Игорь Стрелков - Сказки Заколдованного Замка

Наконец работы были закончены. По-прежнему сладко спящего снуля аккуратно оплели, словно корзину воздушного шара (не знаете, что это такое? Потом расскажу!) верёвочными петлями. Пронырус, по команде Валькирики, с натугой толкнул и пошёл крутить по кругу деревянный ворот, благодаря чему туша волшебной зверюшки оказалась аккуратно поднята из дупла и опущена в маго-самоходные просторные сани. Обрадованные волшебники залезли сверху и… никуда не поехали. Колдовство опять не сработало!

В «Энциклопедии волшебных животных», конечно, всё было правильно написано. Вот только составители не знали или по каким-то причинам не сочли нужным добавить довольно важную деталь: со снулем ничего нельзя сделать против его воли при помощи волшебства. Транспортировки это касалось в полной мере. Вот и пришлось волшебникам, непрерывно переругиваясь, впрягаться в лямки и тянуть тяжеленные сани самолично. По лесу. Хоть и волшебному, но хранящему под снегом ничуть не меньшее количество бурелома, заполненных водой и покрытых льдом рытвин и прочих «приятностей», чем лес обычный.

Семь дней и ночей длился поход. Лесной Дед, возмущённый наглым похищением его любимого снуля, в открытый бой с могущественной волшебницей вступить не решился, но всяческих гадостей приготовил с избытком: то дерево поперёк дороги заранее уронит, то нежданной оттепелью лед в канавах растопит, то вьюгой с пути начнёт сбивать. Так что по дороге пришлось обоим путникам каждый день всласть наработаться и топором, и пилой, и заступом. С утра до вечера они расчищали путь, по колено в воде выталкивали сани из ям и промоин и, впрягшись в постромки, с деревенским заклинанием: «Раз-два, взяли! Ещё раз — взяли!» — тянули свою ношу по глубоким сугробам. Хоть зимние дни и коротки, но уже на второй вечер Валькирика так вымоталась, что не смогла даже на метлу залезть, чтобы улететь домой на ночь. Хорошо всё-таки, что, даже погружённый в сани, снуль своих свойств ни капельки не растерял — так внутри снуля волшебники и проспали как убитые до самого утра.

На пятые сутки девица совсем выдохлась. Ведь любое волшебство около снуля или вообще не работало, или работало с трудом. А Пронырус, как ни странно, в работу, что называется, «втянулся» и с каждым днём давалась она ему немножко легче.

— Всё. Сил моих нет дальше его тащить! Так мы никогда из этого проклятого леса не выберемся! — заявила Валькюра вечером после того, как путники с трудом вытолкали сани на крутой бережок незамёрзшей (благодаря козням лесовика) лесной речки. — Давай его бросим. Хватит! Никакой снуль не стоит таких усилий! Весной, может, вернёмся и подберём, если я придумаю, как его магию одолеть.

— Это что же получается? — возмутился колдун. — Я тут, как раб на галерах, почти две недели вкалывал, а теперь — всё бросить? Не хочу! Осталось немного — дня два или три идти. Давай впрягайся и потянули дальше!

— Вот сам и волоки, если хочешь, — огрызнулась волшебница. — А я передохну часок, с силами соберусь и — на метлу!

— Ах так! Шиш тебе, а не метла. Вместе сюда дошли — и дальше вместе потянем, — возмущению Проныруса не было границ. Он настолько осмелел от гнева, что вовсе перестал бояться магической силы Хозяйки Башни.

— Да ты что, обалдел совсем? — вскинулась Валькирика. — На кого ты, бездарь, голос повысил, а? Да я тебя сейчас в порошок сотру!!! — девица взмахнула волшебным посохом, но тут снуль недовольно заворчал и вместо ветвистой молнии с венчавшего жезл кристалла соскочила и тут же погасла крохотная бессильная искра.

— Ага! Ничего ты не можешь! — обрадовался Пронырус. — Вот я тебя сейчас! — Он кинулся на волшебницу с кулаками, схватил одной рукой за ворот шубки, занёс для удара вторую, но вдруг поскользнулся и, судорожно взмахнув руками в напрасной попытке удержать равновесие, навзничь свалился с крутого бережка прямо в ледяную воду ручья. Увлекаемая инерцией падения, вслед за ним полетела вниз и Валькирика.

Обсушившись у костра (волшебники давно убедились, что снуль внутрь себя мокрых не пускает категорически: «стенки мешка» вмиг становятся как каменные и их даже ломом не отогнёшь), незадачливые извозчики вынужденно помирились и продолжили спор уже за стенками мехового укрытия.

— Ну ведь не дотащим. Я совсем из сил выбилась, — пожаловалась девушка.

— Дотянем, — убеждённо и упрямо заявил Пронырус. — Не знаю, как ты, а я чувствую, что снуль в последние пару дней полегче немного стал. И за ветки меньше цепляется, и сани теперь идут как-то веселее и быстрее.

— Разве? Нет, не ощущаю, — собеседница не скрывала своего уныния.

— Давай ещё денек попробуем. Мы же нормально сработались. Ты ведь такая сильная, — принялся уговаривать мужчина и признался: — Один я не дотяну. Пожалуйста! Ведь тащим-то для тебя!

— Ну хорошо. Я подумаю. Утро вечера мудренее. А-а-а-а-у! — зевнула Валькира и мгновенно уснула, а спустя мгновение провалился в сон и Пронырус.

И приснился им одинаковый сон: сидят они рядышком на кушетке в Валькириковой Башне, а на ковре перед кушеткой резвятся два маленьких мальчика и девочка — весело играют с тремя такими же маленькими и прелестными пушистыми снулятами. А Большой Снуль тоже тут, рядом. Нахохлился в углу и довольно урчит.

И даже утром, когда путники проснулись, снуль всё ещё продолжал петь им свою ласковую умиротворяющую песенку.

Понятное дело, ни Пронырус, ни Валькирика друг другу тем утром про свой сон рассказывать не стали. Но волшебница о дезертирстве больше не заикалась. Мало того, с того самого часа соратники стали крайне дружелюбны и предупредительны, соревнуясь в оказании помощи. Молодой шалопай вдруг начал напряжённо размышлять о том, что ему двадцать пять лет и что пора бы уже остепениться и обзавестись постоянной крышей над головой, а тянущая рядом лямку дама очень привлекательна, умна, талантлива и, если ему удастся добиться её расположения, станет той «каменной стеной», за которой такой неуч, как он, вполне может «отсидеться» при любых неприятностях. Неизвестно ещё, повезет ли наткнуться на такую в будущем. Как знать, нарвёшься в следующий раз на реальную ведьму — и сдерут шкуру на абажур.

Волшебница, со своей стороны, была обескуражена, впервые в своей жизни столкнувшись с тем, что, несмотря на все усилия, на всю мощь своей магии, она не справилась с задачей, не прибегнув к «грубой мужской силе». К тому же статный и смазливый шалопай ей (если честно) с первого взгляда понравился, а его физическая выносливость и упрямство начали внушать уважение. Сама-то она частенько бросала дела на полпути. И теперь, с целью самооправдаться перед чрезмерно развитой гордостью, Валькюра размышляла: а если негодный парень всем растреплет про её, «окружной волшебницы», немощь в поимке и транспортировке какого-то снуля? Весь наработанный годами в острейшей конкуренции с магами-мужчинами авторитет сразу пойдет в трам-тарары! «Убирать свидетелей» не её амплуа. Она ведь не хочет стать злой ведьмой. Нет-нет, оболтуса просто необходимо оставить при себе!