушка-волшебушка, не расширишь ли ты могилу хоть немного?