Лесли Риис - Про коалу Ушастика

— Но у всех, кто живёт на деревьях, есть хвост, — упорствовал Ушастик.

— Вот как! У кого же, например?

— У кольцехвостых кускусов, у летающих опоссумов, у гоанн и у птиц.

— А тебе бы тоже хотелось… тэч… тэч… иметь хвост?

— Конечно. Им можно было бы держаться за ветки, правда, мама?

— Господи, неужели тебе мало твоих когтей? Только коалы из всех животных на свете могут хватать не только первым, но и вторым пальцем на каждой лапке. Спроси хоть у папы. Тэч!

Ушастик приставал со своими расспросами и к отцу, и к каждому встречному. Но никто не мог дать ему вразумительный ответ на вопрос, почему у коал нет хвоста.

Большинство обитателей дерева считало Ушастика очень смышлёным, но чересчур уж любопытным. Сам Ушастик тоже был о себе недурного мнения… но только до той поры, пока не приключилась с ним беда.

Ему уже было девять или десять месяцев от роду, а он по-прежнему большую часть времени проводил у матери на груди или на спине. И вот однажды он решился действовать самостоятельно. Мама заснула, Ушастик слез с её спины и пополз вверх по ветке, конец которой кудрявился гроздью махровых желтовато-белых цветов. Взрослым коалам очень нравились эти цветы, но никто из них ни разу не отважился добраться туда, где они росли.

Ушастик продвинулся вперёд на целый ярд [3] Ярд — мера длины, равная 91 см. , когда проснулась мать.

— Вернись! Сейчас же вернись!

Но Ушастик ничего не ответил и даже не оглянулся. Он упорно полз вперёд в полной уверенности, что доберётся до цветов. Зелёная гладкая ветка была здесь толщиной всего в три четверти дюйма и совсем прогнулась под тяжестью его тела.

Мать поползла было за ним, но очень скоро ей пришлось остановиться.

— Ушастик! Тэч, тэч! Вернись! Остановись! Ты слышишь, что я тебе говорю?

И вдруг Ушастику стало страшно. Горячий ветерок налетел на дерево, закачал его ветви, заиграл зелёной листвой. А до цветов, желтовато-белых, со сладким запахом, оставалось лишь несколько дюймов. Наверху было ярко-синее небо, а внизу головокружительно далеко — земля. Страшно или нет, но Ушастик решил продолжать свой путь. Он сделает то, что ему предстоит делать ещё много раз в жизни, — он рискнёт. Крепче вцепившись в тонкую ветку, он продвинулся ещё на шаг, и ветка, казалось, совсем прогнулась под ним. Он ещё не умел, как взрослые коалы, соразмерять свой вес с тяжестью, какую может выдержать ветка. А тут снова налетел ветер. Листья заволновались, затрепетали, буйным шелестом распугивая вокруг всё живое.

Он обернулся. Крак! Хрустнула под ним ветка.

Ушастик испуганно хрюкнул и вцепился в листья. Он услышал, как вскрикнула мама, почувствовал, как царапнул его по глазу сучок, и серым беспомощным комочком полетел вниз. Он успел лишь перевернуться и — плюх! — ударился оземь.

Несколько секунд он лежал неподвижно на сухой земле, раздумывая, не пришёл ли ему конец. Каруселью кружился над ним куст. Но у коал, к счастью, очень крепкие кости, особенно кости черепа. Ушастик, разумеется, ушибся, и пребольно, поцарапался, испачкался, но все его косточки были целы и невредимы. Он встал и заковылял к подножию дерева. И тут до него донеслись звуки. Это был голос его матери. И звучал он не очень ласково. Он взглянул вверх и увидел, что, перебирая лапками, с дерева спускается мама. Она схватила его на руки, он прижался к ней, и она быстро-быстро полезла наверх, не обращая внимания на то, что порой он стукается о ствол. Вскоре они очутились у себя на ветке.

Не говоря ни слова, мама повернула Ушастика к себе спиной, чтобы задать ему такую трёпку, какую, по её мнению, он заслужил. И как следует, не жалея собственной лапки, его нашлёпала. Со стороны это, наверное, выглядело смешно, но Ушастику было не до смеха. Он кричал и плакал, как маленький ребёнок.

Потом вдруг она перестала его шлёпать, позволила влезть к ней на спину, потянулась к листьям и безмятежно принялась их жевать. Она знала, что Ушастик получил хороший урок. Больше он никогда не упадёт с дерева.

Детство Ушастика кончилось. Ему уже был почти год, да и весил он столько, что маме не под силу было таскать его на спине. Шерсть у него стала такой густой и пушистой, что казалось, будто по ветке ползёт мохнатый клубок. Круглые, как бусинки, коричневые глазки его не были опушены ресницами и из-за этого выглядели ещё более выпуклыми. Днём зрачки превращались в узенькую вертикальную щёлочку. А взгляд был ласковым, простодушным и беззаботным.

Самый кончик чёрного, похожего на резиновую кнопку носа, там, где находится перегородка между ноздрями, был розовым и мягким. Таким же мягким был его розовый серпообразный ротик, который постоянно жевал, сильными мерными движениями перетирая сочную листву, которая так же мерно исчезала. Ну и аппетит!

Теперь их семья из шести взрослых коал жила на нескольких деревьях. А иногда они размещались поровну на двух деревьях. Друг с другом они общались мало. Если представлялась возможность, перебирались с дерева на дерево, не ожидая, пока вся листва будет истреблена, что было крайне разумно, ибо оставить дерево совсем без листьев — значит погубить его. Если же уничтожено не слишком много зелени, это не только пойдёт дереву на пользу, но и сделает его крону на будущий год более густой.

Там, где деревья стоят тесно, коалы предпочитают перебираться с дерева на дерево, не спускаясь на землю. Так безопаснее.

Как только Ушастик научился передвигаться самостоятельно, он стал очень ловко лазить по деревьям. Он даже умел спускаться по нижней стороне толстого сука спиной вниз. Иногда в самый разгар такого передвижения, желая показать, что это совсем не трудно, он останавливался и начинал чесаться. Но теперь по слишком тонким для его веса веткам он уже больше никогда не лазил!

Лето выдалось безоблачное, и раскалённое докрасна солнце пекло немилосердно. Почти такой же оказалась и долгая осень. Трава обрела цвет ржаного хлеба и, как фольга, шуршала под ногами. Листья уныло свисали с деревьев, обратив к солнцу тыльную сторону, чтобы сохранить хоть часть живицы. Со стволов эвкалиптов облезала кора. Наземные животные, такие, как кенгуру и синеязыкие ящерицы, в изнеможении лежали в тени, если им удавалось её отыскать. Вместо ямок с водой в земле остались одни трещины.

Коалы знали, чего можно ждать от такой жары. В один прекрасный день, когда особенно пекло, старый Лежебока проснулся, поднял голову и принялся громко фыркать. Он возвещал об опасности. И все коалы, кто услышал его, навострили свои пушистые уши.

— Хрр! Хрр! — ворчал Лежебока. — Хрр! Слезайте с деревьев. Не теряйте времени, спасайтесь!